Страница 33 из 56
— Взгляни на себя, вся такая лояльная, на его стороне, словно ничего и не произошло, — я скольжу пальцами через волосы, дергая их у корней.
Я чувствую это.
Я чувствую, как она ускользает.
Я теряю ее снова и снова, и ни черта не могу с этим поделать.
Это…
Это ад.
Это мой личный, настоящий кошмар.
— Ты воспринимаешь все это неправильно, — она кусает губу, достаточно сильно качая головой, что выпадает прядка волос. — У меня нет никакой лояльности к нему. Я просто жду подходящего момента, чтобы выйти изящно из всего этого.
— Ага, конечно. И к тому времени он уже отыщет свой путь обратно к твоему сердцу, ты простишь его, и вы проведете свой медовый месяц в Италии.
Комната исчезает на долю секунды, и горячее ощущение исходит от моей щеки.
Деми убирает свою ладонь, делая шаг в сторону от меня. Судя по тому, как она открыла рот, она так же шокирована пощечиной, как и я.
Я секунду потираю место удара и опускаю руку.
Она не извиняется, и я не сержусь на нее за пощечину.
— Ты не представляешь, как долго я ждала, чтобы сделать это, — ее голос звучит низко и твердо. — Ты это заслужил, Ройал. По многим причинам. Причинам, на обсуждение которых у меня нет сейчас времени, потому что я опаздываю.
Она смотрит на часы на стене и проходит мимо меня, чтобы взять пальто из шкафа в прихожей.
— Мы еще не закончили, — я имею в виду во всех смыслах.
— Да, — Деми накидывает пальто на свои хрупкие плечи.
— Так значит, он?
Она облизывает губы и пожимает плечами.
— На данный момент.
— А то, что было на днях? У меня? Что это значит?
— Если бы я знала, — Деми пожимает плечами. — Возможно, я знаю, но, может, ты просто не готов услышать ответ?
— О, так мы сейчас будем играть в эту игру? — я выдыхаю. — Ты собираешься молчать, пока я не скажу тебе то, что ты хочешь услышать?
— В это на самом деле можно играть вдвоем, не правда ли, Ройал? Когда нужен ответ на вопрос, который чуть не убивает тебя, и ты знаешь, что человек, который мог бы избавить от этой боли, отказывается помочь тебе в этом.
— Это не так просто.
— Ты говорил это раньше, и я до сих пор не согласна с тобой.
Я шагаю к ней, кладу руки на изгиб ее бедер, направляя Деми ближе ко мне. Вдыхая ее сладкий запах, я закрываю глаза.
— Не отталкивай меня, Деми, — я легонько прикасаюсь губами к ее губам, но не целую. Еще нет. Наши губы соприкасаются, она дышит, затем задерживает воздух, отказываясь выдыхать. Я поднимаю свою правую руку к основанию ее шеи, провожу немного вверх, и чувствую ее дикое, учащенное сердцебиение. — Я все еще люблю тебя. Больше, чем кого-либо в этом мире. И я не сдамся. Мы заслужили это счастье, которое было украдено у нас семь лет назад.
Она смотрит в сторону, но я поворачиваю ее голову назад, встречая остекленевший взгляд.
— Потому что оно было украдено, — говорю я, — кто бы что ни говорил, я никогда не делал этого, Деми. Я этого не делал.
Я целую ее, прежде чем она почувствует, что я в двух секундах от того, чтобы сломаться. Мужчины не разваливаются. Мужчины не плачут. Мужчины не испытывают грусть или слабость. Они отмахиваются от этого и двигаются дальше, делая вид, что боли не существует. Если что-то становится слишком болезненным, мы нахрен ампутируем это и не даем ему второго шанса.
Но я никогда не мог этого сделать. Не с ней.
Ее губы теплые, наши языки ищут друг друга. Кожа Деми мягкая как шелк под моими пальцами, и мне очень хочется дернуть ее за волосы, чтобы потом можно было снова запустить в них руки.
Мои глаза горят, но я отбрасываю это ощущение.
Мне нужно уйти, прежде чем она задаст больше вопросов. Я расскажу ей. Расскажу ей все, но сейчас она уходит, а я хочу ее полного внимания. Потому что об этом нельзя говорить мимоходом. И вообще, я не хочу, чтобы она, шикарно одетая, шла на какое-то благотворительное мероприятие, посвященное Бруксу-гребаному-Эбботту.
