Страница 39 из 56
— Мне надо домой, — говорю я. — Благодаря Бруксу у меня теперь много дел.
— Да? Какие дела? Нужна помощь?
Я качаю головой и скидываю одеяло на пол. Нахожу свой лифчик и застегиваю крючки за спиной. Мое помятое платье лежит на спинке дивана. Я встряхиваю и надеваю его, качая бедрами.
— Теперь мне не только надо объяснить всю ситуацию с Бруксом своим родителям, но и, наверное, надо беспокоиться о новом месте жительства. О, и получить свое рабочее место обратно.
Одевшись, я смотрю на свое отражение в зеркале, висящем на стене, и съеживаюсь при виде размазанной туши под глазами и бледности кожи. Я выгляжу так, будто меня три раза выворачивали наизнанку, сбивали поездом, хоронили, а потом снова воскрешали.
Ройал оборачивает руки вокруг моего живота, стоя позади меня. Я выгляжу как «ходячий мертвец», а этот мужчина все еще не может удержать себя в руках.
— Ты действительно должен прийти со мной домой на следующей неделе, — я встречаюсь с ним взглядом в отражении зеркала. — В День Благодарения.
— Деми…— он медленно выдыхает, разворачивая меня к себе лицом. — Они не хотят меня видеть. Поверь мне.
Ройал целует меня в губы — скорее всего, это попытка заставить меня замолчать. Успешная попытка. На несколько мгновений я теряю дар речи, но ничего не могу поделать с этим.
— Кроме того, — говорит он. — Я провожу День Благодарения с Моной.
Я дергаюсь.
— Мона?
— Моя биологическая мать.
Мое выражение лица смягчается. Я не знала ее имени, и Ройал ни разу не говорил о ней.
— Только вы вдвоем? — спрашиваю я.
Ройал прикусывает нижнюю губу своими идеальными зубами и быстро кивает.
— Я — это все, что у нее есть. Не собираюсь оставлять ее одну на День Благодарения. Не тогда, когда сам знаю, каково это.
Я подношу руку к его щеке, позволяя небольшой щетине щекотать мою ладонь, и теряюсь в его неистовом взгляде в течение минуты или двух. Он хороший человек. Я чувствую это. Я знаю это, когда смотрю на него.
Что бы он ни сделал… Это не могло быть настолько ужасным. Или, может быть, я все еще слишком ослеплена любовью, чтобы видеть ясно.
— Я пойду, — шепчу я.
Он целует меня в лоб, позволяя мне уйти. Наблюдая, как я ухожу.
Я не верю, что Ройал сделал что-то настолько злое и мерзкое, что это могло помешать мне любить его.
Оставляя его, я уже скучаю по нему. Или, возможно, это утешение, которое я нахожу только в его объятиях. Мне нужно знать правду о той ночи, и я знаю, что правда кроется совсем близко.
Но если правда все изменит, если она заберет его от меня, тогда не знаю, хочу ли знать эту правду. Несмотря на события, произошедшие за последние две недели, я не испытывала такого удовлетворения в течение многих лет.
И я держусь за это всеми возможными способами.
Глава 33
Ройал
Старый рисунок на моем «Челленджер» исчез, я все скрыл, убрав потускневшую краску. Музыка ревет из колонок в автомастерской. На этот раз я выбираю нужную мне радиостанцию. В этом и состоит прелесть — находиться в закрытой мастерской воскресным утром.
Четыре литра краски благородного синего цвета взболтаны и готовы к работе. Я отшлифую машину, применяя наполнитель по мере необходимости (Прим.: когда машины полируют, применяют специальный песок/крошку), и покрашу ее. Это займет пару дней, но я буду работать весь день завтра, так что это не имеет значения.
К тому времени, как машина покинет мастерскую, она будет выглядеть совершенно новой. Наконец-то у нее будет тот самый лоск, который подойдет к дикому рычанию, скрытому под капотом.
Склонившись, я смотрю на ржавое пятно возле задней левой шины, как вдруг музыка замолкает.
Я снимаю маску, поднимаюсь на ноги и осматриваюсь на месте. Стеклянные окна в дверях, ведущих в коридор, дрожат, говоря о чьем-то приходе.
Я не один.
