Колдуны и герои

И никаких признаков наличия за этой дверью страшной разрушительной силы тоже. Кровь не похолодела и не свернулась в жилах, волосы не встали дыбом, неясные, но зловещие видения не проникли в его мозг.

– Это точно та дверь? – уточнил он.

– Других таких дверей тут нет.

– Но я ничего не чувствую, – сказал Ланс. – А вы?

– Нет, – сказал Плачущий. Терпен покачал головой. – Но ведь не факт, что мы должны что-то почувствовать.

– Ульф сказал, что здесь нет силы, – напомнил Ланс.

– И ты веришь словам демона?

– Демоны разбираются в такого рода вещах, – сказал Ланс. – И он не стал бы мне врать. А если бы он попробовал, тоя бы все равно заметил.

– Ну а какая нам разница, есть там сила или нет? – поинтересовался Плачущий. – Мы здесь все равно не за этим.

– Мне просто любопытно, – сказал Ланс. – При этом, если бы там была какая-то сила, не факт, что она не могла бы оттуда вырваться после того взрыва, который намерен учинить наш изобретательный коллега. Представляешь, что было бы, если бы мы спровоцировали повторение той трехсотлетней давности истории?

– Армия ад-Саббаха была бы уничтожена наверняка, – мрачно сказал Плачущий.

Помещение перед дверью было достаточно просторным. Пожалуй, с небольшой натяжкой, его можно было бы назвать залом. Освещение обеспечивалось за счет нескольких световых окон, прорубленных в скале над головой Ланса, но без факелов из было явно недостаточно и зал тонул в полумраке.

Около десяти метров в ширину, вдвое больше в длину… Что ж, тут есть, где развернуться.

– Он придет сюда, – сказал Ланс. – Любой чародей придет сюда, хотя бы просто из любопытства.

– Допустим, придет, – согласился Плачущий. – Но один ли?

– Этого мы не знаем, – сказал Ланс. – Более того, узнаем мы это только в тот момент, когда это случится, поэтому подробное планирование не имеет смысла. Думаю, я просто встречу его здесь.

– Один?

– Один, – сказал Ланс. – При всем уважении к вам, ребята, но мне значительно проще, когда никто не путается у меня под ногами.

Терпен пожал плечами.

– Если у меня ничего не получится, взрывай крепость, – сказал Ланс. – Кстати, как именно ты собираешься это сделать?

– Ингредиентов у меня было с запасом, и я произвел столько жидкости, сколько смог, – сказал Терпен. – Сейчас сосуды с ней уже расставлены по всему замку. Достаточно уронить один, и он взорвется, а остальные начнут взрываться по цепочке. Но…

– Да?

– Вы видели внешние стены? – поинтересовался Терпен. – Они полутораметровой толщины, сделаны без единого стыка или шва. Я не знаю, кто и как создал эту крепость, но я на такое не рассчитывал, и не могу гарантировать, что мое изобретение сработает, как надо.

– Ты вообще испытывал эту свою жидкость на строениях такого масштаба?

– Нет, конечно, – сказал Терпен. – Если бы испытывал, вы бы точно об этом слышали.

– И Балор все равно направил тебя сюда, – сказал Ланс. – И меня тоже. Похоже, он играет теми картами, которые попали к нему на руки, пускает в ход последние резервы.

– Последний резерв – это армии северных королевств, – поправил его Плачущий.

– Но Балору он пока не принадлежит.

– Его послушают, когда армия ад-Саббаха выйдет из пустыни.

– Когда армия ад-Саббаха выйдет из пустыни, слушать его будет уже поздно, – сказал Ланс. – Мобилизация такого количества бойцов займет слишком много времени, и выступить единым фронтом они вряд ли успеют.

– Итак, у нас есть замечательный план, – подытожил Плачущий. – Даже два. Ты пытаешься убить ад-Саббаха здесь, если он сюда явится, а в случае твоей неудачи, Терпен взорвет замок, если у него это получится. А что делать мне?

– Я бы еще раз посоветовал тебе уходить отсюда, но ты ведь не послушаешь, – сказал Ланс. – Поэтому будь рядом с Терпеном. Возможно, ему понадобится твоя помощь. Скорее всего, тут будет бой, а в бою сложно что-либо предсказать.

– Может быть, используем первоначальный план Терпена? – поинтересовался Плачущий. – Позволим ад-Саббаху зайти в Цитадель, а потом взорвем ее дистанционно. Думаю, я не хуже любого другого волшебника справлюсь с такой задачей.

