Страница 13 из 151
— Каким образом? Убьет его?
Вздох Люсьена растрепал мои волосы.
— Она заберет его силы, возможно убьет. Магия — это баланс. Вот почему он не мог вмешиваться в твою сделку с Рисандом. Последствия могут настигнуть даже тех, кто пытался разорвать сделку. Если бы он удерживал тебя здесь, то магия, связывающая тебя с Рисом, могла бы забрать его жизнь как оплату за вас. Или жизнь другого человека, который ему дорог. Это старая магия — старая и странная. Поэтому мы по возможности избегаем сделок: даже ученые Дневного Двора не знают, как они работают. Поверь мне, я спрашивал.
— Для меня — ты спрашивал для меня.
— Да. Я ездил туда прошлой зимой, чтобы узнать, как расторгнуть сделку с Рисом.
— Почему ты не сказал мне?
— Я... мы не хотели давать тебе ложную надежду. И мы не хотели дать Рисанду понять, что мы делаем, на случай, если бы нашли способ вмешаться. Чтобы остановить это.
— Поэтому Ианфе подтолкнула Тамлина к Хайберну.
— Он был в отчаянии. Ученые Дневного Двора работали слишком медленно. Я умолял его подождать еще, но тебя уже не было несколько месяцев. Он хотел действовать, а не ждать — несмотря на то письмо, что ты прислала. Из-за того письма, что ты прислала. Я окончательно согласился с ним после того дня в лесу.
Я перевернулась на спину, глядя на косой потолок палатки.
— Как плохо все было? — тихо спросила я.
— Ты видела свою комнату. Он разрушил ее, кабинет, свою спальню. Он... он убил стражников, которые были на страже. После того, как выжал из них последнюю информацию. Он казнил их перед всем поместьем.
Моя кровь застыла.
— Ты не остановил его.
— Я пытался. Я умолял его пощадить их. Он не слушал. Не мог слышать.
— Стражники не попытались остановить его?
— Они не посмели. Фейра, он Высший Лорд. Он другой породы.
Интересно, сказал бы он то же самое, если бы знал, кто я такая.
— Мы были загнаны в угол. Без варИанфов. Либо мы начинаем войну с Ночным Двором и Хайберном, либо заключаем союз с Хайберном, и пусть они попытаются создать проблемы, а потом используем этот союз в дальнейшем в свою пользу.
— Что ты имеешь в виду, — выдохнула я.
Но Люсьен понял, что он сказал, и уклонился от ответа:
— У нас есть враги в каждом дворе. Союз с Хайберном заставит их подумать дважды.
Лжец. Обученный, умный лжец.
Я сонно вздохнула.
— Даже если они теперь наши союзники, — пробормотала я, — я все равно ненавижу их.
Фырканье.
— Я тоже.
— Поднимайтесь.
Ослепляющий солнечный свет заполонил палатку, и я зашипела.
Приказ утонул в рычании Люсьена, когда он сел.
— Выметайся, — приказал он Юриану, который разглядывал нас с ухмылкой, а затем ушел.
В какой-то момент я перекатилась на одеяло Люсьена, какие-то интриги не были важнее моего насущного желания — тепла. Но я не сомневалась, что Юриан бросит эту информацию Тамлину в лицо по возвращению: мы разделили палатку, и нам было очень уютно в момент пробуждения.
Я умылась в ближайшем источнике, мое тело напряжено и ноет после сна на земле, с использованием спального мешка или нет.
К тому времени, как я закончила, Бранна прогуливалась у ручья. Принцесса подарила мне холодную тонкую улыбку.
— Я бы тоже выбрала сына Берона.
Я уставилась на принцессу, сдвинув брови.
Она пожала плечами, ее улыбка росла.
— У мужчин Осеннего Двора огонь в крови, и трахаются они соответствующе.
— Полагаю, ты имеешь подобный опыт?
Смешок.
— Почему, по-твоему, мне было так весело на Войне?
Я не скрывала своего отвращения.
Люсьен нашел меня съежившейся при его виде, когда ее слова уже десятый раз за этот час крутились в моей голове, пока мы прошли полмили до трещины в стене.
— Что? — потребовал он.
Я покачала головой, пытаясь не воображать, как Элейн подвержена этому... огню.
— Ничего, — сказала я, когда Юриан рванулся вперед.
