Страница 13 из 14
То есть премьер в конце концов оказался все-таки в курсе подробностей митинга на проспекте Сахарова.
– Владимир Владимирович, – услышал господин Путин, – вчера произошли кадровые перестановки в правительстве. Скажите, пожалуйста, будут ли до президентских выборов еще какие-то назначения и почему было решено вот эти назначения, отставки провести сейчас, перед Новым годом, а не ближе к марту?
– Это кто сделал? – переспросил премьер.
– Президент…
– Вот вы у него и спросите.
Владимир Путин все-таки не был намерен говорить на эти темы по существу. Журналистские вопросы не очень нравились ему, и он этого уже не скрывал.
В руках у него уже был бокал шампанского, он бы лучше выпил с журналистами и, может, даже поговорил бы о чем-то вечном. Например, о поставках газа в Турцию.
Но у большинства журналистов в руках все еще были блокноты. Тем более что один бокал уже разбился под радостные восклицания и горестные взгляды собравшихся.
– А вот какой подарок под елку для всей страны вы бы положили… или это сюрприз? – последовал очередной вопрос.
– Честные выборы президента в 2012 году.
То есть это и правда будет сюрприз.
Я спросил премьера, трудно ли ему расставаться с Белым домом или он еще от Кремля отвыкнуть не успел.
– Я еще никуда не… Вы меня выгоняете отсюда?! – И я подумал, что и этот вопрос останется неотвеченным. А зачем, если можно ответить и так?
Но неожиданно Владимир Путин ответил, причем, по-моему, искренне:
– Вообще, мне нравится эта работа. Надо сказать, она очень конкретная. Безусловно, правительство несет ответственность за социально-экономическое положение в стране, напрямую отвечает, прямо у печки, что называется, стоит. Но в этом есть определенный драйв, когда ты понимаешь, что это личная ответственность. И, конечно, в период, когда кризис только разворачивался, было тревожно, когда я говорил и говорил сознательно – все-таки очень много было факторов неопределенности, все просчитать было невозможно, – но я все-таки, если помните, сказал: обещаю, что шока 1998 года не будет. Но было столько факторов неопределенности, что со стопроцентной уверенностью сказать это было довольно сложно, проговорить вслух. Но я это сказал, и я очень рад тому, что сделал так, как сказал. Я к чему? В правительстве очень много таких вещей, которые требуют непосредственного, прямого участия и прямой ответственности. Мне такая работа нравится.
Встреча на этом закончилась, а я не понял только одного: он что, остается, если ему эта работа так нравится?
Или будет все же заниматься нелюбимой?
Николя Саркози признался потом, что приезд в Ново-Огарево стал причиной первого его появления на глазах журналистов с тех пор, как он проиграл президентские выборы. Казалось, господину Саркози приятно внимание прессы: он соскучился по нему и даже сказал:
– Я вижу, наша встреча вызывает интерес!..
– Спасибо прессе за это! – мгновенно отреагировал господин Путин, и прессу попросили покинуть Малую столовую резиденции в Ново-Огарево.
Главный редактор «Эха Москвы» Алексей Венедиктов цитировал слова финского премьер-министра на Гайдаровских чтениях – насчет того, что хоккеисту надо быть не в том месте, где шайба, а в том, где она окажется через несколько мгновений.
– Он просто молодец! – произнес Алексей Венедиктов.
Совет между тем не понравился Владимиру Путину:
– Да он издевается над нами! Они у нас в последнее время в хоккей выигрывают, и он специально выбирает те виды спорта для сравнений, где они победители!
Больше всего, рискну предположить, Владимиру Путину не понравился совет играть на опережение. Он же и сам знает, как, где, с кем и во что играть.
Господин Венедиктов вспомнил про только что созданную Лигу избирателей.
– Вот они не все вас любят! – сказал он премьеру.
– То есть кто-то все-таки любит, – извлек из его слов нужный смысл Владимир Путин.
