Страница 15 из 31
Процесс утоньшения ледяного покрова отмечен и в настоящее время. Сопоставляя современную его толщину с данными ранних наблюдений, видим, что толщина его сократилась примерно на 300 метров.
Скотт был первым из исследователей Антарктического континента, заявившим, что эта часть земли является самой суровой, холодной и вряд ли доступной для человека.
Что побуждало Скотта сделать такое заявление, когда он готовился к новой антарктической экспедиции, — осталось его тайной.
Тем не менее это заявление не испугало других исследователей, в распоряжение которых капиталисты теперь начали охотнее давать деньги.
В 1907–1909 гг. экспедиция Эрнеста Шекльтона сделала попытку пробиться к Южному полюсу. В сущности, Шекльтоном и была проложена к полюсу первая верная тропа. Без нее вряд ли Амундсену и Скотту удалось бы позднее дойти до Южного полюса. Геолог экспедиции Шекльтона, Франк Уайльд, не только подтвердил наблюдения Скотта, но обнаружил в голове ледника Бирдмора семь огромных угольных прослоек, из которых по крайней мере одна доступна для немедленной разработки[18]).
Шекльтон прошел расстояние от 82°17′ до 88°21′ ю. ш., произведя научную работу огромной ценности. Он вынужден был вернуться, не дойдя до полюса всего лишь 160 километров.
III. Взапуски к Южному полюсу
В сентябре 1909 г. с далекого Севера прилетело известие: капитан американского флота Пири открыл Северный полюс!
Ученый мир торжествовал новую победу человека над стихией.
Этот успех смелого полярного исследователя как громом поразил Роальда Амундсена. Сенсационная новость застала его в самый разгар приготовлений к третьей экспедиции на знаменитом «Фраме»[19]), для исследования Северного Полярного моря.
На этот раз Амундсен рассчитывал, наконец осуществить сбою заветную мечту — первым открыть Северный полюс.
И вдруг… американец Пири опередил его, норвежца…
Там, где Амундсен должен был водрузить норвежский флаг, уже развевается американский.
Национальное чувство ученого капиталистической страны было до того сильно задето, что он, не колеблясь, решил вырвать лавры победителя на Южном полюсе у своего английского коллеги капитана Скотта.
Всему миру было уже известно, что Ричард Скотт снаряжает экспедицию в Антарктику с целью достичь южную оконечность земного шара. Газеты подробно описывали снаряжение этой экспедиции. Не мало говорилось о двух гусеничных моторных санях — последнем слове современной техники, о манчжурских пони и о какой-то особой одежде, а также о сборных домах, которые грузятся на полярное судно «Терра Нова».
На этот раз экспедиция Скотта, казалось, была снабжена всеми техническими средствами, долженствующими обеспечить ее успех. За то же говорили и прежние исследовательские труды на Антрактическом континенте самого ее руководителя.
Каких бы неоценимых результатов достигли эти два смелых ученых исследователя, если бы они предприняли совместную работу!.. Если бы между ними не лежала непреодолимым препятствием бездна капиталистического соревнования.
Но ни Амундсен, ни Скотт не могли действовать сообща. Они не имели права даже согласовать своей научной работы. Оба всецело находились в зависимости, с одной стороны — от своих правительств, а с другой стороны — от капиталистов, давших им деньги для. выполнения намеченных планов.
Амундсен понимал, что выступать так неожиданно конкурентом Скотта не вполне этично. Он сам высказывался, что за принятое им решение повернуть на Юг многие бросят ему упрек. Он знал также, что его стремление опередить англичан не даст ни ему, ни сопернику возможности полномерно проделать ту научную работу, которая должна была быть выполнена. Форсированный марш к Южному полюсу не мог ей содействовать ни в каком случае.
«Неужели англичане опередят нас, норвежцев?»
Эта мысль, как черный призрак, все время преследовала Амундсена. Он долго хранил в тайне свое намерение даже от близких ему помощников. Весь мир был уварен, что «Фрам» пойдет в Северное Полярное море. А между тем его путь уже был предрешен.
