Страница 52 из 69
— Тьфу, сумасшедший! — выругался Обнорски, поднимая стекло. Машина взяла с места, оставив старика в облаке пыли. Самый заурядный пророк, коих развелось в последнее время великое множество. «Все, что ты можешь мне напророчить, я без тебя знаю», — со злостью подумал геолог, нажимая на газ.
«Ралли» взял с места.
…Он постарался успокоиться, вспоминая разговор с Аловым. Но, собственно, продолжения разговора не последовало. Друг как в рот воды набрал. Оказалось, что он один собирается «путешествовать во времени». Обнорски с трудом удалось вытянуть из него район и названия поселений севелов. общие принципы их языка и общения. Негусто, но рисковать уже можно было…
Вдруг перекати-поле, довольно большое, с треском ударило о бампер и разлетелось на мелкие сухие веточки, ветер подхватил их и унес. Машину тряхнуло. Это было так неожиданно, что Обнорски показалось: голубая искра сверкнула на бампере.
— Ах, так? — усмехнулся геолог и постарался наехать на следующее растение, которое не торопясь под углом пересекало автостраду перед самым носом машины. Возмущенный «Ралли» постарался достать наглеца, но перекати-поле, как живое, вильнуло, перевалило кювет и невозмутимо продолжало путь с одной ему известной целью по гладкой, как стол, равнине. «Ралли» захотел протаранить следующего путешественника, но с тем же результатом.
Игра увлекла Обнорски, он погнался за особенно наглым, почти черным толстяком и съехал с автострады. Вездеход шел по песку ровно, как по бетону, только шлейф мусора и пыли прицепился сзади.
Ехать по равнине было интересней, чем по прямой, нужно лишь выдерживать направление, не теряя шоссе из вида.
Только сейчас Обнорски увидел окружающий ландшафт, словно глаза у него раскрылись. Множество перекати-поле всех размеров и цветов устремляло свой равномерный ход к единственной точке на горизонте, в их упорстве было что-то завораживающее. Обнорски заметил одну необычно крупную особь, размером с «Ралли» и погнался за ней, решив ее раздавить или разбиться.
Некоторое время он гнал позади растения, восхищаясь его солидной неторопливостью, удивляясь, как оно не развалится под собственным весом. Он пытался поддеть толстяка сзади, но только ускорил его бег. Заходил с боку, но растение, словно обладая разумом и глазомером, делало маневр и катило дальше. Зайти ему в нос не было возможности — слишком велика была скорость. Некоторое время геолог вел машину рядом, серьезно подумывая о том, не расстрелять ли наглеца из бортового лазера, но с трудом сдержался и лишь назвал толстяка Хамом.
Впереди показалось старинное разрушенное строение из бетона, полузасыпанное песком.
Хам держал путь прямо на него, Обнорски обрадовался. Собственно, это был просто песчаный холм с торчащими посредине бетонными верхушками. Хам постарался было взобраться на самый верх, да сил у старика не хватило, и он мягко стал огибать препятствие слева, а Обнорски — справа. Некоторое время Обнорски потерял Хама из вида, а когда обогнул, то увидел, что тот, чуть поотстав, скатывается с холма прямо на «Ралли».
— Ну, старина, извини, — засмеялся геолог. — Ты сам этого хотел!
Он развернул машину на Хама и дал газ, они сошлись лоб в лоб на встречных скоростях.
Раздался знакомый треск, последовал толчок, все закрылось пылью и трухой от лопнувшего шара. Одновременно Обнорски почувствовал, как «Ралли» вдруг задирает нос, валится на бок и… выходит из повиновения.
Положение. — глупее не придумаешь. Хам все так же солидно устремлял свой бег но неизвестному адресу, а Обнорски со своим «Ралли» сидел внутри его и решительно ничего поделать не мог.
Что произошло — объяснить Обнорски не сподобился. Двигатель разом заглох, и запустить его не удавалось — отказала вся электроника. Пустяк, а следовало за ним бесконечно много. Например, отказал кондиционер, и Обнорски стал задыхаться. Электронные замки на дверях не действовали, открыть дверцы не удавалось, с великим трудом геолог ручным управлением приоткрыл боковое стекло. И тотчас мелкая взвешенная пыль заполнила кабину, повиснув в воздухе, а волосы на ездоке встали дыбом и затрещали. Обнорски понял, что находится под сильным полем, а каким — определить было невозможно, все приборы зашкалило. Его стало мутить к жечь внутри, он понял, что любимый «Ралли» для него сейчас — нечто вроде микроволновой печки.
