Страница 7 из 21
Вот та атмосфера, в которой культивировался русский национализм начала царствования Александра II.
Но вот эмансипация совершилась. Крестьяне были освобождены. Миллионы людей получили звание человека и избавлены от рабства. Государство претерпело громадный переворот. Помещики спешили воспользоваться выкупными деньгами и безумно их тратили. Управляющие реализовывали припрятанные ими капиталы покупкой опустевших помещичьих имений. Крестьяне, освободившись от вековой опеки, не знали, что с собой делать и как приняться за дело. Они приблизились к человеку, но не стали еще людьми. Это были антропопитеки – существа, стоящие близко к человеку.
Дело эмансипации не ограничилось освобождением крестьян от крепостной зависимости. Эти существа получили равноправие со всеми людьми. Они стали равными со всеми не только перед Богом, но и перед законом. Все это ставило в необычное положение и крестьянина и в особенно опасливое положение бывших помещиков.
Это «пагубное» направление равноправия перед судом, а еще более пагубное пробивающееся кое-какое самосознание мужика не могло не возбудить ужаса в душах «благонамеренных» людей.
Освобождение крестьян от крепостной зависимости не могло не отразиться и действительно отразилось на отношении к ней интеллигенции – это самая дорогая и самая важная часть любого общества. Это мыслящая часть общества. Это глава его, мысль его, жизнь его. Сюда относятся: ученые, писатели, журналисты, студенты и т. д. Как самая чуткая, мыслящая и наиболее реагирующая часть, интеллигенция не может не быть национальной. Наибольшая часть нации, ее тело, ее главные соки, ее труд и кровь – это простой народ. Во всех государствах этой части нации хуже всего живется. Поэтому интеллигенция по своему уму не может не интересоваться тем, что составляет главную основу жизни нации – ее народом, а по своей порядочности и чистоте она не может не интересоваться народом потому, что это самая страдательная часть нации. В силу этого интеллигенция всегда должна быть национальна. И в большинстве так это и бывает.
Так было и у нас, в России. «Мы не станем отрицать того, – говорит профессор Т.В. Локоть[10], – что центральной идеей, окрашивавшей мировоззрение русской интеллигенции с самого появления ее на общественной сцене, была идея освобождения крестьян, т. е. идея, самым тесным образом связанная с жизнью великого коллектива – многомиллионной массой крестьянства, – вполне справедливо присваивать более широкий общественный титул – народа… Идея освобождения крестьян давала основное содержание духовному облику русской интеллигенции вплоть до 1861 г. И эта идея покоряла, подчиняла себе интеллигенцию, выходящую не только с низов населения, но и из самых верхов имущей аристократии». «Эта разночинная интеллигенция по самому своему социальному характеру и происхождению не могла не быть демократичной. Получилась картина полного сплошного демократизма всей русской интеллигенции».
С наступлением эмансипации крестьян положение интеллигенции несколько изменяется. Страдания народа не являются уже столь тяжкими, как прежде. Цепь рабства снята. Народу дана свобода. Национальные качества народа космополитическую интеллигенцию мало интересовали. Русский народ не являлся для интеллигенции острым, жгучим вопросом дня. В силу космополитизма ее стали интересовать вопросы побочные – судьбы человечества. На сцену выходят национальные вопросы поляков, малороссов, евреев. Интеллигенция выбирает своим кумиром свободу человека, а ловкие инородцы успевают создать в ней симпатии к автономизму и сепаратизму тех именно наций, за завоевание которых ее предки проливали море крови.
Космополитизм еще более одолевает интеллигенцию и увлекает ее от нации и своего народа. Космополитическая и совершенно безнациональная бюрократия была еще и того хуже.
Между тем освобожденный народ стал сознавать себя и понимать свои права.
