Страница 13 из 19
После отлива белых войск дезертирство пошло на убыль – приближалась зима. Началась добровольная явка. По Орловской губернии только с 25 ноября по 1 декабря явились 1713 человек, задержаны 3776, вновь дезертировавших оказалось 547. В Юровской волости Трубчевского уезда 20 ноября происходило восстание дезертиров незначительного характера (сводка за 8 – 15 декабря). В уездах появились бандиты. На деревню Ушивки Орловского уезда было совершено вооруженное нападение. Милиционеры железнодорожной охраны работали в контакте с бандитами (сводка за 8 – 15 декабря)133.
События в одном уезде позволяют увидеть более связную картину. Примером может служить уже не раз нами упомянутый Трубчевский уезд. Уезд весной – осенью 1919 г. был переполнен дезертирами, волновался по поводу начавшегося голода, ширились слухи о скором появлении Деникина, у которого «все есть и все дешево». Уездная советская власть не имела серьезной опоры. Караульный батальон, энергичный начальник укомдеза Раков – этим ресурсы исчерпывались. Добровольческую роту, которую взялся формировать уезд, создать не удалось из-за отсутствия добровольцев. Между тем государственное давление на деревню не знало послаблений. Население относилось к советской власти откровенно враждебно, леса полнились дезертирами. Вооруженные отряды официально именовались «бандами» и «шайками», что интересно, исследователь не употребляет слова «зеленые» ни в качестве названия, ни самоназвания. Очевидно, оно здесь не было в ходу. Массовое недовольство не вылилось в покушения на власть как таковую. Бандитские шайки активно грабили кассы лесничеств. Не изменил ситуации и полевой военно-революционный трибунал, созданный в уезде в апреле. Объектами нападения дезертиров были активные представители власти и потенциальные жертвы грабежа. В то же время определенное развитие недовольства в отдельных волостях можно увидеть.
В феврале Краснослободский волисполком писал, что, при отсутствии открытых восстаний, «в борьбе с преобладающим количеством подпольных противников бессилен». 31 мая в Денисовке Краснослободской волости при ловле дезертиров был убит местный гражданин П. Телелюхин. Убийство вызвало возмущение военнообязанных. Они 2 июня стали стекаться в волостное село – расправиться с волисполкомом. Исполком предусмотрительно разбежался. Возмутившиеся крестьяне провели митинг, на котором выражали несогласие с мобилизацией (стояла страдная пора) и методами ее проведения. В волости было тяжелое продовольственное положение. Не имея сил, власти не пошли на обострение. Прибывший отряд к оружию не прибегал. Однако в первой половине июня в волости не раз побывал отряд по борьбе с дезертирством. В начале июля в Краснослободской волости восстали дезертиры в числе около 230 человек. Высланный отряд в 40 человек ликвидировал это выступление. 11 июля последовало сообщение по окончании мобилизации: из 1020 подлежащих от волости не явился ни один. В ночь на 25 ноября 1919 г. в Красной Слободе партизаны из отряда Адова (надо полагать, устрашающий псевдоним вожака) напали на начальника районной милиции Кильдеева. Нападение и последующее преследование партизан привело к потерям, в том числе погибли начальник штаба, каптенармус отряда и адъютант Адова. Наличие таких должностей показывает, что отряд был организован по-военному. Таким образом, данная волость демонстрирует упорно дезертирство и, видимо, выделила организованный отряд для «корректировки» действий местной власти. Вполне логичное и многократно повторявшееся развитие событий.
В июле произошло крупное восстание дезертиров и мобилизованных в Кокинской, Марфинской и Красносельской волостях. Тогда же возмутился Трубчевск и пригородные деревни, – предкомдез Д. Раков в бесовском раже расстрелял чтимую Челнскую икону Божией матери.
И концу года в уезде находилось 2000 дезертиров134. Итак, мы наблюдаем вполне «зеленое» развитие событий при отсутствии или нераспространенности самого названия.
4 апреля вспыхнуло контрреволюционное выступление в волостях Ефремовского уезда Тульской губернии: в Лобановской, Ступиновской, Шиповской, Замарайской, Широховотской, Авдуловской и Дарищенской. Выступление в Ефремовском уезде оценивалось как продолжение Елецкого движения. Гарнизон Ефремова не надежен. Движение в Ефремовском уезде грозило затянуться и перекинуться в другие пункты135.
