Опальный адмирал

– Не беспокойтесь. С этого момента все работы над миной и защиту вашего патента берет на себя Министерство Флота.

Выдержав паузу и насладившись эффектом, даур Аранг Винг ободряюще подмигнул собеседнику. Ковит млел, раскраснелся, как девица.

«Сбылись мечты идиота. Какой он примитивный и предсказуемый», – мелькнуло в голове министра.

– Солану или лаймское?

– Если позволите. Не откажусь.

– Тогда рекомендую настоящую горскую солану, – даур Винг извлек из бара бутыль мутного стекла и разлил по рюмкам янтарную жидкость. Еще на флоте он привык пить спиртное неразбавленным, а о предпочтениях мастера Ковита, естественно, не спрашивал.

Через полчаса, выпроводив Ковита, Аранг попросил секретаря до обеда никого не пускать и по пустякам не беспокоить. Оставленные изобретателем чертежи и расчеты он аккуратно сложил в картонную коробку и убрал в несгораемый шкаф. Вот и еще одна проблема добавилась. Ковит хороший инженер, но дальше своего носа не видит. Трусоват, чувства скрывать не умеет, весь как раскрытая книга. Аранг Винг усмехнулся, вспомнив, как передернуло Ковита после как бы случайного упоминания морской разведки.

«Но ведь, это не про вас? Правда, дружище?». Боится наш гений, что изобретение у него отнимут, а самому каури рваной не дадут. Наивно, будь на месте Аранга Винга другой человек, Ковит сказочно разбогател бы на своих минах. За патент бы ему отвалили столько, сколько запросит, и мастерские бы дали, только делай свои мины. Делай как можно больше. Работай на благо королевского флота. Однако не повезло. Мастеру Ковиту просто сильно не повезло обратиться не к тому человеку. Бывает, проходит, но не у всех и не всегда при жизни.

Глава 2

В этот же день после службы даур Винг отправился в Смоляной район. Пока экипаж пробивался через узкие улочки старого города, Аранг, не теряя времени даром, вытащил из-под сиденья старый видавший виды саквояж. Переложить бумажник во внутренний карман жилета. Сюртук на крючок. Изделие мастера Уиста из Легны сразу выдает немалое состояние своего обладателя. Не нужно этого. Глаз у обитателей Смоляного и Докового районов наметанный. Не стоит привлекать к себе внимание.

Лакированный цилиндр летит в угол. Вместо него Аранг надел характерную для приказчиков потертую шляпу с бронзовым скорпионом на тулье. Черные ботинки сменяются коричневыми кожаными сапогами. На плечи набрасывается добротный дорожный плащ. Последний штрих, на пояс вешается штурмовой тесак. Проверить пистолет, смочить пальцы соком заахеронской груши и провести по щекам. Лицо пощипывает. Сок въедается в поры, стягивает кожу. Все. Готово.

Из зеркала на Аранга смотрит хмурый побитый жизнью мужчина неопределенного возраста. Он одновременно похож на коммерсанта из колоний, вольного охотника, приказчика, небогатого лавочника. Неприметная внешность привыкшего сызмальства драться за кусок хлеба и не сильно преуспевшего человека.

– Юрко, останови на углу Семимильной. Ближайшие три часа ты мне не понадобишься. Можешь перекусить.

– Так и сделаю, даур, – донеслось с козлов.

– Будешь ждать меня перед поворотом на дровяной склад. Знаешь, недалеко от Зимнего моста.

– Знаю, даур.

– Будь осторожен. Револьвер держи под рукой.

– Он всегда под плащом, даур.

Аранг Винг не стал дожидаться остановки кабриолета. Выскочив из экипажа, он спрыгнул на панель и зашагал, растворяясь в толпе. Через две улицы повернуть направо и сразу за скобяной лавкой нырнуть в переулок. В этой части города Винг чувствовал себя как рыба в воде, точнее говоря, как моряк на палубе.

Чужих в Смоляном районе не любят, чувствуют за милю. Дорогу заступила пара колоритных оборванных личностей. Аранг опустил руку на рукоять тесака. Вид оружия, а еще больше холодный уверенный взгляд заставил грабителей отступить за неприметную калитку. Обитатели городского дна нутром чуют силу. Шакалы помоек, на слабого набрасываются без разговоров, при встрече с непонятным долго ходят кругами, принюхиваются, а, столкнувшись с человеком, готовым рубить и стрелять без раздумий, поджимают хвост.