Являлась великая опасность для государства. Нужно было придумать мудрую, целесообразную и решительную опеку над своевольными крестьянами. Для этого был выпущен на этих, не сумевших еще осмотреться и устроиться людей целый институт полиции: исправники, становые, окружные, урядники и т. д. и т. д., – напущена была целая туча чиновников, придуманы были особые меры предупреждения и пресечения преступлений и т. и. В это-то время народились и утвердились особенно известные термины внутренней политики, как «кузькина мать», «ежовые рукавицы», «Сидорова коза», «маков цвет», «страна, куда Макар телят не гонял» и проч.
Между тем, как ни опекали народ, как его ни обезличивали и ни давили, – народ сам по себе способный и даровитый давал много порослей, которые пробирались в средние школы, достигали высших школ и завоевали себе место на пиру жизни интеллигенции.
Правда, шествие его по жизненному пути давалось ему с большим трудом. Вверху, в университете и проч., все было занято, все было наполнено. Там царили разночинцы. Там были остатки интернациональные и офранцуженных помещиков, поповичи, купецкие сыновья, инородцы, поляки, немцы, крещеные и некрещеные евреи и т. и. Сюда-то и попал «кухаркин сын».
Близилось время, время, когда антропопитек превратится в настоящего человека и властно скажет: теперь и я человек, – позвольте и мне воспользоваться моим правом человека и трудами моей плоти и крови, моего пота и моих рук…
Это был момент ужасный. Почти 1905 г. Бюрократы купались в холодном поту в ожидании этого момента. Полиция и чиновники изо всех сил выбивались, чтобы подавить и оттеснить этот натиск. Министерство просвещения не отставало… Кузькина мать постоянно была обеспокоена. Макаркины Палестины усердно заселились… а беспокойству и конца не видно было. Понадобился даже Лорис-Меликов.
Но вот явился император Александр III, и все затихло, все успокоилось. Этот царь всю свою жизнь отдал своей родине и своему народу. Он поднял его просвещение. Позаботился об уменьшении обложения. Обратил внимание на его жизнь и все меры принял к тому, чтобы поднять его благосостояние, просвещение и нравственность. После императора Петра I и Екатерины II это был виднейший царь своего народа, царь национальный. При нем возглас «Россия для русских» громогласно раздался по всей Руси.
И эту мысль он исповедовал не только на словах, но проводил ее и на деле. И многие, многие вздрогнули от этого клича и внутри России, и вне ее. Невольно у врагов России дрогнуло сердце при мысли, неужели проснулся колосс… Екнуло сердце и у любящих свою Родину при мысли: и мы будем жить… Нет, успокойтесь… Колосс не проснулся. Он открыл только один глаз и опять заснул.
Почему такая неудача? Почему Россия не встрепенулась при этом призыве? Почему этот клич даже из уст всесильного и всемогущего монарха не пробудил Илью Муромца? Не пришло время.
Для проявления национального самосознания требуется прежде всего сознание своего личного собственного достоинства, сознание человеческого достоинства. Нужно, чтобы человек прежде сознал, что он человек, и признал в другом человеке такого же человека. Уважая самого себя в себе, человек и в другом человеке уважает самого себя, и, только уважая другого, он может требовать уважения к себе. Только на этом самосознании и на признании в ближнем человека зиждется долг по отношению к Богу, Родине и т. д. Бессознательное богопочитание есть обрядность и идолопоклонство, – и только сознательное богопочитание есть молитва. «Познай самого себя» – это изречение должно быть первым лозунгом каждого образованного человека, – вслед за которым и в тесной связи с ним должен идти второй лозунг: «Познай свою Родину» (Стриндберг).
Россия в царствование императора Александра III состояла из массы темного народа, чиновников и небольшой группы интеллигенции.
Масса народа – это были еще рабы. Они родились рабами и воспитывались рабами. Они не только не были осмысленными русскими, но не были еще и людьми.
Если у них и просыпалась любовь к Родине, то эта любовь была любовь темная, прирожденная, инстинктивная, не освещенная сознанием.
10
Локоть Т.В. Оправдание национализма. С. 4.