Опальный адмирал

К Зарубной улице они подошли затемно. Уранг Ковит жил в отдельном крыле двухэтажного дома. Не доходя до места, группа свернула в закоулок, там к ним подскочил мальчишка-разносчик.

– В норке, – доложил наблюдатель.

– Один?

– Сам пузан, баба кухарка да щенок.

– Что за щень? Откуда взялся? – полюбопытствовал Ушор.

– На побегушках. Служка, – ощерился шкет, умудрившись парой слов передать все свое презрение к тем, кто гнет спину на хозяина. Себя он, видимо, почитал вольным человеком, почти благородным.

Еще двести шагов, и люди свернули в подворотню. Видно было, что проездом давно уже никто не пользовался. Петли и обкладки на дверях заржавели. Между булыжниками мостовой пробивалась трава. Сами ворота завалены мусором.

Ныра пнул брошенную разбитую тачку. Брезгливо поморщился и перевернул ее. Тускло блеснули бронзой баллоны. Кавитас поднял один.

– Не обманул, – заявил он, нюхая вентиль.

– Тупарь, отрубишься ведь, – добродушно буркнул Ушор. – Погнали. Время деньги, а деньги у карася. Расставляем снасти.

– Держи, Моряк, – Ныра протянул Арангу газовую маску. – Приходилось?

– Приходилось, – даур первым делом открутил заглушки фильтров. Затем протер платочком стекла. Маска хорошая, офицерская с армейских складов. Каучук плотно прилегает к лицу.

Дом брали с черного хода. Горша вскрыл замок отмычкой, затем Кавитас приоткрыл дверь и пустил газ. Выждали четверть часа, спрятавшись в тени у крыльца.

Аранг Винг отступил к уютному углу между стеной и пилоном здания, при этом он опустил руку в карман и сжал рукоять автоматического «Гранта». Предосторожность не предосудительна. Иногда все решают секунды. И уж тем более даур не страдал излишним доверием к своим напарникам по этой вылазке. Камил не подведет и не предаст, но его люди – это отдельный вопрос. Кто знает, верны ли они самому Камилу?

Обошлось. По знаку Ушора первыми в дом вошли Ныра и Кавитас. Следом по лестнице поднялись Аранг и Ушор. Горша со шкетом прикрывали тылы, сторожили черный ход. Кухарку с мальчишкой-прислугой нашли на кухне. Ушор наклонился над спящим пареньком и отодвинул его от горячей плиты. Газовая маска не давала говорить, но все и так было понятно без слов. Профессионал старается обходиться без лишних жертв.

Самого мастера Ковита обнаружили на третьем этаже в кабинете. Изобретатель уснул на диване, голова его опрокинулась назад, рот открыт. На полу перед диваном рассыпались бумаги. Аранг Винг поднял испещренный записями и схемами лист.

– Гм, недурственно, – пробормотал он, подбирая листы.

Мастер Уранг Ковит явно работал над парогазовым двигателем для своей самодвижущейся мины. Видимо, инженер уже успел понять, что даже банок Казера будет маловато. Электрический привод не даст приличных скорости и дальности хода. Пытливый ум не стоял на месте, к несчастью для мастера.

Из задумчивости Аранга вывел легкий толчок. Ушор махнул рукой в сторону спящего Ковита и чиркнул пальцем у горла. Ответом был кивок. Ночной даур выхватил револьвер с толстой насадкой глушителя на стволе и дважды выстрелил в жертву. Грудь Ковита украсилась бурым расплывающимся пятном. Вторая пуля проделала аккуратную дырочку во лбу и вырвала затылок.

«Пораскинул мозгами», – Арангу вспомнилась старая, заезженная шуточка многовековой давности. Белая каша с кровавыми прожилками – вот и все, что осталось от гениальных идей талантливого инженера. Даура Винга это устраивало. У него были свои личные представления о том, как должен идти прогресс в области морских вооружений.

А теперь немедля собрать все записи и чертежи покойного изобретателя. За этим дело и затевалось. Даур Винг быстро покидал в портфель бумаги с пола. Затем его внимание переключилось на рабочий стол. Так, это можно оставить. Кажется, технологическая схема встречного шлифования. Неплохо для выходца из заштатной Ривы. А вот это мы заберем.