— Позвони мне, когда вернешься домой сегодня вечером, — говорю я, отстраняясь от ее губ и заглядывая ей в глаза.
— Ройал... — Деми отходит на несколько шагов. На мгновение ее слова застревают в горле, а потом она опускает плечи. — Мне действительно нужно идти.
Деми разворачивается на каблуках и направляется к двери. И в этот раз мы идем разными путями.
Глава 28
Деми
Я словно тень следую за Брендой в течение первого часа, слушая одни и те же слова снова и снова.
Действительно незначительные повреждения головного мозга...
Врачи очень впечатлены его прогрессом...
Он проведет несколько месяцев на физиотерапии...
Да, он говорит...
Его кратковременная память, кажется, повреждена, но есть шанс, что это временно...
— Как ты держишься, малышка?
Я поворачиваюсь, чтобы увидеть своего брата, держащего пластиковую чашку горячего розового пунша и жующего печенье «Мадлен». Его темно-синий свитер покрыт крошкой, и он посылает мне мальчишескую улыбку, которую я так редко вижу, так как он теперь прокурор.
Он счастлив, что Брукс очнулся.
Оборачивая свои руки вокруг его широких плеч, я цепляюсь за него, не уверенная, была ли когда-нибудь так счастлива видеть его.
— Что с тобой? — смеется он. — Ты знаешь, мы виделись примерно два дня назад.
— Просто рада видеть дружелюбное лицо.
Я стою к Бренде спиной, когда та говорит с группой женщин, которых я никогда не видела в своей жизни. Она пропитана этим — всем их вниманием. И она хороша в этом. Люди тянутся к ней, и я уверена, что большинство женщин в Рикстон Фоллс хотят быть на нее похожими, когда станут старше. Она непотопляемая, но при этом милая и изысканная.
— Я никого здесь не знаю, — говорю я.
— Я слышал, как некоторые говорили, что приехали сюда аж из штата Орегон, — говорит Дерек. — Думаю, что люди были действительно тронуты ситуацией Брукса и съехались сюда отовсюду. Ужасно и одновременно прекрасно, что трагедия объединяет нас.
— Если бы они только знали...
Дерек посмеивается.
— О чем ты говоришь?
Я отворачиваюсь от него и замечаю Далилу, болтающую с группой девушек, которых смутно помню из средней школы. Я узнаю их лица, но имен большинства из них не помню.
— Иисус, все пришли, не так ли? — я пробегаюсь взглядом по комнате в поисках более знакомых лиц. Здесь контролер из QUIK, отец Батист из церкви Святой Троицы и сестра Сапфир, но больше я не вижу знакомых лиц.
— Мама с папой в пути, — говорит Дерек. — Хейвен осталась со своей мамой в эти выходные.
— Я заняла нам столик, — я указываю на большой зал. Это место, где проводятся большинство свадеб в Рикстон Фоллс. Здесь есть сцена, десяток сверкающих люстр, паркетный танцпол, а также хорошая кухня.
— Ты не сидишь с Брендой? — Дерек потирает висок.
— Здесь нет плана рассадки гостей. Это не свадьба.
Дерек смеется.
— Милая, теперь, когда гости здесь, мы выступим с речью через минуту. Держись рядом со мной, пожалуйста, — голос Бренды проникает в ухо и посылает раздражительный импульс по моей спине.
— Речь? — я поворачиваюсь к ней лицом. — Вы ничего не говорили о том, что я буду выступать с речью.
— Всего несколько строк, дорогая. Говори от своего сердца. Скажи гостям, что ты чувствуешь к моему сыну и как возбуждена и предвкушаешь совместное будущее. Как деньги, которые мы насобирали, позволят тебе остаться дома и заботиться о нем, в то время как он будет восстанавливаться. Они приехали сюда отовсюду. Ты, по крайней мере, обязана сказать им это.
Милые глаза Бренды темнеют на секунду, но ее улыбка остается непоколебимой.
— Я поищу маму с папой, — говорит Дерек, — и скажу им, где мы сидим.
Так много для моего быстрого появления сегодня вечером.
Я понятия не имела, что это было какое-то спланированное событие в комплекте с системой звукоусиления и открытым баром.