Страница 4 из 14
– Поаккуратнее с выражениями! Юсуф Алиевич наш начальник. Не будь мы с тобой родственниками…
– Прости, брат, но очень уж обидно!
– Ничего. По крайней мере, дрались мы в полную силу. Просто русский оказался сильнее!
– Не-на-ви-жу!!! Живьём бы зажарил!!!
– Ха, тебе обязательно представится такая возможность! Когда из него вытрясут нужные сведения…
– Скорей бы! Я того ублюдка сперва в жо…
Тут Джохар, наконец, заметил мою скромную персону, осёкся на полуслове, сунул руку за пазуху но, опознав во мне «синюшника», досадливо вытащил её обратно.
– Убырайся атсуда старый казол: – с сильным акцентом прорычал он: – Зарэжу на хрэн!
– Не шуми сынок, лучше дай прикурить: – заплетающимся языком пробормотал я, вплотную приблизился к машине и незаметно достал из-под полы ствол. «Пф, пф» – сработал «Макаров-особый». Головы чеченцев превратились в кровавое месиво, а я, продолжая качаться, проследовал дальше. К подъезду номер четыре. Зайдя во внутрь, я бегом взлетел на пятый этаж, забрался на чердак, прошёл по нему до подъезда номер два, где проживала Оксана, поднял люк и сразу увидел третьего джигита, дежурящего на площадке между четвёртым и пятым этажами. Скрежет поднимаемого люка, конечно же, его встревожил, но не слишком. Ведь по их расчётам я должен был спокойно подниматься по лестнице, прифуфыренный с букетом цветов, а вовсе не лазать по чердаку в непотребном виде. Тем не менее, он лениво вынул из кармана пистолет (вероятно проформы ради) и… мгновенно скончался с застывшим на губах беззвучным криком. Пуля угодила ему точно в сердце…
Перешагнув через труп, я спустился на третий этаж, поправил бороду, натянул шапочку до бровей, перехватил бутылку в левую руку и требовательно прижал палец правой к кнопке звонка двадцать девятой квартиры.
За дверью послышались лёгкие женские шаги.
– Димочка, ты? – кокетливо мурлыкнул Оксанин голос.
– Какой те на хрен Димочка?! – гнусаво заорал я: – Мужа, блин, родного не признала?! А ну открывай, шалава!!!
– Вы ошиблись адресом. Убирайтесь немедленно! – голос приобрёл неприятное металлическое звучание.
– Ах ты, падла! Прошмандовка вшивая! – громогласно возмутился я: – Небось кобелей в хату привела?! Ну, погоди шлёндра! Ща рыло чистить буду! Вот только замок вышибу!!!
В подтверждение означенных угроз я принялся ожесточённо пинать дверь ногами. Спустя секунд десять она резко распахнулась, на пороге возник плечистый горец, вознамерился засветить мне кулаком в глаз и… отлетел назад, сражённый бесшумным выстрелом в упор. Оставшиеся двое засадников, видимо никак не ожидали подобного поворота событий и не успели воспользоваться оружием. Одному, неспешно выходившему из туалета, я разбил о темечко бутылку, а второму, ошалело выскочившему из кухни, врезал каблуком в печень и, для верности добавил локтем сверху в позвоночник. Оба безжизненно распластались на ковре в просторном холле.
– Ещё гости в доме есть? – захлопнув входную дверь, и поигрывая пальцем на спусковом крючке, обратился я к белой как мел, вздрагивающей губами Оксане. Она отрицательно помотала головой.
– Тогда бери мужиков за ноги и по одному тащи в комнату… Живых, дура! Мертвец мне без надобности!
Осведомительница послушно принялась за работу. Не опуская пистолета, я пристально наблюдал за ней. Под моим мрачным, немигающим взглядом Оксана зябко ёжилась и дробно постукивала зубами. Вместе с тем, толи от страха, толи ещё по какой причине, она проявляла совсем не женскую силу и завершила переноску тел в считанные минуты. При ближайшем рассмотрении один из мужчин оказался кавказцем, а другой – ярко выраженным славянином: курносым, голубоглазым, с короткими светлыми волосами.
Жестом велев Оксане стоять смирно, я обшарил их одежду, изъял два «Стечкина» с глушителями, гранату «Ф-1», шприц, несколько ампул пентонала-натрия[2], две пары наручников, паспорт и… служебное удостоверение с до боли знакомой обложкой!
