Страница 134 из 151
Мы молча наблюдали, как наша армия выстраивается в ровные, непрерывные ряды. Наблюдали, как иллирийцы взмыли в небо по какой-то команде, которую Рис отослал Кассиану, формируя зеркальное отражение рядов и в небе. Сифоны засверкали разными цветами, щиты встали на свои места, как магические, так и металлические. Сама земля сотрясалась от каждого шага к разграничивающей линии.
Рис сказал в моей голове, Если Хайберн заблокировал мою силу, то он почувствует, как я крадусь по полю битвы.
Я знала, что он имел в виду. Тебе нужно быть здесь. Если мы оба исчезнем, то он узнает.
Пауза. Тебе страшно?
А тебе?
Его фиолетовые глаза поймали мой взгляд. Так мало звезд теперь сияло в них.
— Да, — выдохнул он. Не за себя. За всех вас.
Далеко впереди Тарквин прокричал команду, и наша объединенная армия остановилась, будто замерший могучий зверь. Лето, Зима, День, Рассвет и Ночь — силы каждого двора были четко обозначены различиями в цвете и броне. В фейри, которые сражались вместе с Высшими Фэ, неземными и смертоносными. Легион перегринов Тэсана взмахивали крыльями в ряду рядом с иллирийцами, их золотые доспехи светились в сравнении с нашими сплошными черными доспехами.
Нигде не было видно Берона или Эриса — ни одного сообщения о том, что Осень присоединиться к нам. Или Тамлин.
Но армия Хайберна не перешла в наступление. С таким же успехом они могли бы быть статуями. И я знала, что неподвижность была скорее для того, чтобы лишить нас уверенности.
— Сначала мания, — объясняла Амрен Нэсте. — Обе стороны попытаются разрушить щиты, выставленные вокруг обеих армий.
Будто ей в ответ, они это и сделали. Моя магия заметалась в ответ на высвобождение сил Высших Лордов — всех, кроме Рисанда.
Он сохранял свои силы для того момента, когда падут щиты. И я не сомневалась, что и сам Хайберн делал то же самое.
С обеих сторон дрогнули щиты. Некоторые умерли. Не многие, а лишь пару фейри. Магия против магии, земля дрожала, трава между армиями испепелилась и превратилась в золу.
— Я и забыла, насколько скучна эта часть, — пробормотала Амрен.
Рис стрельнул в нее холодным взглядом. Но затем бросился к краю нашего небольшого наблюдательного пункта, будто почувствовав, что вскоре тупиковая ситуация измениться. Он нанесет мощный, разрушительный удар по армии в тот момент, как их щиты прогнуться. Истинную приливную волну силы ночи. Он сжал руки в кулаки.
Слева от меня загорелись Сифоны Азриэля — готовые выпустить взрывные волны, вторя Рисанду. Он, возможно, не может сражаться, но он будет проявлять свою силу отсюда.
Я подошла к Рису. Впереди, наконец, задрожали щиты с обеих сторон.
— Я никогда не дарила тебе подарок по случаю нашего объединения, — сказала я.
Рис следил за битвой. Его сила громыхала под нами, вздымаясь из призрачного сердца мира.
Скоро. Это вопрос пары секунд. Мое сердце загрохотало, пот стек по лбу — не только из-за летней жары, теперь усилившейся на поле.
— Я все думала и думала, — продолжила я, — что тебе подарить.
Медленно, так медленно, взгляд Риса скользнул на меня. В его глазах была только бездна силы — которая скрывала звезды.
Я улыбнулась ему, купаясь в этой силе, и послала в его голову картинку.
Своего позвоночника, вдоль которого теперь были вытатуированы четыре фазы луны. И маленькая звезда сияла прямо посередине.
— Но, признаюсь, — сказала я, когда его глаза вспыхнули, — что это подарок для нас обоих.
Щит Хайберна начал рушиться. Моя магия вырвалась из меня, пробивая себе путь через мир. Снимая чары, которые я наложила пару часов назад.
Перед нашей передовой линией... Появилось облако тьмы, извиваясь и кружась внутри себя.
— О Мать, — выдохнул Азриэль.
Прямо когда мужская фигура появилась рядом с этим вихрящимся черным дымом.
Кажется, обе армии застыли от удивления.
