Ройал (ЛП)

Боже, он как ребенок.

Вот почему я редко беру его с собой в магазин. Он загружает нашу тележку всем, чем не попадя, и считает, что это весело.

И иногда это так.

Две недели назад он положил в тележку банку с маринованными свиными ногами, и я не видела ее, пока мы не подошли к кассе.

Сейчас я стою в очереди четвертая по счету, и у первой дамы переполненная тележка. Вполне уверена, что всем содержимым она смогла бы накормить маленькую страну.

Два других места занимают две пожилые леди в вязанных платках поверх седых коротких завитков. Одна дама носит подходящие друг другу бирюзовые серьги и кольца, а у другой губы накрашены помадой яркого малинового цвета.

Они, в основном, смеются и шепчутся. Через минуту выражение их лиц становится серьезным. Предполагаю, что их разговор принял более серьезный оборот.

— Это так грустно, Бетти, — говорит дама Малиновые Губки, касаясь руки подруги. — Все те люди, их пенсии... Пуф. Исчезло.

— Боже мой, я даже представить не могу, — говорит Бетти, ее голос выражает соболезнование. — Я живу за счет пансионата «Вергилия», но этот мальчик, половина города передала свои деньги этому человеку, чтобы он управлял ими.

— И все считали их сказочными богачами. Я просто знала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой, — Малиновые Губки щелкает языком. — Я не знаю, что они собираются делать сейчас. Они слишком стары, чтобы все заново начинать.

Бетти перекрещивается.

— Теперь они в Божьих руках.

— Я слышала, что многие из людей ищут хорошего адвоката. Они собираются подать иск в суд на всеми любимого молодого человека, — говорит дама Малиновые Губки. Ее нарисованные брови взлетаю вверх, и она выглядит как рассерженная учительница.

Я тут я начинаю понимать.

— Извините, — перебиваю я, потому что не могу больше терпеть, и приступ боли, возникшей у меня в животе, дает ощущение, что мне нужно это подтвердить. — Не возражаете, если я спрошу, о ком вы разговариваете?

Бетти оглядывается на меня, сглатывает и наклоняется ближе.

— Этот молодой человек — Брукс Эбботт с «Эбботт Финанс».

Мое сердце замирает, а во рту все пересыхает.

— Ты его знаешь? — спрашивает она. — Он твоего возраста. Не очень взрослый.

Я проглатываю ком в горле и киваю.

— Да, я знаю его, — говорю я. — Что он сделал? В точности?

Малиновые Губки наклоняется ко мне, рукой опираясь на плечо Бетти.

— У него была какая-то финансовая пирамида.

— О, Боже мой, — я почти бросаю свою корзину с продуктами, когда мои руки опускаются. Кредитные карты. Постоянное перемещение денег. Секретность. Он постоянно покупал и продавал разные вещи. У него никогда не было реальных денег.

— Сотни миллионов долларов. Все пропало, — Бетти качает головой. — Можешь себе представить?

— Как они узнали об этом? — спрашиваю я.

— По-видимому, он попал в ужасную аварию пару месяцев назад, — говорит леди с малиновой помадой. — Пока он поправлялся, его бухгалтер и партнеры просматривали записи, и цифры просто не сходились. Именно тогда они поняли, чем он на самом деле занимался.

— Вы знаете кого-нибудь из этих людей? — спрашиваю я.

Бетти кивает.

— Да, мы знаем большинство из них. А что?

— Если они еще не наняли адвоката, скажите им, что Роберт и Дерек Роузвуды из «Роузвуд и Роузвуд» являются двумя лучшими прокурорами штата. И вы не слышали это от меня, но у меня есть сведения, что у Брукса имеется значительный трастовый фонд, который станет активным через несколько лет. Он не покроет все, что они потеряли, но это поможет.

Очередь движется вперед, и первая дама толкает свою огромную тележку с упакованными продуктами к входной двери. Малиновые Губки кладет свою корзину на движущийся прилавок и обменивается приятной улыбкой с Бетти.

— Ну, солнышко, мы обязательно передадим сообщение, — говорит Бетти. — Ты можешь на это рассчитывать.

