Страница 39 из 61
Сам Кук предпочитал пользоваться услугами доступных женщин, на одну ночь. Помня о судьбе купринского "штабс-капитана Рыбникова", а еще опасаясь, что постоянная любовница окажется приставленной от СБ, и вполне может его сонного прирезать или удавить. Но природу не обманешь - и всматриваясь в холеные лица москальских сучек, он сначала пытался представить, каковы они в постели, а затем с еще большим удовлетворением воображал эти лица в гримасе боли и ужаса - как у той учительши, в сорок четвертом, живучая была, долго помирала! Жена адмирала сидела к нему спиной, Кук нагнулся над столом, забирая пустые тарелки и столовый прибор, женщина взглянула на него - и Кук похолодел, узнав ту, кто была "Ольховской" в Киеве тогда. Судя по ее взгляду, она его узнала тоже! И он, словно зверь, с размаху сунул лапу в капкан! Оружия нет - а в ресторане полно военных, и у многих кобуры видны! Если эта тварь крикнет - ему не уйти.
А если так - нож в руке, столовый, с тупым концом, но его достаточно, чтобы приставить к шейке москальского щенка? И - дернешься, закричишь, я твоего отпрыска зарежу! А ты, мальчик, сейчас пойдешь с дядей к выходу, для дядиного спокойствия, я еще пожить хочу, хоть день, хоть час, но мой! Затеряться на судне, а когда к берегу подойдем, прыгнуть за борт, пробковый жилет украсть нетрудно - все лучше, чем гарантированный расстрел!
Было радостно наблюдать за лицом москальской сучки в эту секунду! И тут сначала нож исчез из руки каким-то волшебным образом, а затем в плечо ударила такая боль, что хотелось взвыть! Локоть задран в потолок, ладонь неестественно вывернута и сжата как в стальных тисках, на цыпочки приходится вставать, чтобы было не так больно.
-Не дергайся, урод - голос сзади, прямо в ухо - или руки оборву совсем. И ноги обломаю тоже - тебя к виселице на тачке повезут.
Валентин Кунцевич.
Аня Лазарева сидела за соседним столиком, в трех шагах от меня - то говорила что-то нашему Адмиралу, то озабоченно наклонялась к детям, Илюшке и Владику. Веселая, нарядная, и просто ослепительно красивая. Хотя, так выглядят все счастливые женщины. Наглядный пример образцовой советской семьи.
Здесь был не общий стол, а отдельные круглые столики на четверых. Маше, рядом со мной, не нравилось, что я смотрю не на нее, она скучала и надувала губки. А когда она отворачивалась, я видел ее профиль, очень похожий на Аню (даже прическа так же непринужденно растрепана). Хотя Маша моложе почти на десять лет. Может и впрямь, жениться мне, махнуть на все рукой? Уж если, простите за откровенность, сейчас билеты у нас в одну каюту - вопреки правилам, для пароходов и гостиниц, что "лицам, не состоящим в браке, запрещено". Интересно, кто в нашей Конторе билеты распределял - сильно подозреваю, что та, кто напротив сидит.
В зале все свои - Мазур, Репей, Дед, Нукер, Акула - легенда советского спецназа. И семейство Смоленцевых здесь, за столиком от "адмиральского" с другой стороны. Юрка "Брюс", рядом Лючия блистает, и двое старших детей. Младшие двое, как и Анина годовалая дочка, в каютах остались, под присмотром Марь Степановны и нянь из "смолянок". Музыка играет, снаружи темнеет уже, мирный вечер, тишь да покой. Что там после обеда в плане - культмероприятия, танцы или кино? А после, по каютам, и мы с Машей тоже - взрослые люди, все понимаем! Утром уже в Севастополе проснемся, согласно расписанию. День стоянка, экскурсии - вечером, продолжение круиза.
-Ты пацанов видел? - озабоченно спросил Юрка, подсев ко мне - которые, житомирский детдом.
Я кивнул. Мальчишки, на вид в возрасте от пятнадцати до семнадцати, как мне сказал пассажирский помощник, "дети совработников и милиционеров, убитых бандеровцами". Занимали целый ряд кают третьего класса на палубе Е (самой нижней). Но так как у нас не какой-нибудь там "Титаник", где "чистую" публику отделяют от нечистой, то детдомовцы бродили по всему пароходу, группами по трое-четверо - в разговоры не вступали, держались скованно, озирались по сторонам.
