Заклятие роз

Марте вдруг очень захотелось чая – того самого, который они пили с Полиной – смесь зелёного и красного чая с лепестками роз и кусочками персика… «Сны китайского любовника». Чая захотелось настолько сильно, что у Марты пересохло в горле и задрожали руки. Марта сжала кулаки и медленно вздохнула.

И вдруг она увидела, что в одном углу пентаграммы стоит чашечка того самого чая… свежезаваренного по всем правилам чайного искусства… Чашечка тонкого фарфора и изящной формы… Ей захотелось подойти, взять эту чашечку и отхлебнуть небольшой глоточек изысканного напитка…

Марта тряхнула головой, сбрасывая наваждение, потом подняла глаза на Серафимовича и спросила возмущённо:

– Вы что, издеваетесь?

Пение на миг сбилось, Серафимович вздрогнул и с удивлением посмотрел на Марту.

– Если вам нужно, чтобы мы встали в углы пентаграммы, – с вызовом продолжила она, – скажите прямо и объясните, зачем.

– Да! Не нужно с нами так! Скажите прямо, что мы должны делать. Мы не дети, поймём, – поддержала её Полина.

Марта с удивлением и уважением посмотрела на подругу – неужели та наконец-то поняла, что преподаватели манипулируют ими?..

Пение снова дрогнуло, просело, потеряло стройность, но ректор махнула рукой и начала дирижировать. Хор выправился, но в нём больше не было той гипнотической магии.

Сквозь пение Огненная ведьма Блейза сказала, обращаясь к Марте, Полине и Анне Юрьевне:

– Наверное, вы правы и нужно сказать, что мы хотим… Мы хотим узнать природу силы Полины и пробудить её силу. Для этого нужно, чтобы вы…

Один из троицы в балахонах, кто стоял рядом с ректором, подошёл и шепнул что-то на ухо ректору. Она задумчиво пожала плечами и сказала:

– А что, это мысль! – и обратившись к Серафимовичу, сказала только одно слово: – Стихии…

Он кивнул, взмахнул розой и запел-заголосил другое заклинание.

Сначала ничего не происходила, а потом в том углу пентаграммы, где стоял знак земли Γαια, появилась полупрозрачная, светящаяся голубоватым светом, змея Шуша. Она свернулась кольцами и замерла.

В углу, где стоял знак воды ύδωρ, появилась лебедь Лелевеля, тоже полупрозрачная, она встрепенулась, вытянула шею и захлопала крыльями. Потом сложила крылья и села.

Там, где был знак άήρ, символизирующий воздух, появился Заграй. Он потряс головой, а потом вскинул гордо рогатую голову. Интересно было смотреть на светящегося голубым оленя, зная, что он златорогий.

Серафимович повернулся к девушкам, чтобы предложить им пройти к своим зооморфам, но тут в углу пентаграммы, где стоял знак огня έιλή, появилась ящерица. Она выглядела так же, как остальные зооморфы – была полупрозрачной и светилась голубым светом.

– Яра? – растеряно прошептал человек, только что разговаривавший с Огненной ведьмой Блейзой. И Марта по голосу узнала Агафью Тихоновну.

Ящерица между тем обежала вокруг себя, устраиваясь поудобнее и вдруг замерла. И лишь глаза время от времени вращались – каждый сам по себе.

Огненная ведьма Блейза и Серафимович не сговариваясь уставились на пятый угол пентаграммы, где был начертан знак, символизирующий идею, дух – ίδέα. Но он оставался пустым.

Марта вспомнила картину над коридорчиком в их комнату. Там под дудку козлоногого Пана танцевали четыре девушки. Четыре! И животных пришло четыре. Значит, Пётр Ильич появился не случайно!

Но тут она вспомнила, что именно говорила ей Шуша в ночном видении – мужчина пришёл со своей женщиной… То есть не сам пришёл, откликнулся на зов, а пришёл с женщиной. Она тут главная, не он…

Что-то тут не вязалось…

Но ведь их четверо! И зооморфов на пентаграмме тоже четверо…

«Ты думаешь, это он?» – мысленно спросила Полина.

«Не знаю. С одной стороны, всё сходится, а с другой…» – Марта оглядела растерянную Анну Юрьевну и Петра Ильича.

«А почему он тогда не слышит наши мысли?» – снова спросила Полина.

«Не знаю, – ответила Марта. – Может, потому что он мужчина?..»

«Или четвёртый – не он» – отчётливо подумала Анна Юрьевна.