– Их надо приглашать к диалогу, – предложил Алексей Венедиктов, который, похоже, сейчас уже выступал как посредник между властью и оппозицией (за лавры посредника сейчас бьются и бывший министр финансов Алексей Кудрин, и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, и многие другие люди).
– А мы их приглашаем. Было вручение правительственных премий в области журналистики. А они не приходят, – пожал плечами премьер. – Не пришли! У вас на сайте («Эха Москвы». – А. К.) я увидел один комментарий: «За Путина голосует быдло! А статью его я и не читал!» Это что за отношение к гражданам страны?! И не один раз приглашали некоторых!.. Я приглашаю – они не приходят.
И премьер добавил, что он, например, любит писателя Акунина (похоже, без взаимности).
– Он, насколько известно, этнический грузин, – продолжил премьер. – Он мог не воспринимать действия России в южноосетинском конфликте. Но наших людей убивали там! А что нам надо было делать?!
Перед нами сейчас был оправдывающийся Владимир Путин, зрелище, прямо скажем, нечастое:
– Это же не мы нарушили договоренности в международных правовых документах! А система ПРО? Для нас небезразлично, где появятся элементы этой системы. В Грузии? Тогда мы должны будем нацелить наши ракеты на Грузию? А что же нам остается делать?! Да со всеми мы готовы дискутировать!..
Владимир Путин признался, что редко читает газеты, слушает радио, смотрит телевизор. Времени-то нет! Но недавно наткнулся на одну радиостанцию, по несчастливой или, наоборот, счастливой случайности это оказалось «Эхо Москвы». В тот момент у Владимира Путина было, видимо, хорошее настроение, потому что в первые январские деньки он оказался с Дмитрием Медведевым в Сочи и даже на лыжах покатался. А потом вот включил в машине радио. И что же он услышал?
– Я даже не знал, что это ваша радиостанция! Там такая бредятина была! Разговаривают эксперты и говорят, что для нас не важно, на каком расстоянии от России будут стоять противоракеты! Да как же это не важно?! Я потом лежал в кровати и думал: эти люди называют себя экспертами, и они, наверное, понимают суть вопроса на самом деле. И я думал: это ведь не информация, это обслуживание интересов одной страны… Вообще, это неприлично. Мне так кажется! – с неожиданной улыбкой закончил премьер.
– Вы за кого будете голосовать? – вдруг спросил он.
– Я с 1996 года не голосую, – ответил Алексей Венедиктов.
– Да вы, похоже, обиделись?
– Я? Да, я обиделся, – признался главный редактор «Эха Москвы».
– А зря, – заключил премьер. – Я же не обижаюсь, когда вы меня на вашей радиостанции поливаете поносом с утра до вечера!
– Да я пошутил. Я не обиделся, – произнес господин Венедиктов.
– А я не шучу, – закончил эту дискуссию господин Путин.
А зря.
Президент России Владимир Путин встретился с уполномоченным по правам человека в России Владимиром Лукиным. Еще когда Владимир Лукин проходил через рамку металлоискателя на входе в резиденцию «Бочаров ручей», кто-то деловито спросил его: кого защищать будете, Владимир Петрович?
– Я буду выборочно защищать! – неожиданно ответил он.
Впрочем, уже в кабинете Владимира Путина, до того как тот вошел, Владимир Лукин сменил тактику защиты и на тот же вопрос: «Выборочно, значит, защищаете?» – сказал уже другое:
– Я на провокационные вопросы не отвечаю!
– А какие провокационные вопросы? – заинтересовался вошедший в это время в кабинет президент.
Но оба они эту тему развивать не стали, и быстро стало понятно почему: насчет журналистов оба в этот день хотели сказать что-то особенное.
Так, господин Путин заявил:
– В нашей стране мы опять столкнулись с отвратительным преступлением – убийством журналиста (телеведущего в Нальчике. – А. К.). Нарушено самое главное право человека – право на жизнь. Но, кроме того, еще и право на информацию. Это заставляет нас задуматься о качестве нашей работы.