Я кричу пару раз. Но ответа нет.
Род разрешил мне сегодня воспользоваться мастерской.
Дверь распахивается, и из темного коридора выходит Пандора Паттерсон. Ее пухлые губы растянуты в дьявольской ухмылке, и на ней надета мини-юбка, которая не оставляет места для воображения.
Топ сидит настолько низко, что ее декольте предстает для всеобщего обзора.
— Привет, Ройал, — ее глаза загораются, когда взгляд скользит по моей машине. Она знала, черт возьми, что я сегодня буду здесь. — Папа сказал, что ты сегодня занимаешь мастерскую. Вот и подумала, что смогу зайти и посмотреть, не нужна ли тебе помощь. Над чем работаешь? — она лопает жвачкой.
— Ты не должна здесь находиться.
Пандора надувает губы и хмурит брови.
— Это не очень хороший ответ, Ройал. Не тогда, когда я фактически являюсь владельцем этого места.
— Род им владеет, а не ты.
Она вскидывает руку.
— Это то же самое.
Я снова надеваю маску и приседаю, переключая все внимание на машину.
— Видела, как этим утром богатая сучка уходила от тебя, — в поле зрения появляются каблуки Пандоры. — Она была одета на девяточку.
Я игнорирую ее.
— Знаешь, мне она показалась знакомой, когда я видела ее на днях, — в ее словах слышится мстительный смешок. — И потом я вспомнила. Она обручена с тем парнем.
— Уже нет.
Пандора садится на корточки, опустившись до моего уровня, и хватает меня за плечо, отчего я съеживаюсь.
— Я плохо знаю эту богатую сучку, — говорит она. — Но предполагаю, что она не заслуживает такого неудачника, как ты, Ройал. И я уверена, что ты согласен с тем, что твое ужасное прошлое не принесет ей никакой пользы. Никакой пользы вообще.
Я сжимаю кулаки.
— Уходи, Пандора.
— Ее будущее станет намного ярче, если в нем не будет такого человека, как ты, — она встает и направляется к двери, прозрачные каблуки ее туфель стучат по бетону. — Но, думаю, ты уже знаешь об этом.
Глава 34
Деми
В доме моей семьи стоит оглушительная тишина. Нет тепла и каких-либо звуков. Запах воскресного маминого обеда не приветствует меня. В гостиной не шумит телевизор.
Но я знаю, что они здесь.
Машины в гараже, а у входной двери стоят блестящие мокасины Дерека.
— Привет? — кричу я.
Я слышу звук шагов — кто-то спускается по лестнице — а затем вижу лицо Далилы.
— Привет, — произносит она, не улыбаясь. Она, должно быть, знает, с чем мне предстоит столкнуться. — Они на кухне. Ждут тебя.
— Ты им что-нибудь рассказывала? — шепчу я.
Она отрицательно качает головой.
— Я не была уверена, собираешься ли ты им рассказывать, поэтому ничего не говорила.
— Они волнуются?
Далила преодолевает последние ступени лестницы и обнимает меня за плечо, прежде чем прижаться к нему подбородком.
— Да, — отвечает она. — Но не волнуйся. Я тебя прикрою. Мы сделаем это.
Она сжимает мою руку и провожает меня на кухню, где мама, папа и Дерек сидят с унылыми лицами и сложенными руками. Они одновременно выглядят как судьи и присяжные, и вся эта обстановка напоминает мне о тех нелепых семейных встречах, которые мы проводили каждый вечер по понедельникам.
Отлично. У меня еще не было возможности выступить в свою защиту, как они уже смотрят на меня, словно я виновна.
— Прежде чем вы что-либо скажите, — я сажусь напротив Дерека. Если мне нужно смотреть прямо перед собой, то я выбираю его, — то должны знать, что Брукс не тот, кем вы его считаете.
Папа прочищает горло, выпрямляя спину и прищуриваясь.
— Я просто хочу знать, что происходит, черт возьми, — говорит он.
Мама крепко прижимает руку к губам, у нее остекленевшие глаза. Я знаю этот взгляд. Она так оторопела, что не может заставить себя произнести ни слова.
— Ты бы видела, каким был Брукс сегодня утром, — говорит папа. — Он потерян. Никогда не видел человека в худшей форме.