Внезапный удар

Все было, какъ будто, правильно.

Всѣ части огромнаго артиллерійскаго механизма были разставлены по своимъ мѣстамъ. У каждой своя строго опредѣленная задача.

Боевую готовность всей массы артиллеріи можно было бы сейчасъ справнить съ туго натянутой тетевой лука: готовой лопнуть отъ предѣльнаго напряженія. Но она ждетъ только послѣдняго легкаго толчка, чтобы мгновенно освободить огромную, накопленную энергію и со злымъ свистомъ пустить тяжелую «оперенную стрѣлу» въ сердце врага Такой толчокъ былъ данъ спустя нѣсколько часовъ...

ИЗЪ ЗАПИСОКЪ ФЕЛЬДЪМАЙОРА ФУКСА.

Прибывъ въ штабъ авіаціи аэродрома, гдѣ я снизился, я былъ пріятно удивленъ, увидавъ среди штабныхъ солдатъ преданнаго мнѣ до гробовой доски Фрица Битмайера, который былъ моимъ механикомъ въ ту пору, когда я командовалъ восьмой истребительной эскадрильей.

Узнавъ отъ меня, что я получилъ боевое заданіе, онъ въ очень рѣшительныхъ выраженіяхъ просилъ меня взять съ собой на истребитель, которымъ я буду управлять во время полета моей эскадры Вотана.

Сначала у меня было желаніе просто отказать ему. Но потомъ, поразмысливъ, немного, я пришелъ къ заключенію, что помощь браваго Фрица принесетъ мнѣ безусловно пользу въ случаѣ какихъ-либо непредвидѣнныхъ обстоятельствъ какъ-то порча мотора или его отказъ во время полета.

Доложивъ генералу о желаніи взять Фрица съ собою въ мой маленькій «штабъ», пока что состоящій изъ одного лишь человѣка, я получилъ сейчасъ же согласіе. Итакъ, приближается время, когда рѣшится, наконецъ, моя судьба.

Улыбнется ли мнѣ счастье?

Какъ-то переживаетъ эти тяжелые дни полнаго невѣдѣнія Шарлотта, которой я не писалъ за послѣднее время. Да, если бы и доходили письма, то онѣ врядъ ли давали что-нибудь ей, такъ-какъ нельзя написать въ письмѣ всѣхъ тѣхъ переживаній, которыя происходятъ. Они всѣ тѣсно связаны съ моей задачей, о которой я думаю день и ночь. Отъ которой зависитъ мое будущее, карьера и счастье.

Въ разговорѣ съ генераломъ я нѣсколько разъ намекнулъ о томъ, что мнѣ было бы интересно знать точный день, когда я долженъ вылетѣть съ моей эскадрой. На мои вопросы и намеки генералъ почти всегда отвѣчалъ улыбкой и переводилъ сейчасъ же разговоръ на какую-нибудь другую тему.

Но мнѣ важно знать точно день. Не потому, что эскадра не готова. Нѣтъ Я хочу послать телеграмму Шарлоттѣ, чтобы она знала, что ея Гансъ сейчасъ во имя обоюднаго счастья подвергается смертельной опасности и чтобы она думала о немъ.

Но вотъ наконецъ, насталъ долгожданный день. Меня утромъ вызвали къ генералу. При первомъ взглядѣ на его лицо я былъ увѣренъ, что сегодня произойдетъ что-то очень важное.

Пожавъ мнѣ руку, генералъ нѣсколько минутъ молча ходилъ по кабинету, изъ угла въ уголъ, а затѣмъ, а затѣмъ положивъ руку на мое плечо онъ сказалъ:

— Я знаю вы сильный человѣкъ, майоръ Фуксъ! Я знаю вы любите отечество и армію. Завтра будетъ тот день, когда вы должны провести въ жизнь ту прекрасную идею, надъ которой вы работали. Но прежде чѣмъ дать вамъ приказъ, выполнить ее, я хочу еще разъ выслушать всѣ подробности плана, потому что не желаю необдуманной гибели экипажа. Итакъ, скажите, во-первыхъ - готова-ли эскадрилья бомбовозовъ, предназначенныхъ для удара?

— Такъ точно, — отвѣтилъ я.

— Второе: установлены ли на истребителѣ двойные аппараты автоматическаго управленія въ воздухѣ?

— Третье: какими бомбами нагружены бомбовозы?

— Бомбовозы нагружены бомбами со взрывчатымъ веществомъ ПС—411 и СРН—9.

— Великолѣпно! Теперь — четвертое: вы будете вести истребитель съ экипажемъ до фронта. Тамъ вы построите вашу эскадру бомбовозовъ линіей фронта и направите ея пикирующимъ полетомъ на блокгаузы и укрѣпленія французовъ. Если окажется, что вы не сможете вернуться на своемъ истребителѣ на аэродромъ или будете атакованы противнікомъ, то бросайте его въ воздухѣ и снижайтесь при помощи парашютовъ, но при этомъ я требую, чтобы онъ также былъ направленъ на цѣлъ, а не упалъ бы безполезно или нанесъ бы вредъ своимъ собственнымъ линіями укрѣпленій. Я думаю, что вы также позаботились нагрузить истребитель бомбами.

— Такъ точно. Истребитель несетъ на себѣ восемь разрывныхъ бомбъ, начиненныхъ особо разрушающимъ веществомъ ГЭГ — III.

