Страница 10 из 10
- Хочу, не хочу, - пожал плечами Дмитрий. - Я не знаю, являюсь ли им, а самозванцем становиться не желаю. Пока же все это меня не убеждает. Откуда я знаю, что эта женщина вдовствующая царица Мария Федоровна? Вы могли взять первую встречную с улицы и разыграть меня. Я ведь ее не знаю. А если и знаю, то не помню.
- Я клянусь, что это не розыгрыш, - произнес патриарх и демонстративно поцеловал крест.
- Хорошо, - кивнул Дмитрий. – Теперь ты, - кивнул он старой женщине. – Скажи, почему ты заплакала, назвав меня Дмитрием?
- Потому как ты похож на моего сына.
- А почему я слышал, что царевич должен быть черен волосами да с карими глазами?
- Откуда же ты это слышал? – Неподдельно удивилась она. – Все дети Ивана Васильевича были рыжие, так или иначе. Да и глаз карих никто не имел. Голубые да серые.
- Поцелуй крест в том.
Она безропотно поцеловала.
- Ты, - грозно произнес Дмитрий, указывая на одного из довольно молодых мужчин. – Еще раз оскалишься на крестное целование, зубы повышибаю!
- Что?! – Ахнул тот, задыхаясь от вспышки гнева, и потянулся к сабле, но сразу осекся. Василий Иванович рыкнул на него, грозно сверкнул глазами и погрозил кулаком, произнеся:
- А я добавлю! – Шуйскому вполне нравилась эта игра. Да и скалиться на крестное целование действительно негоже.
- Мария Федоровна, - произнес Дмитрий, продолжая, - ты же понимаешь, что этих слов недостаточно. Рыжий и голубоглазый. Мало ли таких? Говорят, что я на Ивана Васильевича похож весьма. Так ведь сын его старший, Федор Иванович, иной получился. И ростом, и сложением тела. Нужны более веские доводы, чтобы я тебе поверил. Все мы тебе поверили. Подумай. Вспомни какие-нибудь особые приметы. Родинки, пятна на коже или еще что подобное. Сообщи видакам. Посмотрим. И разойдемся. Ты в монастырь, а я на плаху. При таком сходстве с Иваном Васильевичем, меня живым не отпустят.
- Минутку… - произнесла чуть побледневшая старая женщина и прикрыла глаза. - На шее, вот тут, - показала она, - три родинки. Одна большая и две малые. Да. Точно. Идут одна за другой.
- Это все? – Повел бровью Дмитрий.
- Еще на груди, вот тут родинка была. И вот тут. Да небольшое родимое пятно на правой стопе.
Дмитрий был абсолютно уверен, что у него этих примет нет. Конечно, описания примет, данные этой женщиной, были довольно размыты. Но, чтобы и имя, и внешность, и приметы подходили – таких совпадений не бывает, и быть не может. Это за гранью реальности. Так что опознают чужака. Да прибьют. В эти времена сильно не мудрили. С тем, что его живым уже не выпустят, он как-то смирился за этот месяц. Зачем еще столько голову морочить? Явно ищут способ разрешить проблему с бузящей толпой. Потому Дмитрий и вел себя так нагло. Если и помирать, то с гордо поднятой головой.
- Василий Иванович, - обратился он к наиболее уважаемому боярину в этой толпе. – Прошу подтвердить отсутствие родинок. – С тем повернулся спиной к комиссии и задрал отросшие волосы, оголяя шею.
Шуйский молча подошел и пригляделся.
Позвал патриарха.
- Чего вы там возитесь? – С легким раздражением поинтересовался Дмитрий. – Если родинок нет, то, сколько не ковыряйся, их там не найти.
- Так отчего им не быть? Есть. Все три. – Ответил Шуйский.
Дмитрий медленно повернулся с совершенно ошарашенным видом.
- Откуда им там взяться-то?
- Мыслю от рождения.
- Шутку оценил, - напряженно произнес наш герой. Он был абсолютно уверен в том, что это все чистый вздор. Быстро разделся до пояса. Указанные родинки оказались на своих местах. Скинул тапки. На ступне тоже имелось небольшое родимое пятно.
И Шуйский, и патриарх, и прочие видаки тоже все хорош рассмотрели. Благо, вблизи совсем стояли.
- А еще чего-нибудь вспомнишь? – Недовольно спросил Дмитрий у старой женщины. – Понимаю, времени много прошло. Но, мало ли?
- Почему ты противишься опознанию? – Недоуменно поинтересовался Шуйский.
- Потому что я не представляю, что мне с этим делать. Да и не хочу, - произнес он и, отвернувшись от людей, уставился в забранное цветным стеклом окно. В его голове гудела натуральная буря.
«Каким образом приметы подошли? Ведь не видел же никто ничего. Разве что на груди, когда по брусчатке голым шел. Или видел? Банщик может? Возможно. Скорее всего, он и передал их. Но кому это выгодно? И чем?»
Сзади кто-то тихо подошел и аккуратно так, нежно коснулся спины Дмитрия.
- Прости меня… - тихо прошептала женщина.
Дмитрий повернулся.
Скользнул по ней предельно раздраженным, практически пылающим взглядом. Таким, что даже Шуйский с патриархом отшатнулись. Да и отпрянули. Он был в ярости. Еще бы! Так нагло использовать! Как ребенка!
Старая женщина потупилась, медленно осела, обняла ноги Дмитрия, и зарыдала…. Ее чувства были искренни. Ну, таковыми казались со стороны.
«Какова актриса! Может ей просто захотелось отомстить всем обидчикам? Но до чего же правдиво рыдает!»
Глава 9
26 октября 1603 года, Москва
- Это ты воду мутишь? – Хмуро глянув на патриарха, поинтересовался Дмитрий. После официального опознания и составления о том грамоты за подписями Иовы и многих бояр, включая Василия Шуйского, обстановка резко изменилась. Если раньше слуги просто вели себя аккуратно и предельно обходительно, то теперь кланяться стали изрядно. Да и свобода перемещения, какая-никакая, а появилась. В сопровождении пары молчаливых бойцов из поместных дворян Годунова. В тот же день разрешили. Вот – в Успенский собор заглянул на моление. Скучно же сидеть в замкнутом пространстве. От такой радости даже молиться станешь ходить с удовольствием.
- О чем ты, сын мой? – Наиграно удивился Иова. Исповедь явно начиналась не по плану.
- Откуда Мария Федоровна могла узнать приметы?
- Так в младенчестве видела.
- Ну, конечно, - усмехнулся Дмитрий. – Чего ты добиваешься?
- Я? Почему ты считаешь, что я чего-то добиваюсь? – Лукаво улыбнувшись, поинтересовался патриарх.
- Больше некому.
- То есть, ты признаешь, что не являешься царевичем Дмитрием?
- Я признаю, что не знаю, являюсь ли им. И все это опознание одна сплошная игра. Скоморошество. Вот ты, отче, вспомнишь родинки своих детей?
- У меня нет детей.
- Спроси у знакомых дам в возрасте. Ответ будет один – никто из них ничего не вспомнит. Разве знак на теле особо заметный имеется. А таковых не было. Я уверен, что Марии Федоровне кто-то… хм… освежил память.
- А чего тебе не нравится?
- Признание царевичем. В России и без того смуты и бардака хватает. Я не скажу, что мне нравится Борис, но стране нужен покой. Любой ценой. Максимальное ослабление усобиц боярских и грабежей, да покой на внешних границах. Три года голода прошло. Теперь им хоть чуть-чуть вздохнуть надобно. Народить детишек. Укрепиться на землях.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.