Вскоре даур Винг вышел на улицу Командора. Здесь уже народ попадался прилично одетый, изредка в толпе прохожих мелькали черные цилиндры и добротные пальто. Первые этажи домов заняты магазинами и трактирами. На каждом перекрестке стояли газовые фонари.

Через два квартала улица свернула в сторону порта. Людей стало меньше. Навстречу попадается откровенная рвань. Прямо посреди улицы лежит упившийся матрос. У стен домов кучи смердящего мусора. Дома мрачные, первые этажи без окон, двери обшиты железом. Городовые сюда заглядывают редко и не меньше чем отделением. Дно живет своей жизнью. Интереснейшей жизнью, надо сказать. На этих загаженных узких улочках случаются трагедии и драмы, достойные пера великого Вирга Рона.

Вот и почерневшая от времени вывеска. Трактир «Дикий кафр». Для безграмотных на вывеске намалеван голый коричневый дикарь с копьем в одной руке и кружкой в другой. Приличный человек сто раз бы подумал, перед тем как зайти в это заведение. Даур Аранг квайр Винг не считал себя приличным человеком.

Внутри помещения царил полумрак. Лица посетителей трудноразличимы. Впрочем, завсегдатаев это больше чем устраивало. Единственная лампа горела над баром. Громила за стойкой даже ухом не повел при виде нового человека. Зато за столиком у входа зашевелились.

– Проводи меня к Камилу, – проговорил Винг, опершись о стойку. Правую руку он держал на рукояти «Гранта» под плащом.

– Вино. Только не бурду, как у той рвани. Нормальное вино, человеческое. Закуску, – брошенный на стойку серебряный квадр исчез под тяжелой ладонью трактирщика.

– Камил знает тебя, командирчик?

– Важно, что я его знаю.

– Смелый. К Камилу редко по своей воле приходят, – ощерился трактирщик. – Никшни! Табань к люку, – это относилось к двум хмырям, выросшим за спиной Винга.

Аранг не спеша отступил в сторону, пропуская хозяина заведения. Пусть идет первым. В припортовой клоаке приходится держать ухо востро, а палец на спуске.

На втором этаже было гораздо чище и не воняло, как внизу. Трактирщик приоткрыл третью дверь справа.

– Базый, к тебе человечек притабанил. Говорит, знает тебя.

– Тащи.

– На баке порядок? – поинтересовался Аранг, отпихнув трактирщика плечом.

– Порядок, командир! – Красномордый, круглолицый здоровяк поднялся навстречу. – Ханурик, марш на камбуз, неси то самое, с островов.

– Закусь не забудь, – напомнил гость.

– Узнаю тебя, командир. Ты всегда спрашивал: «На баке порядок?».

– Сколько лет прошло. Слышал, «Горицвет» выскочил на камни у Фиагора.

– Слышал. Жалко корабль. Хороший был крейсер. Помню, как твой старший офицер гонял матросиков. Медяшки драили, что смотреть было больно. Так блестело.

– Помнится, у тебя палубная команда ветром летала. Палубу сутки подряд лопатили. Три года на крейсере служил, а вот не помню, чтоб хоть где-то пятнышко ржавчины видел.

– Это ты сейчас так говоришь, командир, – хохотнул Камил. – После рейда к Сипаю, когда мы в Порт-Гимли пришли, как ты разносы устраивал. Любо-дорого было посмотреть. Ведь отдохнуть не дал, сразу же загнал подвахтенных такелаж натягивать и борта перекрашивать.

– Да, потрепало нас тогда знатно. Корпус ободрало, это ладно. У нас же грот переломился. С правого кормового спонсона шестидюймовку сорвало.

– Тяжелый был шторм.

Даур Винг с искренней радостью разглядывал довольную лучащуюся рожу своего боцмана с «Горицвета». Кто бы восемь лет назад мог бы подумать, что заслуженный боевой боцман, унтер-офицер, станет главой ночных дауров, гиен Лимбуры! Сам ведь связался с ворами и грабителями. И не только связался, но быстро подмял под себя. Хватка у Камила будь здоров. Командиром бака просто так не ставят, тут способности нужны. Порядок на корабле от старшего офицера и от боцмана зависит. От второго даже больше.

В дверь поскреблись. Нарисовавшийся на пороге Ханурик поставил на стол темную бутылку и два стакана. Камил на правах хозяина разлил вино.