Глава 48

Ройал

— Они хотят заморозить все его активы, — губы Деми двигаются очень быстро, когда она выгружает продукты. Шкафы открываются и хлопают. Стеклянные банки с приправами гремят, когда она дергает дверцу холодильника на себя. Она в бешенстве, на взводе. — Все это время он управлял чертовой пирамидой. Ройал, он обманул не только меня, он обманул более половины населения Рикстон Фоллс.

Я закрываю учебник по Конституционному уголовному праву и встаю, чтобы помочь ей с остальными продуктами.

— И ты удивлена, почему? — я достаю печенье из сумки и открываю пакетик. — Спасибо, детка.

Она хлопает меня по руке.

— Подожди, пока мы не поедим, пожалуйста.

Деми хмурится, и на мгновение выглядит точно так же, как Блисс, и я ухмыляюсь.

— Ты сейчас похожа на свою мать.

Она закатывает глаза.

— Хорошо. Тогда, может, и моя лазанья будет такой же, как у нее.

— Я уверен, что в любом случае это будет вкусно.

— Как прошел день в колледже? — она достает из кладовой большую кастрюлю и выкладывает ингредиенты вдоль островка нашей небольшой квартиры. Здесь скромно и необычно, и это правильный размер квартиры для двух человек.

Мне бы не хотелось ничего больше, чем купить когда-нибудь дом для Деми, но сейчас я обучаюсь в колледже, а она заменяет преподавателя, поэтому работает не на полную ставку.

Однако, она не жалуется. Ни разу. И это я люблю в ней. Женщина моей мечты довольна тем, что просто находится рядом со мной.

Сейчас это говорит о многом.

Деми Роузвуд — хранитель, но я это уже знал. И я планирую сохранить ее. Навсегда.

Она вручает мне банку с томатным соусом, чтобы я открыл ее, и я с удовольствием кручу ее, прежде чем отдать ее обратно.

— Ты знаешь, — говорит она, — я тут размышляла по дороге домой.

— Хмм, да? — я дразню ее.

Она игриво толкает меня в плечо.

— Нет, я думала о том кольце.

Убранное в сейф в банке, безупречное обручальное кольцо Деми с пятью каратами. Согласно оценке оно стоит около ста тысяч, и мы надеялись использовать эти деньги для первоначального взноса за дом.

В то время это казалось оправданным. Брукс подставил ее, и ее отец все еще работает над мошенничеством с кредитными картами. Но у Деми всегда были некоторые сомнения.

— Вероятно, он купил это кольцо за чужие деньги, — говорит Деми. — Деньги он украл у хороших людей, живущих в Рикстон Фоллс, которые ему доверяли.

— Да. Я уверен в этом.

— Я хочу продать его и положить деньги на их счета. Это вряд ли покроет ущерб, нанесенный Бруксом, но это лучше, чем ничего. У нас есть остальная часть нашей жизни, чтобы спасти нашу пенсию, а они этого не смогут сделать.

— Это здорово, Деми, — я прочищаю горло и обнимаю ее за плечи. Она отлично подходит мне. — Я полностью согласен. Это правильный поступок.

Стук в нашу дверь в шесть часов сигнализирует о том, что наши гости прибыли.

— Я открою, — говорю я.

— Ройал! — Хейвен прыгает в мои объятия прежде, чем я успеваю открыть дверь полностью. Она обнимает меня за шею, повиснув на мне, и я поднимаю ее и отношу на кухню.

— Привет, мужик, — Дерек похлопывает меня по спине и улыбается.

Мы наверстываем упущенное последние пару месяцев. Знакомимся друг с другом снова. Оказывается, узы дружбы не так легко разорвать, как я думал. Иногда, когда мы тусуемся, возникает чувство, что мы никогда не расставались на такое продолжительное время. Это похоже на то, что кто-то поместил закладку между нами, которую мы убрали и продолжили с того момента, где остановились.

Деми говорит, что это мера истинной любви, а также настоящей дружбы. Я не могу не согласиться.

— Тетя Деми делает лазанью бабушки, — я сажаю Хейвен во главе кухонного стола, где ей нравится сидеть, потому что она любит быть в центре внимания.

— Привет, тетя Деми, — Хейвен поворачивается к ней.

— Привет, детка, — говорит Деми, поджаривая итальянскую колбасу на плите. — Я подойду для поцелуев через минуту, хорошо?