— И, наконецъ, пятое: я отдалъ приказаніе, чтобы въ моментъ взлета ваши эскадрильи будутъ сзади сопровождать германскія истребительныя эскадры. Онѣ будутъ симулировать преслѣдованіе — При этомъ генералъ улыбнулся.

— Вы, конечно, понимаете, для чего это дѣлается. Если не дай Богъ, французы замѣтятъ взлетъ бомбовозовъ и какими-нибудь неизвѣстными намъ путями, узнають о нашей задачѣ, то эскадрилья бомбовозовъ, преслѣдуемая германскими истребителями, не наведетъ ихъ на мысль, что ваши аппараты, принятые во французской армія, несутъ имъ гибель. Я думаю что они постараются даже напасть на наши истребители и вступить съ вами въ бой еще передъ передовыми позиціями. Тогда ваша задача будетъ совсѣмъ простой. Понятно?

— Такъ точно! Все ясно!

— Итакъ, завтра въ 4 часа утра вы подымаетесь. Дѣйствуйте, берегите людей, и главное, храните секретъ. Мнѣ почему-то кажется, у меня есть такое предчувствіе, что французы тоже что-то замышляютъ, но я думаю, что намъ удастся ихъ опередитъ. Къ тому моменту, когда вы выполните задачу, командованіемъ фронтомъ уже будутъ подтянуты резервы къ намѣченному участку.

— Слушаюсь, ваше превосходительство! Все будетъ выполнено! — отвѣтилъ я, и вышелъ изъ кабинета генерала.

Вернувшись на аэродромъ, я почти вь деталяхъ познакомилъ моего помощника Фрица Битмейера съ планомъ нашей задачи. Мы еще нѣсколько разъ провѣрили по картѣ линiю полета и разработали кой-какія детали.

Оставивъ Фрица во главѣ съ цѣлымъ взводомъ механиковъ въ послѣдній разъ вывѣрять моторы аппаратовъ эскадры «Вотана», я ушелъ домой, чтобы написать письмо Шарлоттѣ. По дорогѣ я забѣжалъ на минуту на телеграфъ, расположенный на главной улицѣ маленькаго городка, гдѣ стоялъ штабъ авіаціи фронта и послалъ телеграмму Шарлоттѣ

«Милая Шарлотта, завтра рѣшается судьба нашего счастья, будь крѣпкой въ несчастьи, если оно будетъ, но я не вѣрю. Я знаю, что моя звѣзда вмѣстѣ съ твоей будетъ еще долго горѣть, освѣщая нашъ семейный уголокъ въ твоей уютной квартиркѣ, въ которой я провелъ столько счастливыхъ и радостныхъ часовъ».

ШАРЛОТТА АЙЗЕНШМИДТЪ.

Жестокая война почти не задѣла Магдебурга. Все также, какъ и раньше, надъ тихими водами рѣки спалъ въ дремотномъ, многовѣкомъ снѣ старый замокъ, гнѣздо тевтонскихъ рыцарей. Правда, расположенные недалеко отъ города авіационные заводы увеличили его населеніе почти втрое, но мало было видно рабочихъ на узкихъ улицахъ города.

Тѣмь не менѣе городъ жилъ своей жизнью. Такъ же, какъ и раньше по вечерамъ блестѣли многоцвѣтныя рекламы двухъ кино, извѣщая посѣтителей о патріотическихъ фильмахъ, идущихъ на экранахъ. Такъ же по вечерамъ въ партійныхъ клубахъ собирались магдебургцы и долго, за кружкой пива, судачили о военныхъ дѣйствіяхъ на западномъ фронтѣ Такъ же, какъ и раньше, въ отрядахъ женской трудовой повинности, за работой сидѣли вдовы и жены солдатъ ушедшихъ на фронтъ.

Магдебургская буржуазія держалась совершенно обособленно. Она рѣдко посѣщала собранія, рѣдко бывала въ клубахъ. Она жила своей замкнутой кастой.

Шарлотта Айзеншмидтъ по роду своей службы въ штабѣ вспомогательнаго женскаго отряда противовоздушной обороны посѣщала партійныя засѣданія, но въ то же время была и принята въ домахъ магдебургскихъ бюргеровъ. Хотя она не была коренной уроженкой Магдебурга и пріѣхала въ этотъ городъ всего лишь за нѣсколько лѣтъ до войны, благодаря общительности характера, красивой наружности и начитанности, фрау Айзеншмидтъ пользовалась большимъ уваженіемъ, какъ среди членовъ партіи, такъ и среди чопорныхъ дамъ магдебургскихъ бюргеровъ, всегда не прочь немножко посплетничать относительно другъ друга.

Но про Шарлотту Айзеншмидтъ даже провинціальныя сплетницы, готовыя сдѣлать изъ мухи слона, ничего не могли сказать дурного, а ея прямые начальники были въ восторгѣ отъ распорядительности и организаторскаго таланта Шарлотты. Въ ея отрядѣ всегда былъ полный порядокъ и дисциплина. Отдавая очень мало времени работѣ въ штабѣ отряда, Шарлотта большинство своихъ дней проводила или у себя дома, или на авіаціонномъ заводѣ, куда ее устроилъ одинъ изъ высокихъ партійныхъ чиновниковъ. Работа въ бюро завода давала Шарлоттѣ много преимуществъ. Кромѣ жалованія тамъ ей выдавали усиленный паекъ, который служилъ большимъ подспорьемъ въ военное время.