Страница 9 из 13
С августа пятьдесят первого до февраля пятьдесят второго года Сталин не принял в своем кремлевском кабинете ни одного посетителя.
Ни одного.
Полгода вождь в Кремле не появлялся. Причиной всему – пошатнувшееся здоровье. Для окружения это был еще один сигнал. Но и Хозяин в окопах отсиживаться не собирался. В сентябре 1951-го на сталинской даче в Цхалтубо у Хозяина состоялся доверительный разговор с министром госбезопасности Грузии Рухадзе. Сталин явно начал разыгрывать какую-то новую, известную в деталях только ему партию. Для начала он нелицеприятно отозвался о Берии. Затем отметил, что в последнее время Берия, чуть что, подсовывает ему мингрельцев, и, наконец, пожурил Рухадзе за то, что министр плохо проявляет инициативу.
Намек Хозяина Рухадзе понял: главная цель – Берия.
Однако намек намеком, но надо было еще понять, как действовать. В течение двух недель Рухадзе никаких шагов не предпринимал. Страх и колебания заставили его поделиться информацией со своим замом. В ту же ночь заместитель настрочил донос министру госбезопасности Игнатьеву, и очень скоро бумага легла на стол Сталина. Что сделал Сталин? Приказал в присутствии Рухадзе этот рапорт сжечь. Наконец тот понял, что получил карт-бланш. Так началось «мингрельское дело», в ходе расследования которого Сталин произнес: «Ищите большого мингрела». Этим мингрелом был Лаврентий Павлович Берия.
Удар Хозяин рассчитал точно. Уже после смерти Сталина Берия, пока еще был в силе, попытался срочно закрыть «мингрельское дело».
В секретной записке в президиум ЦК от 6 апреля 1953 года он с плохо скрываемой яростью обвиняет Рюмина, Игнатьева и – внимание! – самого Сталина в жестокости и необоснованности «мингрельского дела». Но это было потом, а тогда, осенью пятьдесят первого года, Берия не мог не испугаться за свое будущее. Как, впрочем, и другие члены Политбюро.
Помните? «Вы все состарились, я вас заменю», – бросил в лицо своим соратникам вождь во время ночного обеда.
После этого ставки стали больше, чем жизнь.
Мы уже говорили о том, что распорядок жизни страны все больше зависел от распорядка жизни на сталинской даче. Семидесятитрехлетний, часто болеющий Сталин все реже выбирался за территорию, огороженную высоким, глухим забором. Ездить по стране не позволяло здоровье, съезды и пленумы не проводились давно, а ближний круг можно вызвать и сюда, в Кунцево.
Боявшийся отравления, не доверяющий «врачам-убийцам», Сталин опасался и поездок за территорию дачи. Там в него могли стрелять. Пули Сталин тоже боялся и принимал все меры, чтобы с ней не встретиться. С тридцатых годов Генералиссимус ездил только в бронированных машинах. Это были «ЗИС-110», потом «ЗИС-115». Толщина двойных стенок достигала 30–40 мм, пуленепробиваемых стекол – 80 мм. Двойное дно, двойная крыша, усиленная задняя стенка. Он даже сам обдумывал маршруты поездок.
Николай Петрович Новик прекрасно запомнил такой эпизод:
– Случай был в феврале, когда вместо поворота налево, значит, он приказал повернуть направо, через Воробьевы горы.
В тот день снег был рыхлым, дорога, по которой приказал ехать Сталин, давно не чистилась, поскольку ею зимой не пользовались, и, конечно же, тяжелая машина забуксовала.
– И он с большой… с большим неудовольствием, я бы сказал, резко сказал: «Что вы все меня под пули возите! У вас только один путь, вы даже не подумаете найти какой-то другой путь».
Кстати, ездил Сталин не на переднем или заднем сиденье, а на откидном, спиной к водителю. Согласитесь, очень необычный, странный способ.
Маршал Жуков в своих мемуарах описывал поездку в автомобиле с Верховным главнокомандующим:
«Ехали так: впереди начальник личной охраны Власик, за ним – Сталин, за Сталиным – я. Я спросил потом Власика: «Почему он меня туда посадил?» – «А это он всегда так, чтобы, если будут спереди стрелять, в меня попадут, а если сзади – в вас».
