Страница 85 из 151
Я держала себя в руках, чтобы не расхаживать по комнате, чтобы не спросить их, превышают ли риски выгоду. В Хайберне многое пошло не так. Так многое будет происходить не так в этом мире. Каждый раз, как говорил Азриэль, я слышала его рев от боли, когда стрела пронзила его грудь. Каждый раз, как Мор начинала спорить, я видела ее бледное лицо, когда она отступала от короля. Каждый раз, как Рис спрашивал мое мнение, я видела его стоящим на коленях в крови его друзей, умоляющего короля не разрывать нашу связь.
Нэста и Амрен часто прерывали свое занятие в гостиной, когда Амрен вмешивалась с советом или предупреждением на счет встречи. Или когда Амрен цыкала на Нэсту, чтобы та сконцентрировалась, надавливала сильнее. Пока она сама просматривала Книгу.
Еще несколько дней, сказала Амрен, когда Нэста наконец поднялась наверх, жалуясь на головную боль. Еще несколько дней, и моя сестра, используя какую-то таинственную силу, сможет делать что-то. Но, добавила Амрен, если она сможет вовремя разгадать тот многообещающий отрывок из Книги. И после этого эта темноволосая женщина пожелала нам спокойной ночи — уходя читать, как она утверждала, пока ее глаза не начнут кровоточить.
Учитывая, какой пугающей была Книга, я не была полностью уверена, что она пошутила.
Другие, видимо, тоже.
Я едва притронулась к ужину. И я почти не спала той ночью, крутясь на простынях, пока не проснулся Рис и терпеливо выслушал, как я шепчу про свои страхи, пока они не стали все лишь тенями.
Рассвело, и я оделась, утро превращалось в солнечный, засушливый день.
Хотя мы собирались прийти на встречу такими, какие мы на самом деле есть, наши обычные наряды остались теми же: Рис в своем излюбленном черном камзоле и брюках, Азриэль и Кассиан в своей иллирийской броне, все семь Сифонов были отполированы и блестели. Мор заменила свое обычное платье красного цвета на полуночно-синее. В нем все еще были вырезы и струящиеся прозрачные юбки, но в то же время было и что-то... сдержанное. Королевское. Принцесса королевства.
Обычные наряды — за исключением моего.
Я не нашла нового платья. Потому что не было платья лучше, чем то, в котором я теперь стояла в фойе, в то время как часы на каминной полке пробили одиннадцать.
Рис все еще не спустился вниз, и не было ни Амрен, ни Нэсты, чтобы проводить нас. Мы собрались несколько минут назад, но... Я снова осмотрела себя. Даже в теплом освещении фойе, платье сверкало и переливалось, словно только что обработанный драгоценный камень.
Мы взяли мое платье с Звездопада и переделали его, добавив синие шелковые полосы к верхней части спины, и сверкающая ткань, будто сотканная из звездного света, струилась за мной вместо вуали или плаща. Если Рисанд был Торжеством Ночи, я была звездой, сияющей лишь благодаря его тьме, светом, видимым только из-за него.
Я нахмурилась, глядя на лестницу. Так будет, если он появится вовремя.
Мои волосы, которые Нуала собрала в витиеватой элегантной волной на моей голове, и перед ней...
Я заметила, что Кассиан уже третий раз за минуту смотрит на меня, и спросила:
— Что?
Уголки его губ дрогнули.
— Просто ты выглядишь так...
— Начинается, — пробормотала Мор, стуча красными ногтями по лестничным перилам.
Кольца сверкали на каждой костяшке, на каждом пальце; множество браслетов позвякивали друг о друга на ее запястьях.
— Официально, — сказал Кассиан, подарив ей скептический взгляд.
Он махнул рукой с Сифоном на меня:
— Шикарно.
— Тебе больше пятисот лет, — сказала Мор, печально качая головой, — ты опытный воин и генерал, тебя знают везде, и ты все еще не можешь раздавать дамам комплименты. Напомни мне, почему мы берем тебя на дипломатические встречи?
Азриэль, стоявший в тенях у входной двери, тихонько усмехнулся. Кассиан стрельнул по нему взглядом.
— Что-то не вижу, чтобы ты декларировал стихи, брат.
