Страница 25 из 40
Молодая Республика Советов столкнулась еще с одной трудностью – детской беспризорностью, следствием империалистической и Гражданской войн. По разным данным, число детей, нуждавшихся в немедленной помощи государства, составляло в 1921 г. 4–6 млн. Беспризорные дети ходили в лохмотьях, голодали, погибали от голода. Из Чувашии поступали вести одна другой безотраднее и ужаснее: «Питались до сего времени чем попало: опилками, ветвями липовых деревьев, желудями, ореховыми почками, мякиной, соломой, сорной травой… съедены кости животных… Не брезгуют ничем».
В январе 1921 г. была создана Комиссия по улучшению жизни детей во главе с Ф.Э. Дзержинским. Вспоминая об этом, А.В. Луначарский пишет: «Мне позвонил Феликс Эдмундович и предупредил, что сейчас приедет для обсуждения важнейшего вопроса. Вошел, как всегда, разгоряченный:
– Я хочу бросить некоторую часть моих личных сил, а главное – сил ВЧК, на борьбу с детской беспризорностью. Это ужасное бедствие! Тут надо прямо-таки броситься на помощь, как если бы мы видели утопающих людей».
Решено было создавать повсеместно детские трудовые коммуны. По распоряжению Ленина под них не пожалели лучшие загородные имения и дачи богачей. Под Люберцами ребятишкам отдали жилые помещения Николо-Угрешского монастыря. Сотни мальчишек и девчонок получили теплый кров, стали учиться (из них вышло немало известных всей стране талантливых инженеров, врачей, артистов). Последние питомцы этой трудкоммуны получили путевки в большую жизнь в 1938 г.
В 1921–1922 гг. в Поволжье получили питание и одежду около 3 млн. детей, 150 тыс. детей были эвакуированы, 10 тыс. приняты на содержание Красной Армией, профсоюзами, комсомолом.
Большую помощь в работе по ликвидации беспризорности проделала учащаяся молодежь – студенты педучилищ и пединститутов Москвы, Петрограда и других городов страны. Студенты МГПИ (ныне Московский педагогический университет им. В.И. Ленина) собрали 170 золотых рублей, много одежды, книг для беспризорных детей, проживающих в общежитиях г. Москвы.
Москва была разделена на четыре района, в каждом из них действовал свой отряд студентов-дружинников под руководством инструкторов. Но прежде всего от беспризорных очищали вокзалы; на каждом из них был открыт временный приемный пункт для помещения взятых там беспризорных.
Первые же шаги показали, что не всех детей, побывавших на улице, а тем более тех из них, которые успели пройти через этапы беспризорности и правонарушений, легко и просто взять с улицы и устроить в детдом, колонии или школы. Дружинники, студенты, молодые работницы фабрик и заводов, что называется, сбивались с ног, желая ликвидировать уличную беспризорность путем вывоза детей с улиц, вокзалов в приемники и детские дома.
С помощью комсомола создавались трудовые коммуны со своим уставом, который констатировал, что содержать беспризорных ребят члены коммуны обязаны «на свои заработанные в мастерской деньги», управляться коммуна должна рабочим комитетом в составе инструктора, политрука из педагогов; все члены коммуны давали «торжественное обещание не воровать, не пить, не нюхать кокаина».
«Кто не работает, тот не ест!» – гласил главный принцип трудовой коммуны. Дети обучались грамоте, занимались ремеслом.
В коммуне на Таганке, в бывшем Морозовском ночлежном доме, по соседству с притоном взрослых преступников и проституток, ютилась группа организованных ребят. Эти дети были настоящие сорвиголовы. Во главе группы стоял мальчик В.С. Маленькие преступники наводили ужас на людей, обкрадывали и избивали вновь появившихся в ночлежке ребят. И вот эти-то сорвиголовы изъявили желание пойти в трудкоммуну, поставив условием, чтобы им было разрешено войти всей «братвой» и подобраться «по натуре». Это означало, что в трудкоммуну войдут самые отчаянные и ловкие жулики.
Организованная из них трудкоммуна и название получила «Натура». Но вскоре она преобразилась до неузнаваемости. Вожак этих ребят В.С., как примерный работник, поступил учиться на рабфак.