Обнорски постарался разглядеть чудовищное растение и даже потрогать его стебли через щель в окне и вскоре убедился, что «стебли» состоят из отдельных сухих веточек и мусора, расположенных по невидимой сфере некоего силового поля. А весь хлам, что был внутри сфероида, тотчас осел па капот и стекло.
Пахло пылью.
«Мусорный бак», — решил Обнорски, и ему захотелось застрелиться.
Некоторое время Обнорски наблюдал, как Хам катится на развалины неизвестного происхождения. Он очень надеялся, что «Ралли» зацепится за торчащую арматуру и Хам покатится дальше. Но Хам без труда миновал эту ловушку, совершив правильный полукруг, и направился дальше, в пустыню.
Стальная обшивка накалялась, и из холодильника потекло, продукты стали портиться.
Геолог понял, что если он не задохнется, то умрет от жажды и голода. Он задумчиво достал ручной лазер и подумал: «Если взведется, значит, застрелюсь!». Он нажал на предохранитель, желая привести оружие в боевое положение — напрасно! Захотел закурить — электронная зажигалка не сработала. О радиосвязи не приходилось и думать.
Через щель он постарался разглядеть местность, по которой его несло так мягко, словно он находился в купе экспресса. Сквозь пелену он различал множество пылевых сфероидов — уже почти все они были очень крупные, катящихся рядом и вдалеке по невидимым трассам. Некоторые, попав на одну линию, сталкивались, но вместо того чтобы разрушиться, сливались, становясь крупнее.
Тогда Обнорски успевал разглядеть их внутренности. Там были… Да, он вдруг отчетливо рассмотрел, сфокусировав зрение, через пылевую оболочку, среди мусора — там были люди. По одному на каждое перекати-поле, и все они были мертвы.
Сначала Обнорски показалось, что он бредит, впрочем, может быть, так оно и было.
Они легко кувыркались внутри. Потому, как они это делали, угадывалось, что они — мертвецы, Обнорски понял, что его спасла железная масса «Ралли», которая послужила экраном; выйди он из машины, и его также бы закрутило винтом невидимое поле.
Обнорски вытер обильный пот — только это он и мог сделать. В чем смысл происходящего — было выше его разумения.
Он снова и снова смотрел на Них. Большой шар — взрослый человек, маленький шар — ребенок. «А может, они спят? Куда они направляются?».
Трассы растений между тем сближались, скорость увеличивалась. Мысленно проследив их путь, геолог понял, что цель их близка. Изза горизонта уже проступали величественные контуры циклопических сооружений. Вот солнце заблестело на высоченной стальной арматуре. И Обнорски профессиональным взглядом разглядел, что это заброшенный нефтеперегонный завод, необычно крупных размеров.
Да, когда-то здесь люди выкачивали из земли густую, жирную кровь и в стальных лабиринтах превращали ее в легкий, стремительный огонь. Потом они заправили этот огонь в быстрые машины. Но машины унеслись, а люди умерли, обескровленная земля высохла. Остались лишь эти гигантские стальные перекрученные массы — центр притяжения шаров и место паломничества всех этих мертвецов.
Стальной некрополь, хотя и рукотворный, но не предвиденный. Обнорски понял, что ничего хорошего его не ждет, и взмолился: «О господи, что мы сделали! Как мы могли разрушить и испоганить все, что ты нам дал? О если можно одуматься и обернуть вспять это слепое движение мертвецов…» Молитва Обнорски оборвалась, поскольку за Хамом погналась машина решительного и страшного вида. Машина имела огромную железную клешню, коей норовила заграбастать Хама. Старику это явно не понравилось, и пару раз он довольно ловко избежал клешни, но и машина не отставала. Чуть раньше геолог проклинал Хама, а сейчас от всей души желал старику выиграть, потому что машина — по виду скоростной экскаватор — была еще страшнее.