Страница 26 из 69
— Но если поменять местами нос и корму, Галактик не полетит!
— Я знаю это, но кнопсы и слышать не хотят.
— Но скажи, Циклоп, разве это так трудно сидеть в корме и воображать себя двигателем, дюзами, корпусом? Я вообразил бы себя туалетом — лишь бы лететь!
— И я тоже. Но они вдруг придают всему этому такое значение…
Мы замолчали, глядя друг на друга. Похоже, что нам пришла одна и та же мысль. Да, функция пассажиров на Галактике состоит в том, чтобы в момент перед скачком вообразить себя частью корабля: навигационной аппаратурой, корпусом, двигателем. Но воображать — и только! Галактику важно сочувствие, сопереживание к его титаническим усилиям, но он и без пассажиров прыгнет. А мы же, администрация, чтобы дисциплинировать людей, внушали им, что решающими являются их усилия.
Конечно, это был блеф, но он помогал нам работать сотни лет. Сейчас на этом блефе играет кто-то другой, еще больше раздувая его.
А мы не можем сознаться, что блефовали, что все это на самом деле пустяк, одно воображение. Мы попали в ловушку своей же лжи.
— Фу, черт, — я вытер пот со лба, разом осознав серьезность положения. А что Покровитель мух?
— Сидит смирно в своей ячейке. Я слежу.
— Не спускай глаз. Я уверен — без него не обошлось. Положение очень серьезное, я и сам в нем не могу разобраться.
— Не волнуйтесь, кэп. Я буду спать у него на пороге, — Циклоп ушел, и я не знал, что его ждет.
4. Переворот
Мы были уже почти готовы к скачку, во время последнего обхода ноги сами привели меня к каюте Покровителя. Я раскрыл дверь — каюта была пуста. А чуть поодаль, в коридоре лежал Циклоп с разбитым черепом.
— Циклопушка, дорогой! — я встал на колени и ощупал его. — Неужели и твой глаз тебя не спас? Как же так?
За нее время службы я впервые увидел убитого на Галактике. Все пропало, Галактик с трупом на борту никуда не полетит.
Я бросился в трюм, там было обширное помещение, где кнопсы обычно собирались. И, конечно, Покровитель был там, он ходил по коридору между двух рядов кнопсов и держал речь:
— …вашей доверчивостью пользуются, вас эксплуатируют. Зачем вообще верхи, если есть низы? Деление на нос и корму — это несправедливо. Зачем вы, честные труженики, должны быть кормой, а кто-то там носом? Вам достается черновая работа двигателей, а кому-то удовольствие навигации…
Я огляделся, особенно бросилось в глаза, как слушал Серый. Прозрачные глаза его смотрели на Покровителя с собачьей преданностью, своим открытым ртом он ловил, казалось, каждое слово. Тут же присутствовала группа «золотой молодежи»: они шумно выражали одобрение, для них это было редкое развлечение.
— Затем, — я выступил вперед, и ряды их отшатнулись, — что без разделения на нос и корму Галактик не полетит, и все мы погибнем! — Неправда! закричал Покровитель. — Мы полетим свободными! Полетим к генератору смерти!
— Ура! — закричали кнопсы. — Хотим жить вечно! Не хотим быть кормой!
— A кем вы хотите быть?
— Навигацией!
— Прекрасно, теперь давайте представим себе космический корабль, состоящий из одной навигации. Кто собирается стать двигателем? Что, никто? Один вопрос: на чем же тогда полетим?
— Мы уничтожим верхи и будем равными.
— Хорошо, давайте вообразим корабль, состоящий из одного двигателя. Ну, что молчите? Предлагаю разделиться: кто хочет быть только навигацией без двигателей? А кто — только двигателем без навигации?
— Он провокатор! — раздался вдруг в наступившей тишине голос Серого. — Двигателем станут государственные преступники, и самым первым — ты!
— Так, значит новые галеры… — я пробовал обернуться, но не успел, искры посыпались у меня из глаз, я потерял сознание…
Очнулся я у себя в ячейке, голова страшно болела, тошнило, но на лбу была повязка.
Странно, что они меня не убили.
