Дорога в Эсхатон

По поводу получения диплома Елена устроила грандиозный семейный праздник. Артём не хотел, но перечить матери не посмел, решив, что ради неё перетерпит это мероприятие. Когда же началось празднество и в его адрес посыпались комплементы и восторги, он, к своему удивлению почувствовал, что они ему приятны и что от искренних слов близких людей теплеет в груди. Станислав Львович произнёс хвалебный спич, многозначительно посматривая на Артёма, по его взгляду было видно, он бы мог и не такое сказать! Мама тихо млела, радуясь за сына, а дедушка Кукк был так горд своим внуком, что слегка перебрал. Даже Марта, последнее время не улыбающаяся и молчаливая, произнеся тост, неожиданно для всех, пролила слезу от едва сдерживаемого умиления.

На следующее утро Артём расслаблено и умиротворённо смотрел в потолок. Что-то неведомое вошло в его душу: то ли признательность за любовь родных и близких, то ли острое ощущение своего неодиночества, на душе стало легче, тоска по Ведане смягчилась. Как бы то ни было, каждый новый день приближал миг их встречи. Оставалось придумать, чем заполнить следующие из восьми остающихся месяцев дни. Знания, полученные им за прошедший год, были полезны, они заполнили его голову солидным объёмом социально-культурологического опыта человечества, но на фоне общей картины вселенной, известной ему, в силу своей недолгой, но необычной жизни, выглядели эгоцентричными и в чём-то даже местечковыми. Мир вселенной и даже мир Земли были настолько объёмнее человеческих философско-мировоззренческих позиций, что потуги науки познать эти миры выглядели, по меньшей мере, самонадеянными. Поэтому Артём сразу решил, что наука не для него. Чем же себя занять, пойти работать? Не было нужды. Станислав Львович предложил ему войти в его исследовательскую группу, но Артём сразу вежливо отклонил предложение, сказал, что хочет отдохнуть, попутешествовать. Это было так естественно, что все, даже Пилевич, поверили в это, но Артёму вовсе не хотелось отдыхать, это было банально и скучно.

Пока же, за неимением других планов, Артём отдался спорту. Как одержимый он накачивал свои мышцы, до исступления отрабатывал приёмы рукопашного боя с бывшим русским десантником. Станислав Львович сделал ему точную копию заветного княжеского меча и нашёл ему ещё одного учителя, лучшего, как он представил, мастера мечеборца. Теперь они часами звенели металлом в спортивном зале. По рекомендации Пилевича Артём сходил в стрелковый тир на тренировку по стрельбе из лука, но вынужден был бросить, оставив тренера в изумлении, а Станислава Львовича с невнятным объяснением, что 'не понравилось'. Дело в том, что выслушав теорию выстрела, уже на третьем выстреле Артём попал в яблочко, а следующей стрелой едва не раздробил хвостовое оперение торчащей в мишени стрелы. Оказывается, его дар дальнего видения, позволял не только приближать к себе мишень, но и направлять стрелу в ту точку, которую наметили его глаза. Осознав это, Артём, пустил остальные стрелы куда попало и спустился в подвал тира, где учили метать ножи, мачете и топоры. Здесь он провёл три тренировки и тоже был вынужден уйти: его дар заставлял все орудия лететь точно в цель.

Елена любовалась возмужавшим сыном, но пугалась его неистового усердия. Однажды она спросила, зачем он так изнуряет себя, сначала в учёбе, теперь в спорте, и Артём без тени улыбки ответил, что у него мало времени, а он должен успеть подготовиться. 'К чему?' - спросила мать с замиранием сердца, и сын ответил что, пока не знает, но Елена поняла: сын серьёзно готовиться к исполнению своего рока. Она больше его не расспрашивала, но старалась почаще быть рядом. По вечерам, после того, как укладывала спать маленькую Машу, Елена приходила к Артёму в кабинет. Она сидела в тени и любовалась сосредоточенным сыном, он вечно был чем-то занят, что-то рассматривал на экране или читал, шевеля губами и нахмурив лоб. Иногда они вместе рассматривали фотографию Веданы, и сын вновь и вновь рассказывал о своей невесте. Елена давно уже поняла глубину его любви, смирилась с ней и теперь лишь опасалась, что девушка разлюбит его, это так часто бывает в таком юном возрасте, но от Артёма свои сомнения она прятала, убеждая и его, и себя, что всё будет хорошо. О Проквусте - муже и отце, они не сговариваясь, разговоров избегали, слишком много волнений это вызывало, Елена начинала плакать, Артём мрачнел и общение заканчивалось.