Следующими на очереди были книжный шкаф и папки с документами на полках. Работал Аранг Винг аккуратно, стараясь не оставлять следов особого интереса к бумагам мертвеца. Соучастники тем временем быстро потрошили дом на предмет денег и драгоценностей. Грабеж. Это все банальный грабеж. Не более того. За это Аранг Винг и платил немалые деньги.

Это в карикатурах народников и справедливцев министры только и делают, что прожигают жизнь и бездельничают. В жизни все сложнее. Зачастую высокопоставленные чиновники работают по двенадцать и больше часов в сутки.

Аранг Винг оторвался от чтения газет и откинулся на спинку кресла. Закрыв глаза, он с наслаждением растирал виски. Поздний вечер. На небе светят звезды, над горизонтом висит тусклый лунный серп. Добропорядочные горожане ложатся спать. Молодежь и великовозрастные бездельники разъезжают по балам и театрам. В припортовых районах города кому-то режут горло и выворачивают карманы. Рабочие окраины засыпают. Завтра на заре начнется новый рабочий день. Жизнь идет.

Жизнь идет. Люди спешат жить. Они инстинктивно, подсознательно чувствуют, что очень скоро счастливые, мирные, толстые дни закончатся. Люди спешат урвать причитающийся им кусочек счастья. Наивные и смешные. Планируют что-то там назавтра, не ведают, что завтрашний день за них уже расписан.

Горожане не понимают, что счастье не в костюмах от модного портного, скоро им придется одеться в форму цвета серый полевой. Счастье не в билете в лоджию на гладиаторский бой – скоро им самим придется выйти на арену цирка. Счастье не в благосклонной улыбке светской красавицы – на войне все женщины красавицы, ибо их на всех не хватает. Счастье даже не в лишнем кусочке мяса на ужин – солдатский рацион всех уравняет.

Счастье в том, что пока почти не стреляют, пока смерть и горе где-то за Ахеронским морем, в колониях, на сахарных плантациях Заморья, в нерфокурильнях Поднебесной или в ледяных степях северной Алании. В общем, смерть где-то там далеко, с башен Лимбуры не видно.

Скоро все закончится. Скоро начнется большая война. При этой мысли даур раздраженно фыркнул. Благородная публика с Волчьего холма не верит и знать не желает, что счастливому мирному времени приходит конец. Только самые догадливые думают – война будет быстрой, победоносной и выгодной. Они ошибаются.

Общество внимает фантазиям о скором времени всеобщего счастья и благолепия. Все как с ума посходили.

– Технический прогресс неумолим! – продекламировал даур Винг. – Скоро в каждом доме будет паровая машина, а улицы заполонят поезда и пародвиги. Крестьяне будут пахать механическими самоходными плугами. Гы!!! Этот борзописец видел хоть одну паровую машину? Зачем она нужна в доме?

Идиоты! Сплошные идиоты вокруг. Один Старик Лишер да еще несколько молодых дауров в кабинете хоть что-то понимают, догадываются, что грядущая война будет долгой и кровавой. Ведь если все собираются разгромить врага быстро и малой кровью, то всех ждет жестокое разочарование. Всех, кроме немногих умных людей, знающих, куда катится этот мир.

– Даур, вы меня звали?

– Барко, я просил тебя стучать. – Аранг бросил недовольный взгляд на застывшего в дверях дворецкого.

– Простите, даур. Мне показалось, что вы с кем-то разговаривали. Гостей в доме нет.

– И ты решил проверить, кто шумит в кабинете?

– Вы совершенно правы, даур. – В голосе слуги сквозила легкая ирония.

– Я надеюсь, курок взведен?

– Совершенно верно, даур! – Барко продемонстрировал тяжелый флотский револьвер.

– Ты молодец дружок, бдительности не теряешь. Представляешь себе, только вчера на Зарубной убили и ограбили инженера Ковита. Совсем грабители распоясались. И ведь приличный район.

– Смею напомнить, даур, после того как вы вернулись вчера ночью с прогулки, от вашего плаща пахло сонным газом.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Даур, вы забыли мне напомнить вычистить и проветрить ваш костюм для ночных прогулок. Я взял на себя смелость сделать это без приказаний.

– Ты хороший товарищ, Барко. – Лицо Аранга светилось легкой грустной улыбкой. Всегда хорошо, когда твои люди понимают тебя с полуслова, не задают лишних вопросов и хранят верность. Бывший канонир «Горицвета» Барко Лурк был лучшим тому подтверждением.