Страница 15 из 151
Кровь уже высохла на траве и стволах окружающих деревьев.
Хайбернские пытки не отличались особой оригинальностью: Клэр, золотая корова, и эти трое... Одинаковые увечья и мучения.
Я расстегнула свой плащ и осторожно сложила на него самые большие их останки, которые смогла найти: торс парня, исцарапанный и обескровленный. Его лицо навечно застыло в гримасе боли.
Пламя разогревалось в кончиках моих пальцев, умоляя сжечь их, чтобы хоть как-то похоронить их. Но...
— Как думаешь, это было ради забавы, или чтобы послать нам сообщение?
Люсьен положил свой плащ поверх останков двух девушек. Таким серьезным я его еще никогда не видела.
— Думаю, что они не привыкли, что им отказывают. Я бы назвал это вспышкой гнева бессмертных.
Я закрыла глаза, пытаясь успокоить свой бурлящий живот.
— Ты не виновата, — добавил он. — Они могли убить их и на землях смертных, но они принесли их сюда. Чтобы заявить о своей власти.
Он был прав. Дети Благословенных были бы мертвы, даже если бы я не вмешалась.
— Они были запуганы, — размышляла я. — И гордились своими заблуждениями. — Я поплелась по траве, пропитанной кровью. — Мы их похороним?
Люсьен задумался.
— Это будет заявлением, что мы готовы разгребать устроенные ими беспорядки.
Я снова осмотрела поляну. Рассматривая все, что поставлено на карту.
— Тогда мы сделаем другое заявление.
ГЛАВА
8
Тамлин вышагивал перед камином в своем кабинете, каждый поворот резок как лезвие.
— Они наши союзники, — прорычал он мне и Люсьену, сидящих в креслах у камина.
— Они монстры, — возразила я. — Они забрали три невинные жизни.
— И ты должна была оставить все как есть, чтобы я сам со всем разобрался, — тяжело вздохнул Тамлин. — Не мстить как ребенок.
Он бросил взгляд на Люсьена:
— Я ожидал от тебя лучшего.
— Но не от меня? — тихо спросила я.
Зеленые глаза Тамлина были как замороженный нефрит.
— Ты лично связана с этими людьми. А он нет.
— Такие мысли, — огрызнулась я, сжимая подлокотники, — и привели к тому, что стена стала единственным решением между двумя нашими народами, потому что Фэ смотрели на подобные убийства и не придавали этому внимание. — Я знала, что стражники снаружи могли слышать. Что любой проходящий мимо может услышать. — Утеря любой жизни с каждой из сторон — это личная связь. Или тебя волнуют лишь жизни Высших Фэ?
Тамлин остановился. И зарычал на Люсьена:
— Убирайся. Я разберусь с тобой позже.
— Не смей с ним так разговаривать, — прошипела я, вскочив на ноги.
— Этим своим трюком вы подставили под угрозу союз...
— Хорошо. Пусть хоть горят в аду, меня это не волнует! — закричала я.
Люсьен вздрогнул.
— Ты послала за ними Богги! — крикнул Тамлин.
Я даже не моргнула. И я знала, что стражники действительно слушали, по кашлю одного из них — приглушенное проявление шока.
И я удостоверилась, что они могут слышать, как я сказала:
— Они издевались над теми людьми, заставляли их страдать. Я решила, что Богги — один из немногих существ, которое может оказать им такую же любезность.
Люсьен выследил его, и мы осторожно, в течение нескольких часов, заманивали его к нашему лагерю. Прямо туда, где Дагдан и Бранна упивались убийствами. Им удалось сбежать, но лишь после того, как мы услышали громкие вскрики и шум драки. Их лица оставались бескровными даже часами после, их глаза все еще наполнялись ненавистью, когда они соблаговолили посмотреть на нас.
Люсьен прокашлялся. Он хорошо держался.
— Тэм, те люди были почти детьми. Фейра приказала близнецам держаться подальше. Они проигнорировали приказ. Если мы позволим Хайберну перешагнуть через нас, то потеряем больше, чем этот союз. Богги напомнит им, что у нас тоже есть когти.
