Страница 91 из 119
Деревья зашумели, с треском падая на землю. Из чащи вылез ящер и осторожно ступая, приблизился к владыке.
- Бросить, - прошипела тварь.
- Что? – не понял Ирвальд, - что бросить?
- Бросить! Умирать!
Ящер наклонил голову и выплюнул что-то на траву. Ирвальд присел, рассматривая принесенную тварью вещь, и вдруг похолодел. То был маленький крестик на шнурке, который он давно потерял, и даже успел позабыть об этом.
- Пещера! – сказал ящер, - за мной!
- Куда ты его зовёшь? – вмешался Мораш.
- Запах, - ящер ткнул носом в крестик, - самка. Я не съел, потому что запах. Мог съесть. Ты забыть владыку. Я отдать самку.
- Она у него в пещере, - догадался Ирвальд.
- Ты пойдёшь туда? – изумился Мораш, - ты ещё безумнее Орвилла.
- Смирись, отец! – бросил Ирвальд и поспешил обратно в замок, чтобы оседлать ядокрыла.
Мораш задумчиво смотрел ему вслед. На скулах играли желваки. Ему не нравилось то, что происходило. И эта девушка не понравилась ему с самого начала. Она была слишком слаба для его сына, и вот теперь он пожинает плоды своего безрассудства.
Мораш поднял полы плаща, как вдруг заметил что-то на земле. Наклонился и некоторое время всматривался, затем подцепил когтём и попробовал на вкус. Голову пронзила яркая вспышка воспоминаний. Старый князь прикрыл веки, а зубы его сцепились со скрежетом, будто вокруг шеи невидимого врага.
Мораш узнал этот вкус. Горечь разлилась по всему телу, заставив его дрожать от ярости и негодования.
Глава 33
Они долго летели под самыми облаками. Владыка обнимал её за талию и поглаживал ягодицы. Сердце замирало в предвкушении ласк. Только Ярушка не могла понять, почему они летят так долго. Она потёрлась носом о его грудь, вдыхая любимый запах. Князь улыбнулся и поцеловал её в лоб.
- Я скучала, - краснея, призналась она.
Он не ответил. Но Ярушка не особо ожидала эмоций. Это было совсем не в духе владык. Важнее было то, что они прижал её к себе ещё крепче.
Наконец, они прилетели в замок – но то был другой замок, гораздо больше и богаче, чем прежний.
- О, Господи, где мы?
- Теперь это наше новое жильё, - ответил владыка, - куда достойнее, чем ты привыкла, не правда ли?
- Я даже не знаю, - с сомнением произнесла Ярушка, - мне и там было неплохо.
- Привыкай, - грубо отрезал он, отпуская скакуна на волю.
Князь пошёл вперёд, величественно выпрямив спину. Сейчас он казался даже выше, чем обычно, и Ярушка зарделась от гордости.
- Где же все? – спросила она, рассматривая пустые комнаты, уставленные богатой мебелью из золота и парчи. Стены тоже были покрыты серебряными узорами. Как-то сильно вычурно, не так, как привыкла Ярушка, и стало немного не по себе.
- А кто тебе нужен? – спросил владыка.
- Слуги, - улыбнулась она.
- Будут тебе слуги, - пообещал князь и распахнул перед ней дверь, - входи.
Ярушка прошла внутрь и услышала, как дверь за ней захлопнулась со стуком. Она вздрогнула, но тут же позабыла об этом. Веки потяжелели, а перед глазами поплыл туман. Князь едва успел подхватить её на руки.
- Она пуста, - сказал незнакомый женский голос, - сожалею.
Владыка взревел от ярости и отшвырнул девушку в угол. Ярушка упала, больно ударившись, однако не успела понять, что произошло. Комната стала раскачиваться взад-вперёд, будто огромная колыбель. Тело разомлело, и она почувствовала, как засыпает.
- Что будешь делать? – вновь спросил голос.
- Наслаждаться тем, что есть, - ответил князь.
Он подошёл к спящей Ярушке, поднял её за волосы, намотав пряди на руку, и потащил за собой.
- Ты, как всегда, нежен, - ехидно заметил голос.
- Заткнись, ведьма, - буркнул князь.
Он притащил Ярушку в спальню и разбудил, довольно неласково похлопав по щекам. Она открыла глаза и на миг застыла от ужаса, затем успокоилась под чарующим взглядом глубоких синих глаз владыки.
- Скажи мне, дитя моё, - велел владыка.
- Что сказать?
- Я нравлюсь тебе?
- Очень, - на губах девушки играла томная улыбка. Она была так прекрасна, что тело его задрожало от нетерпения. Князь велел ей снять одежду и быстро овладел ею. Ярушка отвечала ему с неожиданной страстью, требуя всё новых и новых ласк.
- Я мог бы наслаждаться тобой вечно, - шепнул князь ей на ухо, когда они поутихли, решив передохнуть. И в тот момент он почти не кривил душой.