Январские ландыши

Ландышевой не нравилось в Петре буквально всё – и жесты, и мимика, да и запах от него был какой-то отталкивающий (хотя с гигиеной там всё было в порядке). Как говорят в таких случаях, химии не произошло. Не то.

Даже вот эти белые розы, которые Петя дарил каждое второе свидание. То ли Ленка по юности наслушалась до тошноты Юру Шатунова с нетленным хитом про эти цветы, то ли что другое, но опротивели ей эти душистые создания. Он хоть бы спросил: что она любит, но он почему-то не спрашивал, видимо, полагаясь на извечный штамп, что все девушки любят розы.

А Лена белые розы как раз и не любила. Розовые, красные, пусть даже жёлтые – ещё ничего, но белые – категорически не принимала. Бледные они, мол, какие-то. А ей хотелось страсти, бурлеска и красоты. Пусть май будет ласковым, но ярким.

Было в этом светлом цветочном ряду одно исключение. Были ей любы одни белоснежные цветы – ландыши. Она их особо полюбила, когда взяла фамилию мужа. Было в этих хрупких весенних соцветиях нечто трогательное: нежная страсть, пылкость первой любви. По мере роста уличной температуры, пропадают и ландыши – так и любовь с годами куда-то исчезает.

Однажды, когда она была беременна Витюшкой, она спросила у мужа:

– Саш, а почему ландыши цветут только по весне? Вот бы они были сейчас, в январе.

Александр промолчал, задумался.

А спустя три дня муж явился домой, загадочно улыбаясь. За спиной он держал некий сюрприз и был готов удивить беременную жену.

– ??? Что ты мне принёс? Конфетки? Саш, ну не тяни, покажь…

Супруг торжественно вытащил на свет корзинку живых ландышей. Сейчас, в середине января! Откуда эта невидаль?

Впрочем, не такая уж по нашим временам и невидаль: в люксовых супермаркетах свежая клубника продаётся круглогодично, правда, ватная на вкус и по весёленькой цене. А в полуголодные 90-е таких магазинов ещё не было.

Оказывается, Ландышев, узнав желание жены, отправился в местный институт биологии, нашёл там каких-то сговорчивых людей, заплатив им хорошую сумму.

И вот он – результат. Жена не сводила глаз с букетика белоснежных цветов, стоящих в стакане с водой. Ландыши через пару дней завяли, но эти замечательные дни, наполненные безграничным счастьем, она запомнила на всю жизнь.

Потом родился Виктор…Потом погиб Александр… Потом появился Пётр… Жизнь превратилась в сериал с окружающими её мужчинами на главных ролях, но с каждым годом картина становилась всё скучнее и не трепетало уже сердце при её просмотре, как это бывало когда-то. Елена задавалась лишь одним вопросом: когда же вновь появится счастье? Ведь она так жаждала любви. Ей хотелось очень много любви.

Из череды грустных размышлений Ландышеву отвлёк звонок неуёмной Бойко:

– Докладываю, подруга, все уже дома. Твой Петюня – скучный, как и его «Газель», мы с Чернышом хотели заехать в клуб, туда-сюда посидеть-поплясать, а он молча развёз нас по хатам. Я не удивляюсь, Ландыш, что у вас с ним тогда ничего не получилось. Гвоздь забить, люстру починить – это он может, а дам развлечь – не его профиль. Кислятина!

Ландышева, конечно, знала, что все слова подруги – сущая правда, но слышать такое о человеке, который хотел связать с тобой жизнь, – не особо приятно:

– Знаешь что, Бойко, таким, как Власов, женщины должны ноги целовать. Работящий, без вредных привычек, да и как мужчина весьма умелый…

– Что же ты замуж-то не вышла за этого викинга, а, Ландышева? Ведь он же тебе, насколько я помню, предлагал и руку, и сердце. Умелыми мужиками негоже разбрасываться в наше время.

– Бойко, ну зачем ты меня накручиваешь? Ведь сто раз слышала про причину, почему у нас не срослось.

– Знаю, конечно, – Бойко уронила градус риторики, её голос стал чуть жалостливым. – Но надо же кем-то заполнить сердце, Леночка? Одной тебе трудно жить.