-Тебе ничего не напоминает? - сказал Юрка - классический же случай, чему нас учили!
Теоретически, да. Признак подготовки не теракта, а именно захвата объекта. Предварительная рекогносцировка - и обязательно группами, контроль друг за другом, чтоб никто не сорвался, не сболтнул. И минимум контакта с людьми - чтоб психологически с кем-то не зацепиться, не дрогнуть, не пожалеть в решающий момент. Если бы это были селюки бандитского вида, я бы первым озаботился принять меры - полномочия у нас были, устроить шмон на предмет оружия, с детальной проверкой документов, и для предосторожности, не выпускать подозрительную публику из кают. Но детдомовцы - может, они просто "дикие" такие, впервые в жизни выбрались на море?
-Проверим - отвечаю - после пройдем к капитану, договоримся. А пока - ну будь ты человеком, дай пообедать!
Капитан по закону, на любом корабле, царь и бог - полномочный представитель Советской Власти. И даже нам, с нашими "корочками", прежде чем что-то устраивать на вверенном ему судне, полагалось хотя бы уведомить и составить план, координируясь с экипажем.
-Ну, смотри - сказал Юрка - после обеда, сразу пойдем.
И ушел к своей итальянке. А я продолжил поглощать десерт. Ну не было в зале никаких подозрительных личностей! Если не считать таковым британского журналиста, мистера Гарднера (единственный иностранец на борту), у дальней стенки сидит, тоже лопает - но на боевика уж точно не похож! А официанты, это вроде как предмет интерьера. И видно было, что никакого оружия у них нет, и спрятать негде, и по пластике на обученных рукопашников они никак не походили, а один так вообще, в возрасте был - борода, лицом на попа похож. Ходит, прислуживает, никакой видимой угрозы не представляет. Так поначалу казалось мне.
Я сначала лицо Ани увидел, как оно исказилось - страх и ненависть одновременно. В следующую долю секунды - нож в руке этого гада, и у шеи пятилетнего Илюшки Лазарева. А еще через микросекунду меня со стула выкинуло. Слышал еще на фронте, что бывает такое, время будто замедляется - "Кот" (в миру, Саня Мельников) мне рассказывал, как фриц на него "шмайсер" наставил с трех шагов, и пули из дула медленно вылетали и как мухи двигались, глазом видны, и можно было успеть извернуться, свинцовый рой обежав, и фрицу лопаткой по шее. Так у меня сейчас то же самое - все вокруг как в стоп-кадре, один я двигаюсь, этого урода и так бы достал, он ведь спиной ко мне был, и в паре шагов всего, но он пацана мог бы порезать (и не говорите, что нож столовый, тупой - вашего сына на этом месте представьте?), так что сначала я нож у него забрал (на клинок рукой давление, противнику же одним большим пальцем надо удержать), вот не люблю я этот прием, всегда себе пальцы порежешь, но с тупым столовым прибором нефиг делать - ну а после руку ему вздернул, кисть вывернув (айкидошное "санке", кто знает), второй рукой проконтролировать успел - нет у урода спрятанного оружия, безопасен. И тут лишь время назад вернулось, вокруг шум, суета.
-Это Кук - с облегчением говорит Лазарева - Киев, сорок четвертый. Мне приговор тогда вынес.
И вдруг взрывается, и с криком "ах ты, бандеровская сволочь", пытается совершенно по-бабьи выцапать Куку глаза. А он лишь головой мотает, поскольку даже шажок сделать не может, приподнявшись на носки, иначе боль в руке просто нестерпима.
-Тревога! - командует Юрка, мгновенно врубившись в ситуацию - Репей, к капитану, объявляйте "ураган". Дед, Нукер, Тюлень - за Адмирала и семью, головой отвечаете, в каюту, и оттуда ни шагу! Аня - прекрати, эта тварь нам живой нужна. Люся (это он так Лючию называет, когда при всех), ты тоже, с Аней и детьми в каюту, и наших возьми. И девушки на тебе, обеспечь в помощь, за детьми смотреть. Мазур, Акула - с нами, сейчас этого колоть будем.