Рождество хищницы (ЛП)

Видимо ему понравилось ее дыхание, так как после очередного вздоха он не просто выдохнул вновь, а с нетерпением прижался к ее устам. Женевьева почувствовала нежное поглаживание языка, каждое движение которого было переполнено страстным желанием.

«Не стоит отвечать ему», – подумала Женевьева и вернула ласку.

Дрю тихо застонал и еще крепче сжал ее в объятиях, совершенно забыв о дыхательных упражнениях. Они были поглощены друг другом точно так же, как и с утра, только в этот раз рядом не было никакого постороннего псевдо-терапевта, который бы мог их прервать.

Женевьеве казалось, будто биение ее сердца отдавалось в каждой клеточке тела, и из-за этого у нее просто перехватило дыхание. Соски болезненно напряглись, а киска намокла и набухла от возбуждения.

Да что с ней не так, если она реагирует подобным образом? Неужели она настолько изголодалась по сексу? Или в ней говорило гораздо более глубокое влечение к Дрю, чем она когда-либо позволяла себе признать?

Если она не перестанет действовать так неосмотрительно, то они в итоге зайдут очень далеко. Слишком далеко.

Несмотря на то, что Женевьева совсем не хотела так поступать, она все же отстранилась от Дрю.

– Прости… – прошептала она, тяжело дыша, встречаясь с его потяжелевшим взглядом, и прижала руку к бешено колотящемуся сердцу.

– И ты меня. Я немного... увлекся, – ухмыльнулся Дрю, при этом, совершенно не выглядя раскаявшимся. – Мы должны постараться и разыграть для Филлипса сценку, не так ли?

– Верно, ты абсолютно прав, – пробормотала она, поспешно кивая. Женевьева заметила, что большая часть розовой с шоколадным вкусом помады, которую она нанесла прямо перед ужином, теперь красовалась на его лице и губах. Потянувшись к Дрю, она хотела вытереть помаду, но удивилась, когда он поймал ее руку и нежно поцеловал ладонь.

– Тогда я солгал тебе, – прошептал он, на этот раз в его голосе не звучало никаких дразнящих ноток. – Все разговоры о том, что я целовал тебя только для того, чтобы устроить шоу для шарлатана, который завтра собирается критиковать наше выступление, были враньем, – Дрю обхватил ее щеки и посмотрел в глаза. – Я целовал тебя, потому что ничего не мог с собой поделать, Джен. Я поцеловал тебя, потому что хотел.

– Ох... – Женевьева не знала, что на это ответить. Она тоже хотела целовать его, но очень боялась это признать. Ведь это означало бы, что она готова к большему... гораздо большему. – Спасибо, – наконец выдавила она. – Но, Дрю, мы не должны это обсуждать. Мы не можем позволить себе... увлечься.

Дрю опустил руку, но продолжил смотреть ей в глаза.

– Конечно же, нет. Просто я хотел, чтобы ты знала, насколько мне понравилось тебя целовать.

Женевьева ощутила, как ее щеки опалило жаром. Боже, он что, намеренно пытается свести ее с ума? Разорвав зрительный контакт, она многозначительно посмотрела на конверт.

– Думаю, мы уже можем приступить ко второму заданию. Что нужно делать?

Дрю снова взял манильскую папку.

– Несексуальные прикосновения, – прочитал он вслух. – Мы зачастую концентрируемся на сексуальных частях тела нашего партнера и совершенно забываем об остальном. Очень важно вспомнить, что остальные части тела так же прекрасны, чувственны и сексуальны. Снимите верхнюю одежду, но оставьте нижнее белье. Партнер «А» ложится на спину вдоль кровати и закрывает глаза. Партнер «Б» должен оседлать бедра партнера «А». И начиная с лица, необходимо не спеша продвигаться вниз, лаская все несексуальные части тела партнера. Во время выполнения задания постарайтесь вспомнить тот момент в ваших отношениях, когда эти территории были всем, к чему вам было дозволено прикасаться, – Дрю поднял взгляд. – Ладно, звучит не очень сложно.

– Ага, совсем просто, – кивнула Женевьева, виновато вспоминая, как пристально смотрела на задницу Дрю, когда он носил узкие джинсы в «свободные пятницы», и желала ее потискать. Интересно он тоже допускал о ней такие мысли? По тому взгляду, которым он окидывал ее сейчас, это было вполне возможно.