Сам Власик готов был умереть за Хозяина в любую секунду. Однажды на Кавказе во время морской прогулки он уже закрывал своим телом вождя, когда катер, на котором они шли, обстреляли с берега.
Сказанное выше лишний раз доказывает, какое значение Сталин придавал личной безопасности. Обеспечивал ее вот уже более 20 лет преданный генерал-лейтенант Николай Власик. Он был не просто начальником охраны, он был одной из влиятельных фигур в окружении Сталина. Но в последний год Сталин пожертвовал и этой фигурой. Почему? Трудно сказать. До опалы у Власика были свои козыри – так близко, как Николая Сидоровича, Сталин никого к себе не подпускал.
Наверное, именно поэтому отношения Власика и Берии были сложными и далеко не дружественными. Хотя долгое время именно Берия был начальником Власика. Неудивительно, что после начала «мингрельского дела» Берия и Маленков постарались нанести ответный удар, – удивительно, что Сталин его пропустил. Он сдал Власика.
Впрочем, мы уже говорили, что ближайшее окружение вождя очень хорошо изучило психологические особенности своего Хозяина.
Вот что рассказал нам начальник отдела 9-го управления КГБ СССР полковник Геннадий Коломенцев:
– В 1951 году к Сталину прорвался «железный» министр финансов – Зверев. Был такой. И доложил Сталину о том, что Главное управление охраны тратит очень большие деньги неоправданно. Сталин коротко сказал: «Я разберусь».
Кто-то может сказать, что Зверев действовал самостоятельно. Этакий честный партиец. Камикадзе, решивший поднять руку на всесильного Власика, а значит, и на самого Сталина. Нам представляется, что дело обстояло намного сложнее – за демаршем Зверева кто-то стоял.
Генерал Новик по-своему определяет момент, когда у генерала Власика в судьбе произошел крутой поворот:
– Как-то Сталину понравилась селедка. Он вообще селедку любил, но эта оказалась очень вкусной, и он сотрудника хозяйственной части Ближней – вот этой как раз дачи, на которой мы с вами находимся, – спросил: «Где купили такую вкусную селедку?»
Ответ был: «В Астрахани». Дальше Сталин поинтересовался, как эта замечательная селедка оказалась у него на столе. Оказалось, что за селедкой в Астрахань посылали специальный самолет, в котором были летчики и сотрудники управления охраны. Сталин быстренько подсчитал накладные расходы и сказал нечто вроде: «Значит, это селедка золотая».
Те, кто обратил внимание Сталина на растраты в ГУО, хорошо знали каждую струнку души Отца народов. Растрата государственных средств, их разбазаривание – это то, что очень не любил Хозяин.
Так или иначе, но Сталина убедили в том, что генерал Власик неэкономно расходует средства. Власик не мог не почувствовать, что тучи над ним начали сгущаться.
– Он пишет и в письмах, и в своих записках, и в дневнике, что Берия подбирал на него компромат. Представил Сталину – и Сталину уже ничего не оставалось, как снять с поста моего отца.
Это слова дочери генерала Надежды Власик.
22 апреля была создана комиссия по проверке деятельности Главного управления охраны. Главное управление охраны МГБ СССР подверглось жесткой проверке Центрального Комитета партии. Проверяла специальная комиссия.
Интересен ее состав: Маленков (председатель), Берия, Булганин, Зверев (тот самый министр финансов), Поскребышев. Поражают сроки работы этой комиссии. С деятельностью структуры, в которую входили тысячи сотрудников, разобрались… за две недели.
– Эта специальная комиссия ЦК выявила целый ряд недостатков, – сухо сказал нам генерал Новик.
Просто процитировал официальный документ.
Уже 8 мая по результатам работы комиссии руководство ГУО было отстранено от должностей, а Власика отправили заместителем начальника лагеря, а по сути, в ссылку, где он и работал вплоть до ареста. Власик проработал со Сталиным более 20 лет и все эти годы, точно как в сталинской машине, прикрывал спину Хозяина.
– В нашем доме даже по имени Сталина не называли, ни «товарищ Сталин», ни «Иосиф Виссарионович», нет – Хозяин, и с придыханием, – говорила Надежда Власик-Михайлова, дочь генерала.