Меч космонавта

Царь-государь подошел к поленьям и сучьям, и, склонившись, протянул к ним руку. В ответ деревяшки ощетинились длинными занозами. Молвил тогда венценосный:

— Вот ты и объявился снова, Фома, только вредителем стал. А я уж думал, что застыл где-то мой горемычный. Значит, не примерз ты задницей к горшку, а решил сделаться владыкой зелени и поспорить со мной своей властью.

Словно услышав сие одна из длинных заноз, вернее острая щепка, вонзилась в руку Его Величества, но тут же сгорела, не оставя и щепоти золы.

— Решил повоевать? Ну, добро, приступай.

И соперник царя-колдуна приступил. Там и сям взламывая лед, стала появляться зелень, как правило хладоустойчивых пород — ели, сосны, лиственницы, коим снизу еще подстилал мох. Осыпались ледяные изваяния, трескались статуи, падали башенки, рушились своды и галереи, рассыпались ажурные хоромы. Повсюду сквозь ледяной панцирь прорастало дерево. Бился и кололся лед повсеместно, и в селах, и в городищах, и в лесах, и в полях. А еще сквозь просветы в небесной дымке заглядывало в мир то одно, то другое солнце. Будто под его лучами снежные драконы и василиски превращались в тающие льдинки на иглах веселых елочек. Случайная или неслучайная толпа недоумевала при виде сего — то ли уж пришел час избавления, то ли кары покамест чередуют друг друга.

Замечено было, что неугомонная зеленая поросль не хуже льда уничтожает и жилье, и погреба со съестным, и хлевы, и овчарни. Поскольку лед был везде, и на жилищах, и на дорогах, то при борении зелени с хладными оковами погибало все полезное, созданное для жизни и пропитания человека.

Однако при виде сей непримиримой брани оживились, воспряли сердцем и противники царя, кои без устали считали его ответным за наведение льда и ужаса. Самые восторженные сторонники зелени полагали, что ради победы над ледяным царем ничего не жалко, ни построек, ни припасов. Они только и жаждали увидеть великого кудесника, Владыку Леса, насылающего зеленую волну, дабы под его водительством начать открытый бой с окаянным Дедом Морозом, сидящем во дворце. А пока что они принялись убивать из засад черных стражей.

Впрочем, Дед Мороз, кто бы ни был им, словчился нанесть ответный удар — лед стал более подвижным и хищным. Сферы, диски, веретена, ромбы, состоящие из ледяных нитей, внезапно возникая и двигаясь так, словно бы не было земного тяготения, нападали на зелень и замораживали ее. Ледохеры появлялись ниоткуда, дабы поразить противника и скрыться в никуда. Верноподданные государя радостными кличами встречали каждую победу сил льда. Они уверяли, что внутри каждого зеленого растения имеется зело червивая сердцевина, выдающая его адское происхождение. Крепнущие сторонники зелени, зеленщики, и сторонники льда, холодильщики, с завидной частотой принялись драться друг с другом, употребляя в урон противной стороне все более хищные орудия, вплоть до картечниц и мортир.

Таинственный повелитель зелени сим временем наслал дивные растения: грибницы неведомым и быстрым образом змеились под землей, чтобы в нужном месте пустить отростки. Те поднимались, раздалбывая лед с помощью крупной, твердой шляпки, похожей на шелом. Оные грибы прозывались в народе “херодолбами”. Херодолб сей, размером с хорошую бочку, вздымался за считанные мгновения, сметая все на своем пути, и не только лед, но и людей, живность, постройки. Учитывая силу его немереную, таковое вздутие зачастую оказывалось смертельным — иной люд погибал под обломками, других притискивало к потолку или к стене. Нередко благоверные теменцы молились о крепости льда, впрочем были и те, что возносили мольбы о ниспослании большей силы грибам. Перезревшие, сделавшие свое дело херодолбы лопались и тучи спор падали на очистившуюся землю, чтобы пускать в нее тонкие корешки.

А в общем, за недолгий срок сплошной ледяной покров был взломан, на многих просторах оголилась земля. Зеленщики собирали свои силы в окраинных воеводствах и уездах, где редкими были сотни черных стражей, а воеводские и городовые стрельцы легко подкупались и клали болт на свою службу. Горожане, сумевшие сохранить свои состояния, доставали горшки с золотыми монетами из схронов и подземелий и щедро раздавали их на создание зеленого ополчения. Высокородные люди, особенно те, в ком честь еще не угасла, по преимуществу юноши из уцелевших боярских родов, вставали в первые ряды “зеленого” войска. Возглавили ополчение мясник Игнат, вложивший много денег в сие полезное мероприятие, и некая знатная по облику женщина. Она называла себя царицей Мариной и предъявляла законные права на теменский престол ввиду того, что “ее супруг венценосный государь Макарий был изведен коварным колдуном-оборотнем”.