Девушку я трогать не стал, поскольку под короткой полупрозрачной комбинацией спрятать чего-либо было невозможно. Сковав пленникам руки за спиной, я просмотрел документы. Кавказец значился по паспорту Имрамовым Ахматом Рахимовичем, уроженцем города Ведено, а славянин являлся, согласно удостоверению, Прокопенко Анатолием Ивановичем, старшим лейтенантом Федеральной Службы Безопасности. Я поднапряг память и припомнил, что действительно встречал этого типа у нас в Конторе. Выходит – «корочка» не липовая.
«Вот он первый из оборотней. Попа-а-ался, засранец!!!»
Так как чечен со старлеем пока не подавали признаков жизни, я решил начать допрос с бывшей любовницы.
– Предлагаю два варианта: – придав лицу людоедское выражение, загробным голосом объявил я: – Либо ты раскалываешься добровольно и с предельной искренностью отвечаешь на все заданные вопросы, либо придётся развязывать твой язык при помощи раскаленного утюга на живот, засунутого в задницу паяльника, иголок под ногти и прочих подобных штучек. Выбирай!
– Димочка, милый! Я же тебя по настоящему любила!!! – узнав-таки меня под «синюшным» камуфляжем, отчаянно возопила она и зарыдала навзрыд, трогательно вздрагивая обнажёнными плечами.
– Заткнись, стерва! – свирепо рявкнул я: – Ты вешала мне лапшу на уши семь дней подряд. Хватит! Лимит исчерпан!.. Короче, какой из предложенных вариантов тебе больше нравится?
– Пе-е-ервый! – жалобно простонала осведомительница.
– Отлично, тогда начнём по порядку: – я достал из-под одежды диктофон, нажал кнопку включения и отрывисто спросил: – Твоё настоящее имя, фамилия?!
– Вика… Виктория Антонюк.
– Небось с Украины на заработки приехала?!
– Да.
– И где трудишься?!
– Ночной клуб «Кактус»: – видимо смирившись с судьбой, девушка прекратила реветь, утёрла слёзы и отвечала ровно, без запинки, обречено глядя в пол.
– Профессия?!
– Чеченская подстилка: – губы Оксаны-Виктории скривились в болезненной усмешке.
– Ну-ка, уточни! – с трудом подавив всколыхнувшуюся в сердце жалость, суровым тоном потребовал я.
– Обслуживаю чеченцев, закулисных владельцев клуба, а также их подставное лицо, официального директора «Кактуса» Виктора Альбертовича Кошакова – тяжело вздохнув, пояснила девушка и добавила после короткой паузы: – Иногда выполняю особые поручения. Как, например, с тобой!
– Виктор Кошаков связан с цыганами-наркоторговцами из области?! – вспомнив недавние события в Хомутовке, резко спросил я.
– Не знаю: – развела руками Антонюк: – Хозяева не посвящают меня в свои дела.
– Ну а вообще, «дурь» в клубе продаётся?
– Естественно!
– Гм, понятно. А старший у чеченцев некий Мамедов Юсуф?
– Да.
– И давно ты на них работаешь?
– Полтора года. С тех пор как прибыла в Н-ск и польстилась на объявление в газете «Солидному заведению требуются красивые танцовщицы. Высокий стабильный заработок гарантирован»… Пришла по указанному адресу: – тут Антонюк снова вздохнула: – А дальше чеченцы отобрали паспорт, избили, «хором» изнасиловали и сделали штатной подстилкой. Денег, разумеется, не платят. Но мне ещё относительно повезло! Большинство девушек оптом переправляют на Кавказ или в страны Персидского Залива. Особо строптивых, предварительно, сажают на иглу.
– И много таких девушек?! – настороженно встрепенулся я.
– Навалом!
– Н-да уж, весёленькая картинка! – сквозь зубы процедил я: – Невольничий рынок в центре России… Кстати, имя Марина Самсонова тебе ничего не говорит?
– Нет.
– Симпатичная шатенка, среднего роста, зеленоглазая, восемнадцать лет отроду, коренная жительница Н-ска. Исчезла две недели назад. Следы ведут в клуб. Ты с ней там не встречалась?
Вика отрицательно мотнула головой.
– А если хорошенько напрячь память? – не отставал я.
– Может она «транзитная»? – неуверенно предположила Антонюк.
– ???
– Ну, из тех, которых перепродают дальше. Тогда я вряд ли могла её видеть. Их изначально содержат отдельно в подземном бункере, где-то на окраине города. Адреса не знаю…
2
Пентонал натрия – один из разновидностей психотропных препаратов, подавляющих волю, помрачающих сознание и заставляющих допрашиваемого с предельной откровенностью отвечать на любые задаваемые ему вопросы. Эти препараты известны под общим названием «Сыворотка правды».