Страница 35 из 48
Одним словом: основным препятствием, которое мешает русскому правительству вести успешные военные действия на Белом море против чехословаков, Алексеева и англичан и разгромить их, является агрессивная политика Германии, которая не только не соблюдает Брестский мир, но и выдвигает все новые требования. Вполне во власти Германии помочь России получить приличный, дешевый мир с Украиной и Финляндией.
Можно назвать близорукой политику Германии, выражающуюся в том, чтобы искусственно удерживать Россию на западе и на юге, вместо того, чтобы дать ей возможность разбить чехословаков, англичан и Алексеева и предотвратить образование восточного фронта, направленного против немцев.
При существующих обстоятельствах чехословакам, англичанам и Алексееву намного легче создать восточный фронт против немцев - при любезном "содействии" самих немцев.
Документ 3
Папка "Министерство иностранных дел: посольство в Стокгольме: Война 1914-1918 г.г. Россия 1918/19" 129, том II.
Телеграмма посланника барона фон Луциуса (von Lucius) от 7 марта 1919 г. No 157 в министерство иностранных дел в Берлин (в папке хранится расшифрованный текст шифрованных телеграмм).
Муниципальный советник Карл Моор из Берна, предъявивший свой старый швейцарский паспорт и старый /в тексте зачеркнуто/ пропуск, встретился здесь со швейцарскими посланниками Odier и Junod, которые сегодня продолжат свою поездку. Он пробудет здесь примерно 4 дня и затем поедет /в/ Берлин; он ссылается на посланника барона Ромберга и на фон Бергена.
Он, Моор /в тексте зачеркнуто/, имел продолжительные беседы с Лениным, с которым он дружен еще по Швейцарии, и выражает мнение, что большевизм пока сохранится, несмотря на чрезвычайно сложный продовольственный вопрос (sic!) в Петербурге и в Москве. В остальном он подтвердил впечатления Гейлборна (Heilborn) (ср. отчет консула в Abo от 4 сего месяца (No 228/19)), которые последний повторил мне также устно и которые не содержат ничего существенно нового.
Так как Моор /в тексте зачеркнуто/ названное лицо мне не знакомо, был бы благодарен за сообщение о том, насколько ему можно доверять, ибо тогда я попросил бы его вступить в контакт также с Нелидовым (см. телеграмму No 157 от 21 прошлого месяца) и другими русскими, с которыми мне трудно сблизиться.
Луциус
Берлин
В немецкую миссию в Стокгольме 10.3.1919. No 197, ответ на No 157.
Моор известен здесь как достойный доверия человек, однако считаю нецелесообразным встречи Моора с русскими правой ориентации, учитывая лево-радикальные политические взгляды Моора.
Берген.
Телеграмма из Берлина, 27.3.1919, вечер, в миссию в Стокгольме No 229, секретно, получена в Стокгольме 28.3.
Благодарю за письмо.
Прошу
1. Установить и передать по телеграфу в Берлин адрес г-на Моора.
2. Незаметно выяснить у г-на Моора, как долго он намерен пробыть в Стокгольме. 3.Передать ему от Гюнтера, что его семья с декабря не имеет от него известий и что в интересах его политической партии настоятельно необходимо его незамедлительное возвращение в Берн, что Гюнтер обязательно должен переговорить с ним еще до его въезда в Швейцарию, лучше всего в Мюнхене. Поэтому он должен сообщить Марии о своем прибытии в Мюнхен и мюнхенский адрес.
Берген.
Телеграмма No 207 от 28.3.1919, ответ на No 229.
По определенным причинам М. не хотел бы давать свой адрес в Стокгольме. О своем прибытии в Мюнхен и о месте проживания М. сообщит своевременно. Он пробудет здесь недолго и потом поедет в Берлин.
Л.
В Берлин. Стокгольм 29.4.1919. No 257. Барону Ромбергу.
Слышал, что г-н Моор окончательно назначил свой отъезд на 4 мая, когда истекает срок его билета.
Л.
Телеграмма No 283 от 30.4.1919. Ответ на No 257.
Попросите М. посетить меня, когда он будет проездом в Берлине. Барон фон Ромберг. Берген.
Приписка от руки: Г-н Моор письменно уведомлен. 1 мая 1919.
Канцелярия миссии в Стокгольме, 19 мая 1919 г. В Центральное бюро министерства иностранных дел в Берлине.