Первым моим движением было броситься к шлему управления и устроить хороший кавардак. Но я остановился: Галактик таким не узнает меня, растерянным и потерпевшим поражение. Мой образ для него — волевой, уверенный, все знающий… А сейчас я — офицер, прозевавший бунт на корабле, и нет мне прощения. Не пойдет он со мной на контакт и будет прав.
Раскрылась дверь, и вошел Покровитель в сопровождении Серого и нескольких молодых кнопсов. Их вид меня поразил, я не понял, что они напялили на себя — что-то похожее на мундиры…
— Рад вас видеть в добром здравии, капитан, — Покровитель был строг и очень точен в движениях. — Вы три дня были без сознания, мы тут подлечили вас…
— Очень любезно с вашей стороны. А где же ваши мушки?
— Я их отпустил, у нас ведь свобода!
— Счастлив за ваших мушек!
— Если вы снова обрели чувство юмора, значит дело идет на поправку! Ну что же, мы готовы к историческому скачку и ждем только вас, капитан.
— К… какому скачку, — я заикнулся от неожиданности.
— К… генератору смерти! — передразнил меня Серый.
— Мы по-новому распределили людей, — вещал Покровитель, а Серый смотрел на него преданными прозрачными глазами. — Функцию навигации выполняют теперь наиболее сознательные и проверенные товарищи, а функцию двигателей — бывшие эксплуататоры.
— Так, — я бледно улыбнулся и сказал тихо: — так значит, вы теперь сами — эксплуататоры…
Ряды кнопсов дрогнули, а Покровитель осекся.
— И вы действительно думаете, что я поведу ваш бандитский корабль?
— Мы не сомневаемся в этом, — сказал Покровитель, глядя на Серого. — Вы же справедливый человек.
— Это верно, справедливый, и поэтому я отвечаю, — и сделал неприличный звук губами.
Они было бросились на меня, но Покровитель их удержал.
— Я понимаю ваше состояние, капитан. Отдохните, наберитесь сил. А в доказательство наших лучших намерений, мы подготовили вам подарок. Эй, ты, войди!
Вошел Циклоп, неся чайный поднос. Вся верхняя половина черепа его была замотана тряпкой, был он бледен, и рот его мелко дрожал.
— Почти как новенький! Мы его подлатали малость, у нас есть хорошие знахари…
— Циклопушка, милый, подойди ко мне.
Он подошел, и я ощупал его голову, плечи.
— Жив! А я думал, что больше не увижу тебя…
— Подлечили меня, хорошие люди…
— Если не считать, что они чуть не убили тебя. Как же ты пропустил удар, с твоим-то зрением?
— Да, пропустил, кэп. Наверное, заснул. Так стыдно, я во всем виноват…
— Я тоже виноват. Ты только один удар пропустил, а я — сколько? Что же нам делать?
— Я так думаю, кэп, что они без нас все равно не могут. Если не убили сразу, значит, мы им нужны. Собрание собранием, а лететь-то надо. Вот и вспомнят о нас…
— А много они людей убили?
Циклоп только рукой махнул:
— Если от всего этого Галактик развалится, я не удивлюсь! Ха-ха!
— Ты чего, Циклопушка?
— Ты видел, кэп, во что они нарядились?
— Видел, но ничего не понял.
— Помнишь, у нас были штатные мусорщики? Потом их сократили, а униформа осталась, валялась в трюме. Вот они ее и нашли. Ха-ха.
Мы смеялись вместе, но нам не было смешно.
5. Межвременье
Дни потекли долгие, тяжелые. Циклоп ухаживал за мной, он приносил дурные вести.
К моему удивлению, Покровитель даже не пытался завладеть шлемом управления Галактикой, шлем лежал у меня под кроватью. Либо он очень наивный человек, либо осведомлен о ситуации очень хорошо.
Я решил это проверить, вызвав его на разговор. Случай представился скоро, Покровитель часто ко мне наведывался, и в последнее время — без эскорта. — Мне казалось, что кнопсы его раздражали своим тупым обожанием и неотступностью.
Развалившись в кресле, он обычно весело болтал, «отводил душу человеческим разговором» — по его словам. И вот выбрав момент, когда Серого не было рядом, я спросил его прямо:
— Вы же умный человек. Неужели вы рассчитываете пустить корабль без меня?
— Нет, конечно, — живо отреагировал он. — Я понимаю, что Галактик признаёт только вас и ни с кем другим на контакт не пойдет.