По данным за первую половину июля, в Чернском уезде Тульской губернии только что ликвидировано восстание дезертиров и раскрыт заговор дезертиров136. Такая информация позволяет предположить упорство дезертиров и наличие каких-то организационных структур.
К 29 июля Тульская губерния объявлена на военном положении, обсуждался вопрос о создании оперативной тройки. В распоряжении красных властей имелось только три боеспособные роты. Посланы отряды для облав и создания впечатления, что дезертирствовать невозможно: в Тульский уезд 150 человек, Белевский – 150, Епифановский – 130, Крапивянский – 150. Разведка слабовата137. Видимо, более решительное поведение восставших могло существенно изменить ситуацию. Однако «настроение в губернии обывательское». Духовенство при службе в церквях вело антисоветскую агитацию, указывало, что с твердой верой в Христа можно победить лжепророков большевиков. В пределах губернии спокойно. Уклонявшиеся от мобилизации жили в деревнях, не принимая никаких мер к какой бы то ни было организации. Из уездов добровольно являлись дезертиры. Продовольственное положение плохое; предполагалось сокращение пайка (29 июля). Настроение Новосильского уезда сочувственное. Политическое состояние города Епифани и уезда удовлетворительное (6 августа)138.
В течение всего августа в губернии спокойно; велось вылавливание дезертиров. С 17 июня по 31 августа – 35 565 человек добровольно явившихся и задержанных. Революционным военным трибуналом принимались энергичные меры (4 сентября)139. Общая сводка за лето по губернии такова: 14 698 человек явились добровольно за июнь – июль и 10 327 были задержаны (итого 25 025). По августу 10 689 добровольно явились и 1331 человек был задержан. Судимо было из них 16 человек и 33 приговорено к расстрелу140.
Выездной сессией ревтрибунала велась усиленная борьба с дезертирством в Ефремовском уезде; началась добровольная явка (29 августа). В Веневском уезде реввоентрибунал оштрафовал села Красное и Дудино, деревни Красные Васильки и Дамедова и Серебряно-Прудскую волость на 1700 тысяч рублей и расстрелял двух дезертиров (сводка за 23–30 ноября)141.
Предгубчека Пензенской губернии заявил 3 июля об улучшении настроения в связи с объявлением в Пензе военного положения. Неделя добровольной явки дезертиров давала результат, дезертиры массами являлись в губвоенкомат. Случаи открытого выступления небольших банд были без особого труда ликвидированы. В течение первой половины июля в Нижне-Ломовском уезде Пензенской губернии произошло вооруженное выступление дезертиров, ликвидированное в два дня отрядом в 40 человек142. Вскоре природа стала брать свое: из Нижне-Ломовского, Саранского и Краснослободского уездов поступали сведения, что из-за холодов дезертиры, прятавшиеся по лесам и берегам, возвращаются по домам (18 августа). Энергичная борьба с дезертирством приносила результат: в большинстве волостей Нижне-Ломовского уезда дезертиров уже не было (13 сентября). На 13 августа явились по губернии 1138 дезертиров, задержаны разведкой 903 человека, из коих злостных четыре (30 августа).
Дезертирство развито благодаря халатности местных исполкомов, которые не принимали никаких мер (сводка за 1–7 ноября). Пензенская губчека приговорила к расстрелу 11 дезертиров за грабежи, поджоги и шантаж (среди них пять бывших «охранников», то есть сотрудников охранных отделений империи)143.
Таким образом, мы неизменно видим довольно пеструю картину, с существенной разницей по уездам даже одной губернии. Дезертиры являются своего рода ударной силой крестьянского сопротивления, переходя из повстанцев на положение более или менее активных зеленых. Карательные отряды нередко, даже в глазах своего руководства, безобразно ведут себя по отношению к населению. Дезертирство во всех губерниях многотысячное, и надо сказать, что процент задержанных весьма высок, добровольная явка выступает для крестьян-дезертиров скорее как способ легализоваться в удобный (амнистия, наступление холодов) момент, чем как некий осознанный политический выбор или следствие раскаяния в дезертирстве из РККА.