— Ты завладела Уроборосом, — прошептал Рис.
Потому что перед Хайберном стояли Костерез и живое гнездо теней, Бряксис. Прошлой ночью я заключила Костереза в тело Фэ. Оба были обязаны подчиняться по бесхитростным сделкам, теперь вытатуированным на моей спине.
— Да.
Он осмотрел меня с ног до головы, ветер развевал его иссиня-черные волосы, когда он тихо спросил:
— Что ты видела?
Хайберн зашевелился, лихорадочно оценивая тех, кто теперь стоял перед ними. Костерез выбрал тело иллирийского воина в полном расцвете сил. Бряксис остался в темноте, кружащейся вокруг него, живой материи, которую он будет использовать, чтобы раскрыть кошмары своих жертв.
— Себя, — сказала я наконец. — Я видела себя.
Это, возможно, единственная вещь, которую я никогда не покажу ему. Никому. Как я пряталась, свирепствовала и рыдала. Как меня рвало, как я кричала и царапала зеркало. Била по нем кулаками. И потом скрутилась калачиком, дрожа от каждой ужасающей, жестокой и эгоистичной частички, что я увидела внутри того монстра — внутри себя. Но я продолжала смотреть. И не отвернулась от него.
И когда я перестала дрожать, я осмотрела его. Все эти жалкие частицы. Гордость, лицемерие и стыд. Ярость, трусость и боль.
А потом я начала видеть другие вещи. Более важные — более существенные.
— И то, что я увидела, — тихо сказала я ему, когда Костерез поднял руку. — Думаю... думаю, что мне это понравилось. Я простила это — себя. Каждую часть.
Лишь теперь я поняла, что хотел сказать Сюриэль. Лишь я могу позволить плохому сломить себя. Лишь я могу владеть ими, заключать их в себе. И когда я поняла это... Уроборос подчинился мне.
Рис выгнул бровь, хотя по его лицу и пробежала дрожь страха.
— Ты полюбила все — и хорошее, и плохое?
Я слегка улыбнулась.
— Особенно плохое.
Казалось, что эти две фигуры вздохнули — темное облако Бряксиса сделало мощный вдох. Готовясь к удару. Я склонила голову к своему мейту.
— Это к долгой и счастливой жизни мейтов, Рис.
— Похоже, ты меня опередила.
— В чем?
Подмигнув мне, Рис указал на Бряксиса и Костереза. Там появилась еще одна фигура.
Костерез отшатнулся назад. И я знала — по стройной женской фигуре, по темным распущенным волосам, по вновь красивому лицу... Я знала, кто это.
Стрыга — Ткачиха.
И на темных волосах Ткачихи... Сверкал бледно-голубой драгоценный камень.
Украшение Ианфе. Кровавый трофей. Ткачиха улыбнулась своему близнецу, насмешливо кланяясь ему, и повернулась к войску, раскинувшемуся перед ней. Костерез прекратил свое медленное отступление, смотря на свою сестру еще несколько долгих моментов, а потом снова повернулся к армии.
— Знаешь, ты не единственная, кто может заключать сделки, — протянул Рис с озорной улыбкой.
Ткачиха. Рис уговорил Ткачиху присоединиться к нам –
— Как?
Он наклонил шею, показывая маленькую, скручивающуюся татуировку за своим ухом.
— Я послал Гелиона торговаться от своего имени — вот почему он был в Серединных Землях в тот день, когда он нашел тебя. Чтобы предложить снять сдерживающее заклинание с Ткачихи... в обмен на ее сегодняшние услуги.
Я уставилась на своего мейта. Потом ухмыльнулась, не скрывая жестокости.
— Хайберн даже не подозревает о том аде, что вот-вот опустится на них.
— За воссоединение семьи, — сказал Рис.
А потом Ткачиха, Костерез и Бряксис бросились на Хайберна.
ГЛАВА
70
— Ты действительно сделала это, — пробормотала Амрен, изумленно наблюдая, как трое бессмертных врезались в ряды воинов Хайберна, после чего раздались крики.
Тела падали перед ними; они оставляли за собой горы тел — от некоторых оставались лишь бледные тени, заключенные в доспехи. Костерез и Стрыга высасывали из них жизни. Некоторые сбегали от того, что видели в Бряксисе — олицетворении их самых потаенных страхов.