Шли дни, недели, месяцы, и однажды экран артёмовского телефона окрасился в ярко-красный цвет: впервые его вызывали в бункер, кто-то о нём вспомнил. Пару раз в месяц Артём спускался в бункер, чтобы подпитать энергией переход, иногда проверял его, заглядывая в сумеречную библиотеку, но никогда полностью не переходил во внутренний мир. Интересно, кто пришёл? Пока он бежал по переходам, Артём думал обо всём этом, старательно отгоняя от себя тщётную надежду, что вдруг это Ведана, слишком это было бы невероятно. Лязгнули затворы, отворилась массивная дверь, за порогом Артём увидел старого князя. Он изумлённо замер: Ведагор похудел, лицо осунулось, покрылось сетью морщин.

- Что, постарел? - грустно улыбнулся зелейник.

- Здравствуй, Ведагор, - Артём поклонился и шагнул навстречу. Они обнялись. От зелейника пахло пряными травами.

Когда-то Артём думал, что встретившись с зелейником, обязательно покажет ему свою обиду, но это мальчишество давно истаяло из его души.

- Заждался, княжич?

- Заждался, - кивнул Артём, - и рад тебя видеть. Пойдём ко мне?

- Что ж, можно и пойти, - Ведагор заметил удивлённый взгляд юноши. - Что, думал, отнекиваться буду?

- Думал, - кивнул Артём.

- Тогда захвати мне бутылочку красного вина из отцовских запасов!

- С удовольствием.

Они прошли через спальню Артёма, свернули к кабинету. Усадив гостя к журнальному столику, Артём налил в бокал вина.

- А себе?

- Я не пью пока.

- Тебе сколько? - спросил задумчиво старый князь, пригубив вино.

- Семнадцать.

- Вполне достаточно, чтобы уважить гостя. Налей и себе.

Пока Артём доставал второй фужер, зелейник пристально его рассматривал.

- А ты возмужал, молодец! Плечи округлил... - Ведагор отставил в сторону бокал. - Ну-ка, юноша, дай мне руки свои. - Он внимательно рассмотрел мозолистые ладони Артёма, надавил пальцами на бугры мышц и одобрительно покачал головой. - Молодец! Любо дорого на тебя посмотреть!

- Спасибо, - засмущался Артём.

- Это тебе очень пригодится!

- Что пригодится?! - неожиданно раздался из входной двери тревожно голос Елены.

Она стояла на пороге кабинета с ребёнком на руках и недоумённо смотрела на нежданного гостя, мужчины поднялись.

- Здравствуй, княгиня, - поклонился старый князь.

- Здравствуйте, Ведагор, - спохватилась Елена, - я просто услышала незнакомый голос и испугалась.

- Ничего, я понимаю.

- Мам, посиди с нами?

- Хорошо, только Машеньку отнесу в кроватку.

- Погоди, княгиня, дай взглянуть.

Ведагор быстрым шагом подошёл, глянул в лицо спящему ребёнку, широко и морщинисто улыбнулся, медленно и осторожно приложил к головке свою большую ладонь и, закрыв глаза, что-то прошептал. Наткнувшись на вопросительный взгляд Елены, тихо пояснил:

- Я помолился за чудесную дочку Горы.

- Она же крещёная, - прошептала в ответ Елена.

- И хорошо, Христос добрый, - он вернулся к столику и сел на кресло. - Приходи, княгиня, разговор важный будет.

Елена кивнула и вышла.

- Ведагор, как там Ведана?

- Ты матери бокал поставь, - невозмутимо сказал зелейник. Пришлось Артёму вновь вставать, идти за бокалом. Когда он сел, и налил вина, Ведагор продолжил. - Ведана тебе приветы шлёт.

- И всё? - щёки юноши густо покраснели.

- Нет, просила передать, что любит.

Артём мгновенно побледнел.

- Я тоже, я... - голос его прервался.

- Я понял, - улыбнулся зелейник, - так ей и отпишу. Давай, княжич, выпьем за твою невесту.

- А я?! - в кабинете появилась улыбающаяся Елена. Она села за столик, взяла бокал, они все дружно чокнулись. Артём сделал небольшой глоток, Елена едва пригубила, а Ведагор с удовольствием осушил свой бокал.