Страница 89 из 105
И Инн переводила молящий взгляд на стоящую у изголовья мраморную статуэтку своей мадонны, твердо веря, что в этот раз святая ей обязательно поможет и внушит любовь к дочери её отцу.
Девочку крестили Элен Катриной Марией Тейлор. О присвоении ей родового имени отца взволнованная Иннин узнала от удивленного Рауля.
- Но это означает,- поделился с ней обрадованный до глубины души француз,- что Мортланд признает вашу дочь своей!
Инн была поражена не менее гувернера.
- Не знаю, что и думать..., если только это не самоуправство мистера Тейта!
Соланж задумчиво покачал головой.
- Не думаю! Их с герцогом что-то тесно связывает, но самовольно давать имя он не станет! Это уже чересчур! Я полагаю, вам следует в скорости ожидать визита вашего друга сердца!
У Инн заалели щеки. Она и хотела, и боялась этого свидания - уж слишком много от него зависело, вся жизнь! До этого ничего не мешало ей мечтать о скромном венчании в какой-нибудь тихой церкви, о будущей совместной жизни. Несколько слов Эдвина могли не оставить от этой мечты даже следа.
Мортланд появился в тот день, когда Туанете, как упрямо называла её мать, исполнился месяц.
Стояло прохладное сентябрьское утро - свежее и пронзительно прозрачное, как бодрящий воздух, окутывающий ещё сонный сад. Сразу после завтрака Инн вышла на свежий воздух - ночью дочка капризничала и не давала покоя, зато теперь крепко спала, а усталая мать страдала от легкой головной боли. Впрочем, та быстро прошла во время неспешной прогулки по саду. Пахло яблоками, сливами, приближающейся осенью и тревогой неуверенности в завтрашнем дне.
- К вам приехал джентльмен,- догнала француженку служанка,- он хочет с вами поговорить!
Сердце Инн сделало резкий скачок, заставив испуганно застыть на месте. Кроме Мортланда некому было навестить молодую мать, а значит, сейчас решится всё - и от её красноречия зависела судьба не только самой, но что гораздо важнее - Туанеты!
В гостиной герцога не оказалось... и тогда встревоженная Инн поспешила в детскую.
Через приоткрытую дверь она увидела Эдвина, с любопытством склонившегося над колыбелью дочери. Девочка пошевелилась, губы 'железного' герцога раздвинулись в скупой улыбке. Момент был подходящим - Инн перекрестилась, прошептала краткую молитву Пресвятой Деве и шагнула за порог, как самоубийца шагает в пропасть.
- Здравствуй, Эдвин!
Мортланд моментально надел на лицо непроницаемую маску, холодно посмотрев на любовницу, но Инн было достаточно украдкой подсмотренного мига, чтобы не дать сбить себя с толку.
- Не правда ли, она - чудо?- мать с улыбкой подошла к колыбели, приглашая отца вновь взглянуть на дочь. - Посмотри, как она похожа на тебя! Тот же подбородок и так же хмурит брови, когда ей что-то не по нраву...
Герцог с непонятной улыбкой осмотрел её лицо.
- После родов ты стала ещё обворожительнее, - задумчиво обвел он пальцем контур её подбородка,- ослепительно хороша! И по-прежнему меня любишь?
- Больше жизни!- грустно призналась Инн, поймав губами и чуть прикусив этот бесцеремонный палец. - Наверное, глупо с моей стороны в этом признаваться после того, как ты столько раз отталкивал меня, но... это правда! Я не могу жить без тебя!
- А зачем тебе жить без меня,- Мортланд зарылся пальцами в прядях её волос,- Вудвилл-лодж ждет нас!
Инн стало немного не по себе - не этого предложения она ждала от возлюбленного, но счастье видеть его было столь велико, что горечь сменилась другой торжествующей мыслью:
- А разве там...,- с надеждой произнесла она, вопрошающе заглядывая в темные глаза Мортланда, и тут же осеклась, боясь получить нелицеприятный ответ.
Но герцог, конечно же, понял недосказанную мысль.
- Нет,- твердо ответил он,- у меня не было всё это время женщины. Я ждал тебя!
Если бы поцелуями можно было задушить, то джентльмена настигла бы безвременная кончина - с такой радостью накинулась на него восторженная любовница.
- Любимый, какой же ты упрямый! А я ведь чуть не умерла от ревности..., что только не придумывала себе! Признаться стыдно!