Азриэль скрестил руки на груди, все еще слабо улыбаясь.
— Мне не нужно к этому прибегать.
Мор засмеялась, а я фыркнула, заработав удар в ребра от Кассиана. Я отмахнулась от его руки, но решила не толкать его в ответ лишь потому, что видела его впервые после Адриаты и тени все еще омрачали его глаза — и из-за нестабильного веса одной вещички на моей голове.
Короны.
Рис короновал меня на каждую встречу и прием, что мы устраивали, задолго до того, как я стала его мейтом, задолго до того, как я стала его Высшей Леди. Даже в Подгорье.
Я никогда не спрашивала о тиарах, диадемах и коронах, которые Нуала или Керридвен закрепляли на моих волосах. Никогда не возражала против них — даже до того, как у нас установились теперешние отношения. Но эта... Я присмотрелась к лестнице, когда послышались неторопливые, размеренные шаги Риса, идущего по ковру.
Эта корона была тяжелее. Это не было неприятным, но... было странно. И когда Рис появился на верхних ступенях лестницы, сверкая в своем черном камзоле, с выпущенными крыльями, такими блестящими, будто он полировал их, я снова оказалась в той комнате, куда он вчера привел меня поздней ночью, после того, как я разбудила его своим ерзаньем в постели.
Это было помещение на этаж выше библиотеки в Доме Ветра, и на нем было столько защитных заклинаний, что он несколько секунд преодолевал их. Лишь он и я — и наши будущие дети, добавил он с мягкой улыбкой — могут войти сюда. Если только мы приведем с собой гостей.
Комната была прохладной, холодного черного цвета — будто мы вошли в сознание спящего зверя. И в его круглом пространстве мерцали сверкающие островки света. Исходящего от драгоценностей.
Сокровища, накапливаемые десять тысяч лет.
Они были аккуратно организованы, лежа на возвышениях, открытых ящиках, бюстах и подставках.
— Семейные драгоценности, — сказал Рис с коварной усмешкой. — Какая-то их часть, которая нам не нравится, хранится во Дворе Кошмаров, чтобы они не бесились, и еще потому, что семья Мор иногда заимствует кое-что, но эти... они только для семьи.
Он провел меня мимо драгоценностей, которые сверкали как маленькие созвездия, стоимость каждой... Даже будучи дочерью купца, я не могла подсчитать стоимость хотя бы одной из них.
И в задней части комнаты, спрятанной в тяжелом мраке...
Я слышала о катакомбах на континенте, где в маленьких нишах хранили черепа возлюбленных и людей с дурной славой. В стене их были от десятков до сотен.
Здесь концепция была такой же: в скале была вырезана целая стена, на которой находились короны. У каждой из них было свое место, они лежали на черном бархате, каждая освещена –
— Светлячки, — сказал мне Рис, когда крошечные голубоватые шарики, украшающие арки каждого угла, заблестели, словно ночное небо.
На самом деле... То, что я приняла за маленькие фейские огоньки, находящиеся высоко под потолком... Все они были светлячками. Бледно-голубые и бирюзовые, их свет был шелковистым, как лунный свет, освещая драгоценности своим древним, тихим огнем.
— Выбери одну, — прошептал Рис мне на ухо.
— Светлячка?
Он ущипнул меня за мочку уха.
— Не умничай.
Он отвел меня обратно к стене корон, каждая полностью отличалась от другой — такой же особенной, как и черепа.
— Выбери любую корону, которая тебе понравится.
— Я не могу... просто выбрать одну.
— Конечно ты можешь. Они принадлежат тебе.
Я выгнула бровь.
— На самом деле это не так.
— По закону и традициям все это — твое. Продавай их, расплавляй, носи их — делай все, что хочешь.
— И тебе будет все равно? — я указала на сокровищницу, стоимость вещей в которой превосходила стоимость большинства королевств.
— О, у меня есть парочка любимых, которые я могу убедить тебя оставить, но... Это твое. Все, до последнего кусочка.
Наши глаза встретились, и я знала, что он тоже вспомнил те слова, что я прошептала ему несколько месяцев назад. Что каждый кусочек моего все еще исцеляющегося сердца принадлежит ему. Я улыбнулась, и скользнула ладонью по его руке, прежде чем подошла к стене корон.