– Терпен же не уверен, что это сработает, – сказал Ланс. – И потом, где ты собираешься прятаться снаружи, чтобы тебя не обнаружили разведчики ад-Саббаха и чтобы тебя не накрыло взрывом? Нет, наш лучший шанс – встретить его внутри.

– А там – будь что будет?

– Именно, – сказал Ланс. – Это дурацкий план, но это лучшее, что у нас сейчас есть. Терпен, ты подобрал место, откуда это можно подорвать?

– Есть небольшая и незаметная комната на первом этаже, – сказал Терпен. – Она почти в центре здания, и я думаю, что если взрыв пойдет оттуда… Ну, это лучший вариант, если исключить подземелье, которое будет занято тобой.

– Понятно, – сказал Ланс. – Но я все же прошу предоставить мне шанс уладить это дело поединком.

– Как хочешь, – сказал Терпен. – Если бы я был абсолютно уверен в своем изобретении, может быть, я бы с тобой и поспорил. Но сейчас я вынужден согласиться. Это дурацкий план, но это лучшее, что у нас сейчас есть.

– Спасибо за доверие, – хмыкнул Ланс. – Ну что, парни, вы готовы попасть в историю?

– Никто все равно не узнает о том, что мы сделали, – сказал Плачущий. – Точнее, никто не узнает, что это сделали именно мы.

– Главное, чтобы работа была закончена, – сказал Ланс. – А кто и как ее закончил, не так уж и важно. Верно, Терпен?

– Пожалуй, – согласился алхимик.

– Приятно, что мы таки достигли договоренностей, – хмыкнул Ланс. – Ну а теперь, раз уж тут нам больше нечего делать, я предполагаю подняться обратно и прикончить запасы вина. Потому что кто знает, каковы на вкус напитки, которые подают в загробном мире. Подозреваю, что они могут оказаться весьма отравными.

Глава восемнадцатая. Сталь и огонь.

Ланс сидел на полу рядом с дверью Торина и курил только что сотворенную сигарету, вспоминая отрывок из фильма, виденного им в далеком детстве за много миров отсюда. «Вы готовы, комиссар?», – спрашивал глава банды у главного героя фильма. «Подождите», – говорил комиссар: «Я еще не выкурил свою последнюю сигарету».

Как же назывался этот чертов фильм? Кажется, в названии фигурировал комиссар полиции и еще кто-то, и это было частью зарубежного полицейского сериала, шедшего тогда на экранах страны. Но кроме этой последней сцены Ланс ничего о фильме не помнил.

Потом, докурив свою последнюю сигарету, комиссар конечно же вышел против всей этой банды с двумя своими верными револьверами и всех злодеев перестрелял, потому что если главного героя убивают в конце очередной серии, то как же можно снимать целый сериал, да и вообще в кино добро обычно побеждает зло, и закон жанра таков, что полицейский просто не может проиграть…

У нас тут несколько другая ситуация.

Армия Льва Пустыни подошла к Цитадели на рассвете. Похоже, ад-Саббаху так не терпелось сюда попасть, что он гнал людей ночным маршем. Сейчас передовые части разбивали лагерь вокруг оазиса, а остальные… остальные подтягивались.

Уже полдень, а в саму Цитадель пока никто не лез.

Терпен с Плачущим удалились в выбранную алхимиком комнату, а Ланс отправился в подвал.

Парень изобрел нитроглицерин, подумал Ланс. В каком веке нитроглицерин изобрели на моей Земле? Понятия не имею. Даже если я когда-то это и знал, сейчас мне уже точно не вспомнить. Жаль, что талантливому алхимику суждено умереть в этой чертовой пустыне. Возможно, после нитроглицерина он мог бы изобрести что-то действительно полезное. Что-то, не связанное с разрушением и войной.

Не моя война, не моя Земля, не моя эпоха. Зачем я это делаю? Какая разница, кто это Лев Пустыни и чего он хочет на самом деле? Молодой прогрессивный лидер или кровавый маньяк, вокруг такие времена, что закончится это все равно одинаково – большой кровью. Может быть, этот парень стал бы Александром Македонским своего времени. Тот ведь тоже отправился в великий поход и сеял вокруг себя одну лишь смерть, тем не менее, история не утверждает, что он был чудовищем. Ну, мечтал человек о великой империи, а кто о ней в свое время не мечтал?