Тамлин не отрывал от меня взгляда, когда сказал Люсьену:
— Выйди. Вон.
Его слова были достаточно жесткими, чтобы ни Люсьен, ни я не возразили ему, и Люсьен выскользнул из комнаты, закрыв за собой двойные двери. Я распространила свою силу в зал, почувствовав его сидящим у подножия лестницы.
Слушает. Как и шестеро стражников.
Я сказала Тамлину:
— Ты не можешь разговаривать со мной подобным образом. Ты пообещал, что не будешь так поступать.
— Ты понятия не имеешь, какому риску...
— Не разговаривай со мной высокомерно. Не после того, что я пережила, чтобы вернуться сюда, к тебе. К нашим людям. Ты думаешь, что кто-то из нас рад работать с Хайберном? Ты думаешь, что я не вижу это по их лицам? Вопрос в том, стою ли я этого позора?
Его дыхание стало рваным. Хорошо, я хотела разозлить его. Хорошо.
— Ты продал нас, чтобы вернуть меня обратно, — низко и холодно сказала я. — Ты даешь Хайберну нами воспользоваться. Прости меня, если я пытаюсь вернуть часть того, что мы потеряли.
Он выпустил когти, и дикое рычание вырвалось из него.
— Они выследили и убили этих людей ради забавы, — продолжала я. — Ты, возможно, и хочешь встать на колени перед Хайберном, но я точно не хочу.
Он взорвался.
Мебель раскололась и разлетелась, окна треснули и разбились.
И на этот раз я не защитила себя.
Рабочий стол врезался в меня, откидывая меня к книжной полке, и все места, где плоть и кости встречались с деревом, горели и болели.
Я упала на ковровое покрытие, и Тамлин в мгновение оказался надо мною с трясущимися руками –
Двери распахнулись.
— Что ты натворил, — выдохнул Люсьен, и лицо Тамлина выражало лишь опустошение, когда Люсьен оттолкнул его. Он позволил ему это сделать, так же как и помочь мне встать.
Что-то мокрое и теплое скатилось по моей щеке — кровь, судя по запаху.
— Давай приведем тебя в порядок, — сказал Люсьен, обнимая меня за плечи и уводя из комнаты.
Я почти не слышала его из-за шума в ушах, и все вокруг слегка кружилось.
Стражники — среди них Брон, Харт и двое любимых Тамлином лордов-воинов — уставились в ужасе, разрываясь между разглядыванием моего лица и разрушенным кабинетом.
Не без причин. Когда Люсьен вел меня около зеркала в позолоченном зале, я увидела, что вызвало такой ужас. Мои глаза стеклянные, лицо бледное, за исключением царапины чуть ниже скулы, около двух дюймов в длину и кровоточащей.
Мои руки и шея были усеяны маленькими царапинами. Но я не позволяла очищающей, исцеляющей силе — полученной от Высшего Лорда Рассвета — найти их. Убрать эти следы.
— Фейра, — выдохнул Тамлин позади меня.
Я остановилась, зная, что на нас смотрят.
— Я в порядке, — прошептала я. — Мне жаль, — я вытерла кровь, стекающую по щеке. — Я в порядке, — сказала я снова.
Но никто, даже Тамлин, в это не поверил.
И если бы я рисовала этот момент, то назвала бы его Изображение Ловушек и Приманок.
Как только я опустилась в ванну, Рисанд послал мне сообщение по связи.
Ты ранена?
Вопрос был нечетким, а связь тише и напряженнее, чем была несколько дней назад.
Немного, но я в порядке. Ничего, с чем бы я не справилась. Хотя мои раны все еще ныли. И не было признаков скорейшего заживления. Возможно, я слишком хорошо справилась с удерживанием исцеляющих сил под контролем.
Ответ долго не приходил. Потом он пришел весь сразу, как будто он хотел впихнуть каждое слово, прежде чем трудности расстояния заглушат нас.
Я понимаю, что не стоит говорить тебе быть острожной или прийти домой. Но я хочу, чтобы ты была дома. Поскорее. И я хочу его смерти за то, что он поднял на тебя руку.
Даже со всем этим расстоянием между нами, я почувствовала, как его гнев струится по связи.