Страница 2 из 32
Джойс вылезла из воды и вновь впилась долгим страстным поцелуями в горячие губы ее Тэда. Весь окружающий мир вновь перестал для них существовать.
Но это только для них — присутствующие, любуясь зрелищем влюбленной пары, не забывали о изысканных сладостях и фруктах, о разрешенных теперь официально, и таких вкусных, пьянящих коктейлях в их взрослых уже руках, отпускали остроты и втайне завидовали.
Идиллию эту прервал строгий голос их учительницы. Теперь, славу богу, бывшей их учительницы!
— Вы не могли бы заняться этим в другом месте? — строго спросила она.
Нет, учительница ничего не имела против чистых юношеских поцелуев. Но она отнюдь не жаждала быть окруженной, последовавшими примеру Джойс и Тэда парами.
Джойс вернулась в реальный мир и уставилась взглядом в симпатичную женщину, что-то сказавшую ей. Потом смысл слов дошел до девушки и она чуть устыдилась охватившего ее страстного порыва. Конечно же учительница права, хотя…
— Но это мой дом, мисс Фиппс, — сказала Джойс по многолетней привычке пререкаться с учителями. — Мой дом! — упрямо повторила она.
Тэд тянул ее прочь отсюда, чтобы заняться по совету учительницы тем же самым, но в другом, более укромном месте.
Мисс Фиппс с видом человека, выполнившего свой нелегкий долг, вернулась к собеседнику — инструктору Шермана и Фили по теннису.
— Ну, эта мисс Фиппс… — разочарованно протянул Шерман. Толстяк почти не дыша наблюдал за увлекательной сценой у бассейна. — Зачем она влезла в самый неподходящий момент?!
— Точно, — согласился Фили и оторвался от бинокля, в который разглядывал стройные ножки сидящих за столиками девушек. — А твоя Джойс чертовски сексуальна! — объявил он приятелю.
— Она выглядела гораздо лучше, пока волосы не покрасила, — ответил Шерман, и поерзал толстым пузом по земле, устраиваясь поудобней.
— Все равно она очень сексуальна.
— А по моему, она уродка! — Шерман сел и поправил круглые очки, за которые его постоянно дразнили в школе. Маленький, толстый, черноволосый он отличался от своего отца, мистера Винсента, только по-детски наивным выражением лица и отсутствием лысины. — Эх, если бы не мисс Фиппс, — расстроенно стукнул он пухлой ладошкой по коленке. — Ну и что, что она самая сексуальная учительница в школе?
— Зато и самая строгая, — добавил Фили.
— Да, но Джойс-то теперь закончила школу, — вздохнул толстяк, догадываясь, что ему-то еще неоднократно придется испытать строгость мисс Фиппс на собственной шкуре. — Идея! — вдруг писклявым своим голоском воскликнул он и вскочил. — Бежим! Скорее!
— Куда? — удивился Фили. Он вновь приставил бинокль к глазам и не хотел отрываться от открывшегося ему зрелища красивых ног.
— Джойс сейчас будет переодеваться! — воскликнул Шерман и, схватив друга за руку, уверенно потащил его через погруженные в непроглядную тьму дебри сада.
— Тогда нам не туда надо! — заметил Фили.
— Ты думаешь, я не знаю собственного сада, да? — как можно более ироничнее пропищал сын хозяина дома.
Они пробирались сквозь густые кусты, между высокими деревьями. Фили совсем перестал ориентироваться где они находятся — музыка доносилась откуда-то очень издалека. Вдруг он наткнулся с разгона на остановившегося внезапно друга.
— Ты чего? — удивился Фили.
— Тише! — зашипел толстяк и за руку заставил Фили присесть на корточки.
Фили расслышал впереди какие-то негромкие голоса, Шерман уже осторожно пробирался туда.
Фили подкрался к Шерману и услышал тонкий девичий голос, произнесший со сладким придыханием:
— Не делай этого!
— Почему? — раздался в ответ грубоватый юношеский голос.
Разобрать, что происходит в густых кустах друзья не могли в сгустившихся сумерках, но слышно было отлично. Они переглянулись и тихонько хихикнули. — Потому что! — безапелляционно заявил девичий голос.
— Почему — потому что? — настаивал на ответе парень.