В Центральном районе Петрограда комсомолом было открыто три дома-мастерских, в которых работало 600 беспризорных ребят. Аналогичная работа проводилась и в других районах города.
Впоследствии были организованы десятки трудкоммун в городах страны, выполнявших весьма нужную, а порой нелегкую работу. «Но говорить о них всех более подробно – это значит писать целую книгу» – так отозвался один из активных участников работы по ликвидации детской беспризорности.
Беспризорные дети, бродившие тысячами и заживо разлагавшиеся, – это тяжелая и печальная страница Советской России. Но благодаря последовательно проводимой Советской властью с участием молодежи работе с беспризорностью было покончено уже к 1930 г. Так, народная власть уберегла сотни тысяч маленьких граждан Страны Советов от голода и невзгод, дала им образование, вывела в люди; из числа бывших беспризорников, воспитанников детских домов вышло много получивших позже известность деятелей науки, культуры, народного хозяйства, офицеров Советской Армии. Среди них: академик Н.П. Дубинин, народный артист СССР дирижер К.К. Иванов, генерал А.А. Лобачев, поэт Павел Железнов и многие другие.
Главной и наиболее сложной проблемой начала 20-х гг. являлось восстановление разрушенного войнами народного хозяйства и привлечение широких трудящихся масс к активному участию в хозяйственном строительстве.
Но с чего начинать? Не с хлеба ли?
Еще в январе 1919 г. Совнарком принял Декрет о продовольственной разверстке, согласно которому все количество хлеба и фуража, необходимого для удовлетворения государственных потребностей, разверстывалось между производящими хлеб губерниями и дальше – между уездами, волостями, деревнями и дворами. Крестьянам оставляли определенное количество продовольствия для питания, фуража для скота и зерно для посева. А так называемые излишки хлеба подлежали изъятию за деньги, которые обесценились, фактически излишки отбирались у крестьян бесплатно.
Заготовка хлеба протекала с возрастающими трудностями. Вместе с продотрядами в реквизиции хлебных излишков у крестьян, особенно у кулаков, участвовала крестьянская Красная гвардия. Причем, в ряде губерний сопротивление кулачества было столь ожесточенным, что хлеб приходилось отвоевывать с боем. Так происходило в Самарской, Саратовской, Владимирской, Воронежской, Тамбовской, Тульской, Орловской губерниях. Поэтому продотряды вооружались не только винтовками, но и пулеметами, а в отдельных случаях и артиллерией.
В Кронштадте вспыхнул мятеж моряков, подавленный вооруженной силой. Ленин отмечал, что «разверстка в деревне… мешала подъему производительных сил и оказалась основной причиной глубокого экономического и политического кризиса, на который мы натолкнулись весной 1921 года».
Крестьяне терпели продразверстку, только хорошо понимая, какую опасность для них несет интервенция. Когда интервенты и белогвардейцы были изгнаны из пределов страны и непосредственная опасность в реставрации старого режима миновала, крестьяне стали выражать недовольство продразверсткой, сковывающей их хозяйственную инициативу. В письме на имя Ленина крестьяне Панфиловской волости Вологодской губернии, выражая свои настроения того времени, писали: «Шлем привет уважаемому вождю и великому гению тов. Ленину. В этом письме излагаем нижеследующее: в настоящее время у крестьян нашей волости взято почти все: хлеб, скот, сено, сырье. Кустарничество захирело. Крестьянину оставлено продовольствия от 18 до 30 фунтов в месяц… К весеннему севу мы остались без семян… Но вся посевная кампания будет ни к чему, если вместо разверстки не обложить крестьян податью, только не денежной, а хлебной…
Когда крестьянин будет знать свою норму налога и время его сдачи, тогда нам не нужно будет держать в волости десятки продагентов.
Мы думаем, что все крестьяне-трудовики будут согласны принять эту систему налога и улучшить свое хозяйство».
Читая эти проникновенные строки, написанные просто и убедительно, чисто крестьянским «слогом», не можешь не поражаться крестьянской мудрости и дальновидности.