«Успокойся, – строго отдернула себя Женевьева. – Очень легко зайти с ним в отношениях еще дальше, но помни, в будущем ты об этом сильно пожалеешь».

– По крайней мере, здесь нет конкретики, – запинаясь, пробормотала она.

– Совершенно нет, – на лице Дрю вновь отразился голод. – Итак... ты хочешь быть партнером «А» или «Б»?

– Хм… – Женевьева неуверенно закусила губу. Что будет менее неловким, ощупать все тело Дрю, либо позволить ему прикоснуться к себе? Наконец, она пришла к выводу, что было бы гораздо лучше контролировать эту затруднительную ситуацию – по крайней мере, пока она еще может это делать. – Я бы предпочла быть партнером «Б», – призналась она. – Если, конечно, тебя это устраивает.

Дрю посмотрел на нее из-под полуприкрытых век с явным возбуждением.

– Все, что нравится тебе, понравится и мне.

Женевьева встала с дивана.

– Ладно, тогда я пойду в ванную и… в общем, разденусь. Я буду в спальне уже через несколько сек…

– Подожди, – голод в его голосе остановил ее раньше, чем рука, которой он обхватил ее плечо.

Женевьева оглянулась и в замешательстве выгнула бровь.

– Да?

Дрю потянул ее обратно так, чтобы она вновь села рядом.

– Позволь мне раздеть тебя, – прошептал он, проведя пальцем вдоль воротника синей шелковой блузки. – Филлипсу понравиться это небольшое шоу.

– Ох… – у Женевьевы перехватило дыхание, и она взглянула на Дрю. В глубине души женщина обрадовалась тому, что в данный момент на ней были надеты белый кружевной бюстгальтер и такие же трусики. Они не были чрезмерно сексуальными и скрывали намного больше, чем черный кружевной комплект нижнего белья, в котором она была ранее... Впрочем, все эти мысли улетели прочь, подобно паутине, сорванной порывом ветра, как только она сосредоточилась на том, что Дрю желал самолично ее раздеть.

– Пожалуйста? – он наклонился и нежно поцеловал жилку на ее шее, вторящую биению сердца Женевьевы. – Пожалуйста, Джен, скажи мне «да»

– Да, – прошептала она, а затем, прежде чем поняла, Дрю уже утянул ее в спальню, остановившись прямо около кровати.

– Мне безумно нравиться эта блузка, – пробормотал он, расстегивая и стягивая с ее тела ткань. – Обожаю то, как она облегает все твои изгибы.

– Спасибо, – прошептала Женевьева, стараясь не дрожать, пока Дрю окончательно избавлял ее от блузки, отбрасывая ту в сторону, обнажая грудь в белом кружевном лифчике. Он сильно возвышался над Женевьевой, ее не спасали даже шестидюймовые каблуки.

– Прекрасно, – пробормотал он, окинув ее тело долгим пронзительным взглядом, и потянулся к застежке на черной юбке. Позволив одеянию свободно соскользнуть по ее ногам, Дрю переключил внимание на обувь и колготки Женевьевы. – В этих туфлях твои ноги выглядят безумно сексуально, – прошептал он и опустился на колени, чтобы разуть ее. – Но должен признать, я часто задумывался о том, как ты выглядишь без всей этой мишуры.

Женевьева попыталась засмеяться.

– Слишком бледная и мягкая – вот как я выгляжу без нее.

Дрю посмотрел на Женевьеву.

– Твоя кожа не бледная, а кремового оттенка. А по поводу мягкости… – он заскользил пальцем по ее бедам. Незначительный интимный жест послал волну беспомощной дрожи по ее телу. – Такого определения просто не существует.

– Уверена, что ты уж точно никогда не бываешь мягким, – когда Женевьева осознала вырвавшиеся слова, то почувствовала, как у нее запылало лицо. – Эээ, это не совсем то, что я хотела сказать. Я имела в виду то, что у тебя много мышц и…

– Я прекрасно понял, о чем ты говорила, – пробормотал Дрю и улыбнулся. – Не волнуйся, я не обиделся.

– Ох. Э-э... ладно, – Женевьева глубоко вздохнула, пытаясь взять под контроль расшалившиеся нервы.

«Нужно просто пережить это», – подбодрила она себя. Впрочем, сейчас она успокаивала себя, думая не о неловких упражнениях, а о разбушевавшейся сексуальной напряженности, возникшей между ней и Дрю. В любом случае, в данный момент было самое удачное время взять себя в руки