Атлантический океан должен быть пройден с севера на юг, и к 15 января 1911 г., пробившись сквозь плавающие ледяные глыбы Россова моря, «Фрам» войдет в Китовую бухту ледяной антарктической равнины, носящей название Ледяного барьера.
Китовая бухта лежит на целый градус южнее пролива Мак-Мурдо, где Скотт наметил для своей экспедиции исходную базу. Поэтому и путь до Южного полюса из Китовой бухты значительно был короче. Наконец, в Китовой бухте водится много тюленей, пингвинов и разновидности китовых пород. Это обеспечивало экспедицию неограниченным запасом свежего мяса и жира.
Все это было учтено осторожным норвежцем.
— Скотт, — говорил он своим товарищам, — прежде всего рассчитывает на моторные сани и на манчжурских пони, которые несомненно сильнее собак. Поэтому он взял с собой всего тридцать три собаки. По газетным описаниям, его нарты (сани) не того типа, который в данном случае необходим; их полозья чересчур узки и будут врезываться в снежный покров. Скотт недостаточно знаком с одеждой эскимосов, со способами питания в стране вечных льдов, с типом подходящего жилья и со множеством мелочей, имеющих первостепенное значение для полярного путешественника…
Амундсен брал с собой девяносто семь лучших гренландских собак. Он знал, что они легко и свободно переходят через трещины в ледниках, угрожающие смертью полярным исследователям. Он был в совершенстве знаком с обхождением и управлением этими собаками. Покрой одежды для членов своей экспедиции он заказывал по моделям, взятым у эскимосов, но из такого материала, который не пришел бы никому в голову: из толстых шерстяных одеял. Амундсен взял с собой и аэроплан, но воспользоваться им не пришлось. Все до мельчайших деталей было предусмотрено опытным полярным исследователем, и в этом отношении он неоспоримо стоял выше Скотта.
Словом, Амундсен отправился на Юг с такой же уверенностью, с какой ходил на Север.
Только в начале сентября 1910 г., через месяц после выхода «Фрама» из Христиании, на острове Мадейре Амундсен впервые посвятил всех своих спутников в тайну задуманного им плана. Он об’явил им также, что послал телеграмму капитану Скотту о решении итти к Южному полюсу.
— Товарищеский долг выполнен, — прибавил Амундсен. — Теперь остается ждать: кто победит — англичане или мы.
В феврале, когда «Фрам» уже находился в Китовой бухте, в нее зашло судно Скотта «Терра Нова», по пути из пролива Мак-Мурдо на Север. Амундсен не на шутку встревожился. От английских офицеров он узнал, что Скотт уже готовится к походу на Юг.
Появление норвежцев в Китовой бухте не могло, в свою очередь, не встревожить англичан и больше всех, конечно, самого Скотта. С этого момента темп его работы был уже нарушен. Приходилось торопиться тогда, когда нужна была выдержка, и только суровые климатические условия страны сдерживали и регулировали стремление на Юг Скотта.
Только 22 августа должна была закончиться суровая полярная зима и впервые показаться солнце. Как в норвежском, так и в английском лагерях, с одинаковым нетерпением ожидали этого момента. Лишь с наступлением его можно было тронуться в путь.
И вот — этот момент наконец настал.
По темному небу, усеянному бесчисленными звездами, скользнули разноцветные полосы. Бледнорозовая сливалась с золотистой, которая, в свою очередь, будто растворялась в темнолиловой, синей, зеленой, затем вспыхнули желтые, оранжевые и красные световые лучи.
Вдруг все это исчезло, и по темнофиолетовому небосклону неслись разорванные клубы золотистых облаков с багрянокрасными каймами. Горные хребты розовели, а над головами теперь расстилался золотистый небосвод. Это был первый восход и заход южно-полярного солнца.
Невольно вспомнилось южное сияние во время долгой, темной зимы. В первый раз его увидела группа Амундсена 28 марта. Оно всплывало на юго-восточной стороне небосвода и проносилось на северо-запад через красновато-зеленый зенит в виде зеленовато-синих и белых снопов лучей и волнующихся лент. Северное и южное сияния — две сестры-красавицы. И на Севере и на Юге они одинаково прекрасны.