К сему прилагается посылка, содержание которой здесь не проверялось, его превосходительству барону фон Ромбергу с просьбой доставить ее его превосходительству фон Ромбергу, у которого ее должен взять член швейцарского Кантонального парламента и муниципальный советник г-н Моор.
Стокгольм, 20 мая 1919 г. No 306. Только для его превосходительства барона Ромберга.
Господин Моор сегодня выезжает в Берлин и /в тексте зачеркнуто/ в скором времени посетит Ваше Превосходительство.
Луциус.
Министерство иностранных дел. Телеграмма No 351 от 30 мая 1919 г. Секретно. В миссию в Стокгольме. Получена 31.5.1919.
Моор не появился. Он выехал, когда ждать? Ромберг.
Лангверт.
Ответ из Стокгольма от 31.5.1919. No 336.
Моор выехал, как сообщалось в телегр. No 306, 20-го сего месяца. Он поехал с д-ром Stieve; решите сами, справиться ли у него (отель "Адлон") о местонахождении Моора.
Л.
Документ 4
Копия доклада Фрица Дека, Стокгольм, Schylag. 22/I. Lt 12. Май 1919 г.
(Папка "Немецкая мирная делегация в Версале, документы, касающиеся наших отношений с Россией, май-июль 1919 г." Том I. К. 534/1).
Глубокоуважаемый г-н редактор!
...
Я изучил по статьям П. и Ш. все эти вопросы и подробно обсудил их со швейцарским социалистом Карлом Моором. Моор - урожденный немец (из Нюрнберга), очень влиятельный человек, левый социалист. Он пробыл примерно девять месяцев в большевистской России и при этом благодаря своей тесной дружбе с Лениным спас многим людям жизнь и состояние. Он - немецкий патриот и хотел бы избавить свою старую родину от ужасов радикальной революции. На основании своего российского опыта он видит выход в сильном расширении до сих пор почти негативной политики немецкого правительства в позитивном направлении. (Заселение крестьянами Остэльбии и обобществление крупной промышленности в Вестэльбии.) Возможность этих шагов зависит от установления мира. Но, как теперь очевидно, было бы лучше заранее интенсивнее работать в этом направлении. Возникают такие сомнения, является ли Национальное Собрание в Веймаре пригодным инструментом. Большая часть информации, переработанной в статье, предоставлена также М. Он считает Ленина совершенно необыкновенно одаренным и энергичным политиком. Л. - больше русский патриот, чем сторонник мировой революции. Он, как и Чичерин, действительно готов оставить других в покое, если они помогут России. Троцкий - больше революционер, критик, разрушитель.
Я хотел бы подчеркнуть здесь еще одно: в редакции не должны забывать тот факт, что сегодня есть только одна страна, где Антанта действительно не имеет влияния, - Советская Россия. Немецкой политике следовало бы это учитывать уже при установлении перемирия. Дело с Либавой было выдающейся глупостью. Доказательство тому - проект мирного договора. Это только создаст еще большую отчужденность большевиков, не говоря уже о том, что вопрос о немецких балтийцах проигран, неизбежно будет проигран, пока существует Советская Россия. А то, что она в скором времени прекратит свое существование, совершенно исключено. Мелкие и средние крестьяне благодаря революции обогатились, следовательно, они заинтересованы в Советском правительстве. Даже если они не будут бороться за него, они не будут бороться и против него. Тот, кто хочет верить в возможность демократического или либерального правительства, должен помнить, что Россия - крестьянская страна со слаборазвитой промышленностью и совсем слабым буржуазным слоем. Страной, где есть всего несколько промышленников и других буржуа, и, может быть, 10 000, а может быть, и больше крупных землевладельцев, не сможет править никто. Русская революция совершалась как революция индустриальных рабочих, но в действительности она - гигантская крестьянская революция. Теперь там разрушен феодализм. Можно сомневаться, сохранится ли социалистическая организация промышленности. Во всяком случае, кажется, она последовательно создается, а кому понадобится возвращаться к керосиновой лампе, если будет покончено с коптилкой и можно будет наладить электрический свет? Я так же, как П. и Ш., полагаю, что экономическая разруха в России вызвана намного больше блокадой (последствия которой мы в Германии тоже знаем), чем революцией. Поэтому дальнейшее существование крестьянской страны с социалистической индустрией, каковой Россия является или станет, представляется мне фактически гарантированным. В своих расчетах можно учитывать этот фактор с гораздо большим правом, чем Антанта включает в свой баланс порабощенных народов Германию как одну из позиций этого баланса.