— Просто я не хочу, чтобы ты меня здесь трогал.
— Почему?
— Потому, что я так сказала.
— А можно я просто руку положу? Я ничего не буду делать.
— Честно?
— Клянусь.
— Ну, хорошо…
Друзья услышали девичье хихиканье и звуки поцелуев. И вдруг раздался возмущенный возглас девушки:
— Ты же сказал, что ничего не будешь делать! Ты же обещал, что только руку положишь!
— Я обманул, — хладнокровно признался парень.
— Ну, не делай этого!
— Почему?
— Потому что.
— Почему — потому что?
— Потому что я не хочу.
— Я обещаю: не буду больше ничего делать. — Хорошо, в последний раз: не делай этого. — Что не делать?
— Ты знаешь прекрасно что.
— Нет, не знаю.
— Ну перестань это делать.
Друзьям надоело подслушивать. Они переглянулись и Фили кивнул. Шерман поправил свои очки, осторожно встал и вдруг кашлянул в кулак — громко и сердито, совершенно несвойственным ему басом. И, грузно топая, направился к кустам.
Оттуда выскочили одноклассники Джойс в растрепанных одеждах и сломя голову бросились сквозь заросли кустарника в противоположную сторону.
Фили и Шерман громко расхохотались и в восторге хлопнули друг друга по рукам.
В конце концов они добрались до двухэтажного дома Шермана и подкрались к высоко расположенному окну комнаты Джойс. Из окна лился теплый, ровный свет. Друзья, готовясь к задуманной шпионской акции, аккуратно сложили свою оптитку у стены дома, чтобы не мешала.
— Давай, давай, становись! — Шерман уверенным движением взял друга за плечи и поставил в партер, словно их инструктор на тренировке по борьбе.
— Да почему ты первый?! — возмутился Фили.
— Как почему? — удивился толстяк. — Это моя сестра — должен же я проверить — вдруг ее там даже нет! И в случае чего, я совру, что за ней пришел…
Фили смирился. Даже не сняв кроссовки, Шерман забрался на спину стоящего на четвереньках приятеля и еле-еле дотянулся до подоконника.
— Ну что там? — нетерпеливо спросил снизу Фили.
— О… — только и смог произнести восхищенный Шерман. — Да…
— Да что там? — чуть не крикнул Фили.
Ему было тяжело держать на спине своего отнюдь не веса пера друга, к тому же мучило невыносимое любопытство. Перед глазами вставали эротические картины — одна заманчивее другой…
— Джойс… Она… — Шерман не мог отвести взгляда от сестры.
Она стояла посреди ярко освещенной комнаты перед своим Тэдом и, не отрывая от него влюбленного взгляда, медленно снимала мокрое, прилипшее к тугому соблазнительно восхитительному, совсем не в отца по комплекции, загорелому телу, белое праздничное платье.
— Что Джойс?! — Мелкие камешки впились в ладони и колени Фили. Но боли он почти не ощущал — все мысли заслонило страстное желание приникнуть на мгновение к окну и увидеть…
— Она… — задыхаясь от переживаемых чувств, прошептал Шерман, — она раздевается…
Фили не выдержал и вскочил на ноги, совершенно забыв, что толстяк едва держится за ненадежный подоконник, явно не рассчитанный на его вес. Шерман грузно плюхнулся на траву и застонал, потирая ушибленные ягодицы. Но Фили некогда было заниматься страданиями приятеля, он торопливо установил его на карачки и, скинув легкие сандалии (все-таки подумал о чистой рубашке Шермана — не то, что тот!), заглянул в притягивающее его к себе заветное окно.
Действительность превзошла все его самые смелые ожидания. Розовые, почти просвечивающие трусики с игривой надписью в самом низу, где сходятся эти великолепные точеные ноги, и маленький пупок в центре плоского живота буквально ослепили его. Фили пошатнулся, чуть не свалившись со своего ненадежного постамента, и схватился за трубу, столь удачно проходящую прямо над окном.
Джойс стянула, наконец, с головы, опостылевшее мокрое платье и шагнула навстречу дрожащему то ли от купания в бассейне, то ли от страсти Тэду, который тоже успел снять промокшую рубашку. Они были настолько поглощены друг другом, что ни малейшего внимания не обратили на странную возню за закрытым окном.