Мы оба двинулись на звук его ругани, а затем на звук вынимания меча из ножен. Листья и ветки хлестали меня, но стена уже была перед нами, ужасная метка пульсировала у меня в голове.
Сквозь дыру прямо на нас смотрели трое Детей Благословенных.
ГЛАВА
7
Бранна и Дагдан выглядели так, будто только что нашли второй завтрак, ожидающий их.
Юриан вытащил меч, две молодые женщины и один молодой человек уставились на него. Потом на нас, и их глаза расширились, когда они заметили жестокую красоту Люсьена.
Они упали на колени.
— Господа и дамы, — взмолились они, их серебряные украшения сверкали в пятнистом солнечном свете, пробивающимся сквозь листья. — Вы нашли нас в вашем путешествии.
Близнецы так широко улыбались, что я могла видеть их слишком белые зубы.
Юриан, кажется, разрывался, прежде чем огрызнуться:
— Что вы здесь делаете?
Темноволосая девушка стоящая спереди была прекрасна, ее золотисто-медовая кожа покраснела, когда она подняла голову.
— Мы пришли жить в бессмертных землях; мы пришли как подношение.
Юриан холодно посмотрел на Люсьена.
— Это правда?
Люсьен разглядывал его.
— Мы не принимаем подношений от человеческих земель. Особенно детей.
Эти трое казались лишь на пару лет младше меня.
— Почему бы вам не пройти, — проворковала Бранна, — и мы сможем... получить удовольствие друг от друга.
Она действительно оценивала темноволосого молодого парня и другую девушку, ее волосы были красновато-коричневого цвета, лицо острое, но интересное. По тому, как Дагдан смотрел на прекрасную девушку перед собой, я поняла, что он сделал свой молчаливый выбор.
Я встала перед ними и сказала трем смертным:
— Уходите. Возвращайтесь в свои села, к своим семьям. Как только пересечете эту стену, вы умрете.
Они отступили, вставая на ноги, лица напряжены от страха — и трепета.
— Мы пришли, чтобы жить в мире.
— Здесь нет такой вещи. Здесь лишь смерть вашему виду.
Их глаза скользнули к бессмертным позади меня. Темноволосая девушка покраснела от пристального взгляда Дагдана, увидев лишь красоту Высшего Фэ, а не хищника.
Так что я ударила.
Стена была визжащими, ужасными тисками, сокрушающими мою магию, вклинивающимися мне в голову.
Но я протолкнула свою силу через щель и врезалась в их сознания.
Слишком сильно. Парень вздрогнул.
Такие мягкие — беззащитные. Их умы поддались, как масло, плавящееся на моем языке.
Я увидела частицы их жизней, словно осколки разбитого зеркала, каждый вспыхивает по-своему: темноволосая девушка была богатой, образованной, упрямой — хотела избежать брака по расчету и верила, что Прифиан был лучшим варИанфом. Девушка с рыжеватыми волосами не знала ничего, кроме нищеты и побоев отца, которые стали более жестокими после того, как отняли жизнь ее матери. Парень продавал себя на улицах больших поселений, пока однажды Дети не пришли и не предложили ему кое-что получше.
Я работала быстро. Аккуратно.
Я закончила до того, как сердце три раза стукнуло, прежде чем Бранна даже успела вздохнуть, чтобы сказать:
— Здесь нет смерти. Только удовольствие, если вы согласны.
Даже если они не согласны, хотела я добавить.
Но эта троица моргнула — не спеша. Увидев нас такими, какими мы были на самом деле: смертоносными и беспощадными. Правда, скрытая за извилистыми историями.
— Мы... возможно... сделали ошибку, — сказала их главная, отступая на шаг.
— Или, возможно, это была судьба, — возразила Бранна с улыбкой змеи.
Они продолжали отступать. Несмотря на истории, которые я заложила в их умы, — что мы были здесь лишь для того, чтобы причинить им боль и убить их, что мы сделаем с их друзьями, как мы используем и бросим их. Я показала им наг, Богги, Мидденгардского Червя; я показала им Клэр и золотоволосую королеву, нанизанную на фонарный столб. Воспоминания, которые я дала им, стали рассказами, которые они игнорировали, но теперь поняли, что ошибались, видя нас, стоящих перед ними.