- Ситуация явно не нормальная. С одной стороны у меня есть любимая женщина, с другой - я чуть ли не год живу, как монах. Ты вопреки моему желанию родила дочь, сумела настоять на своем. Могу ли я рассчитывать, что больше ты не будешь издеваться надо мной подобным образом?
- Эдвин,- Инн поцеловала любовника, сжимая его в объятиях,- неужели тебе не понравилась наша девочка?
- Понравилась,- неожиданно легко согласился Мортланд,- чудный ребенок! Я признаю Кетрин своей дочерью, но, милая, это моя последняя уступка твоему материнскому инстинкту. В дальнейшем, я бы хотел, чтобы всё внимание было уделено только моей персоне! Могу ли я на это рассчитывать, если то и дело слышу уверения в любви?
- Конечно, любимый, конечно! Только в тебе для меня сосредоточился весь мир!
Мортланд сухо хмыкнул каким-то своим мыслям.
- Ловлю тебя на слове! Мне приятна твоя искренность. Не надо грустить, совсем скоро мы вновь будем вместе! Обещаю увезти тебя в Брайтон недели на две - у меня там дом, где мы без помех сможем насладиться обществом друг друга и прекрасным видом на море.
- Я люблю тебя!
- Я тоже!
И он ушёл, скользнув на прощание губами по лбу сразу же впавшей в угнетенное состояние духа любовницы, но это продолжалось недолго.
Соланж сидел в своем кабинете за деловыми письмами, когда туда чуть ли не бегом ворвалась счастливая Иннин. С довольным смехом, расправив от полноты счастья руки, она закружилась по комнате, а потом крепко ухватилась за спинку стула своего приятеля, по-детски подпрыгивая от радости и нетерпения.
- Рауль! Он любит меня!
Гувернер оглянулся. Может, его улыбке не хватало сердечности, но, тем не менее, он все-таки сумел изобразить её на губах.
- Я рад!
- Мы будем вместе - и он, и я, и наша малышка!
- Его светлость сделал вам предложение?
Улыбка сползла с губ только что сиявшей от счастья женщины.
- Нет,- сдержанно ответила она,- но, я думаю, он со временем поймет...
- Что поймет? - француз задавал свои вопросы спокойно и доброжелательно, но Инн становилось от них весьма не по себе.
Она укоризненно посмотрела на Соланжа.
- Он поймет, что с появлением Туанеты мы стали уже не просто любовниками, а семьей! Эдвин согласился, что наша дочь - настоящее чудо, и сказал, что признает её своей. Мы будем счастливы втроем. Главное, что он нас любит!
Соланж преувеличенно внимательно рассматривал бумаги на столе, но потом все-таки нехотя спросил:
- Он прямо так и сказал, что Туанета будет жить в Вудвилл-лодж?
Инн удивленно посмотрела на собеседника - она никак не могла взять в толк, о чем он её спрашивает?
- Но если я буду жить в Вудвилл-лодж, то где же может ещё находиться моя дочь? Странные вопросы вы задаете, Рауль!
Тот пожал плечами, посыпая песком письмо.
- Я плохо разбираюсь в подобных делах,- подчеркнуто равнодушно пробормотал он,- вот и задаю всякие нелепые вопросы! Но, всё-таки, насколько я понял, Мортланд ничего не говорил вам о своих планах относительно дочери?
- Я же вам сказала,- сердито нахмурилась Инн,- Эдвин пообещал признать ребенка своим, какие ещё могут быть у него планы? О чём вы?
Соланж высоко вздернул брови и покосился на хмурящуюся молодую женщину.
- Не сердитесь,- мягко улыбнулся он,- я просто глупец, раз умудрился расстроить вас в такой счастливый день. Это жизнь неудачника сделала меня подозрительным брюзгой!
- О, Рауль,- тут же оттаяла Иннин и улыбнулась в ответ,- я очень ценю твое внимание и заботы, ведь ты мой единственный друг! Но сейчас я так счастлива, так счастлива!
- Я рад за тебя, дорогая, искренне рад! А сейчас извини, но у меня срочная работа.
И что можно поделать с таким занудой? Инн снисходительно улыбнулась, и, строя радужные планы относительно ближайшего будущего, вернулась к повседневным делам, с нетерпением ожидая, когда же Мортланд приедет за ней с дочерью, и они, наконец-то, будут жить единой семьей - он, она и Туанета.