Однакоже дьяки, невеликого пошиба купцы и мастеровые, мелкий приказный и служилый люд, что выступал за смирение и послушание, твердое укрощение преступников, повсеместную нерушимость границ и величие благоустроенной державы, по-прежнему верили в милость царствующего Владыки и поддерживали всем сердцем государя, сидящего в Детинце. А некую женщину прозвал Лжемариной, чокнутой прошмантовкой и воровкой. Вдобавок к царскому войску и черной страже любители крепкого порядка и крепкого льда образовали так называемые “холодильные отряды”.

Поскольку Игнат мало в чем разбирался, кроме забоя говяд и разделки туш, все начальство над повстанцами было возложено на Лжемарину. Она постаралась учесть ошибки Ишимского Смутьяна и избегала многолюдного похода к столице, каковой мог вызвать озлобление разоряемого населения и привести к полному побиению зеленщиков. Большая часть ополчения была распущена по домам, остались лишь немногие, но искусные воины, кои действовали невеликими отрядами. Их дело было многозвучно глаголить или втайне нашептывать, “озеленяя” народ, шпионить-соглядатайствовать, используя сочувствующих, а также “покусывать” осиными ударами черных стражей и холодильные сотни. Зеленые отряды направлялись только в те местности, где лед был по большей части взломан, и совершали свои вылазки из чащоб и болот, чтобы, поразив противника, сразу же скрыться обратно.

Кроме того, Лжемарина искала встречи с зеленым кудесником, понимая, что от его колдовской подмоги зависит успех всей военной кампании. Претендентка на престол спешила туда, где живее появлялась зелень, но Владыки Леса так не разу и не встретила. Он понимала, что волшебник хочет утаить свое обиталище из-за боязни попасться в ловушку царя-колдуна. При том “царица” не сумлевалась, что нет почти пределов могущества у чудища, сидящего на троне. Она и ее ближние соратники носили на шеях амулеты-обереги, каковые светились алым пламенем, когда ледяной Макарий брал силу от людей, растений, животных и минералов, и полыхали голубым огнем, когда протозлыдень направлял накопленную мощь на создание ледяных построек, снежных чудищ и изведение своих врагов. В вершья шеломов у зеленщиков были вделаны колдовские кристаллы, каковые помогали их обладателям оставаться невидимыми для царя-колдуна, зрящего насквозь всю Темению. Помимо амулетов-оберегов и колдовских кристаллов лжецарица и ее присные имели щиты для отражения демонических ударов и мечи для магической рубки и колки. (Кои на самом деле были антихрононовыми бластерами, об чем ведала лишь одна предводительница, провезшая их на Землю контрабандой. Дело было подсудное и по закону за это полагалось два-три года в женской зоне на Амальтее.) Сейчас лжецарица со товарищи располагалась в деревеньке Бутово Винчевского уезда Васюганского воеводства, сообщавшейся с остальным миром токмо речным путем. Их было пятьдесят сабель не более. Однако Игнат уверял, что может заплатить за ратные услуги пяти тысячам бойцов и еще столько же встанет под знамена зеленщиков бесплатно и с превеликой охотой, приведя с собой боевых псов и медведей-артиллеристов. Впрочем даже низколобый Игнат имел соображение, что все десять тысяч возможных повстанцев могут быть насмерть заморожены, ежели до них доберутся льды. А льды добираются прежде всего туда, где больше страха на сердце. Потому Игнат и многие другие укрепляли дух свой, частенько прикладываясь к бурдюкам с бузой и пивом. Однакоже ноне было от чего попраздновать, намедни отряд одолел снежного василиска, не потерявши на рати ни одного воина. (Зеленщики шли по лесной тропе, как вдруг с окрестных деревьев стал медленными большими хлопьями ниспадать снег. Незаметно он закручивался в огромную неправильных очертаний тушу. Да вдруг предводительница кинулась на чудище с саблей в руке. Сверкнула зеленая молния, и василиск, пораженный в самую точку уязвимости, мгновенно превратился в капель на ветвях.) В избе, где квартировались вожди повстанцев, вдруг появился оборванный человек невеликого роста. Судя по еловым иголкам, застрявшим в зипуне и сильному запаху золы оборванец на самом деле был лазутчиком. Да и говорил он так, будто наушничал, слегка наклонившись, почти не шевеля губами, полушепотом.