Между тем пение окончательно сбилось, хор распался и вскоре смолк. Линии пентаграммы и круга попритухли и зооморфы исчезли.

В кабинете магических обрядов воцарилась всеобщая растерянность.

Огненная ведьма Блейза стремительно подошла к девушкам – напрямик, через пентаграмму.

– Был ли с вами кто-то ещё, какая-то женщина? – резко спросила она у Марты, Полины и Анны Юрьевны.

– Где? – ответила вопросом на вопрос Анна Юрьевна, а Марта с Полиной отрицательно покачали головами.

– В комнате девушек, когда сработало заклинание, – нетерпеливо пояснила Огненная ведьма Блейза.

– Ну со мной была моя следственная бригада – оперативный работник и эксперт…

– Они женщины или мужчины? – перебила Огненная ведьма Блейза.

– Мужчины… – ответила Анна Юрьевна.

– Оба?

– Да…

– Точно?!

– Да что случилось-то?! – не выдержала Марта.

– Заклятием крови связаны, как оказалось, четверо… Кто четвёртая женщина?!

И Марта, и Полина, и Анна Юрьевна были в растерянности. Из-за напора ректора они чувствовали себя виноватыми, но не могли понять в чём. На лице Огненной ведьмы Блейзы читалось бешенство и отчаяние. Она смотрела на них и казалось готова была испепелить на месте. И было непонятно, что удерживает её.

Подошедший к ней сзади Серафимович аккуратно взял её за плечи и шепнул успокаивающе:

– Ну что ты? Время ещё есть…

– Время?! – резко обернувшись к нему закричала Огненная ведьма Блейза. – Не говори мне о времени! Его нет у нас! Оно закончилось, ушло в песок, рассыпалось в прах!..

И вдруг… Огненная ведьма Блейза расплакалась.

Серафимович обнял её успокаивающе. И заозирался, отыскивая взглядом кого-то. Тут же подошла Агафья Тихоновна, всё ещё в балахоне, но капюшон уже был снят, и, приобняв Анну Юрьевну и Полину сказала мягко:

– Пойдёмте в столовую, позавтракаем.

Марте было странно видеть ректора плачущей. Это так не вязалось с тем образом, который она себе нарисовала. Да и вообще – взрослый человек, ректор университета магии… Ведьма! И вдруг плачет, как обычная девчонка, которую сильно обидели или отняли интересную игрушку.

«Взрослые тоже плачут» – мысленно усмехнулась Анна Юрьевна.

«Я понимаю» – подумала Марта.

Глава 21

– А что случилось? – шагая по ступеням, спросила Полина у Агафьи Тихоновны.

– Ох, девушки, это долгая история. Вы же видели, зооморфов в пентаграмме было четыре. Вас должно быть четверо.

– А он? – спросила Полина, кивнув на Петра Ильича, который по-прежнему держал Анну Юрьевну за руку. С обмотками на ногах он смотрелся странно.

– Он? – спросила Агафья Тихоновна и посмотрела на Петра Ильича так, словно только что его увидела. – Нет, конечно! Он… – она усмехнулась, мол, как вам такое вообще могло прийти в голову? И добавила, качая головой: – Нет, это не он. Это девушка или молодая женщина. Причём, связанная с вами заклятием.

– А что за заклятие? – спросила Анна Юрьевна.

– Заклятие роз, заклятие крови, – ответила Агафья Тихоновна так, словно это было само собой разумеющееся и все должны об этом знать.

– А что это за заклятие такое, в чём оно заключается? – продолжила расспрашивать Анна Юрьевна. Она расспрашивала спокойно, не обращая внимания на эмоции Агафьи Тихоновны. Расспрашивала так, словно вела допрос свидетеля или потерпевшего… а, возможно, и подозреваемого – она пока не определилась.

– Ну… это заклятие крови, призывное заклятие. Оно призывает тех, у кого есть древняя кровь. Тебя-то, – Агафья Тихоновна кивнула на Марту, – Серафимович без всякого заклятия нашёл. В тебе кровь сильна. А вот вас, – Агафья Тихоновна кивнула на Полину и Анну Юрьевну, – заклятие притянуло. А вот как он попал сюда, – Агафья Тихоновна посмотрела на Петра Ильича, как на некоторое недоразумение, – не знаю. Но в магическом мире ничего не происходит случайно. Поэтому поживём, увидим зачем он тут. Но четвёртый точно не он.