– Уж лучше быть одной, чем с кем попало, – процитировала известное выражение Ландышева. – И ничего мне не трудно жить. Сама со всем справляюсь.

– Ну-ну! – Лена Бойко явно хотела наставить подругу на путь истинный. – Смотри, как бы не подобрали твоего викинга.

– Да пусть подбирают, мне жалко что ли?!

Бойко ничего не ответила, что бывало с ней не часто. Ещё раз поздравив друг друга с Новым Годом, подруги завершили разговор. Ландышева пошла домывать посуду.

За этой однообразной работой её захватили воспоминания о прошлой жизни, навеянные беседой с Бойко.

Как правильно нарекла подруга Петра – в любви он был настоящим викингом. С белыми розами и сердцем нараспашку, он штурмовал неприступное сердце Ландышевой. Осаждённая крепость сдалась не сразу: на все рыцарские жесты и подарки Елена реагировала вяло, а точнее, никак. Не велась пассия ни на цветы, ни конфеты, ни на приглашения в кафешку. Сходили всё же пару раз, но это были свидания ни о чём – Власов просто зря переводил деньги.

Ленке было, конечно, приятно посетить популярные в городе места общепита, но кроме как вкусно поесть на халяву, другой цели у неё не было. Тут бы вспомнить извечный джентльменский закон: «кто женщину платит – тот её и танцует», но вот Пётр Власов был как раз таки джентльмен, что не требовал платы за скормленные в приличном месте калории.

Неизвестно, сколько продолжалась бы «динамо-линия» со стороны Ландышевой, но после второго похода в кафе у неё забарахлила машина. Власов починил пустяковую поломку в два счёта, приоткрыв для себя дверцу в сердце любимой девушки. Отбросим прочь фигуральности: этим жестом доброй воли он открыл себе дверь в её дом. Елена и сама стала приглашать его на чай: в доме, давно лишённом мужских рук, всё было на грани техногенной катастрофы. Устранив все хозяйственные проблемы, Власов получил и допуск в спальню девушки. Конфетно-букетный период закончился. Быт сплотил два сердца лучше всяких любовных прелестей, и Пётр поселился в доме Ландышевых.

Тому, что у мамы наконец-то появился мужчина, радовался даже Витюшка. Впрочем, какой уж там Витюшка – Виктор – парню шестнадцатый пошёл. Мужчины каждое воскресенье вместе отправлялись заниматься спортом: летом это был футбол и теннис, а зимой – хоккей и лыжи. Если до этого Ландышев-младший ничем таким не интересовался, проводя всё свободное время, как и многие его сверстники – между диваном и компьютером, то новый мамин «друг» принёс в их семью новые увлечения и правильный жизненный настрой.

Грех было жаловаться на Петра и самой Елене. Власов отдавал ей всю свою зарплату, при том, что Ландышева не была ему женой и даже не собиралась. Её прекрасно устраивала роль гражданской супруги. Домашнее хозяйство почти полностью вёл Пётр – золото, а не человек. На юг съездили отдохнуть все вместе, после чего Виктор, поначалу робко, потом более уверенно, стал называть маминого сожителя – папой.

На дни рожденья от Петра всегда были дорогие подарки – всё же не зря он молотил денно и нощно на своей «Газели» – семья ни в чём нужды не знала.

Но неизменным оставалось внутреннее отношение Елены к Петру. Внешне она и в семье, и на людях показывала, что всё просто замечательно, любовь и благоденствие царит в этой семье. На самом деле, Лена успокаивалась незабвенной аксиомой наших бабушек: «стерпится – слюбится» и скрыто ненавидела своего теперешнего избранника.

Как заметил кто-то из великих, в браке один любит, а другой позволяет себя любить – именно по такой схеме строилась формула отношений Петра и Елены, и совершенно понятно, какая роль была у каждого в этом дуэте. Власов неистово любил эту голубоглазую шатенку и готов был ради неё на всё. Елена раз в неделю варила борщ и запускала в стиральную машину просоленное от пота бельё гражданского мужа. Вот, пожалуй, и всё, чем могла и хотела оплатить любовь Петра Елена.

Стоп! Но были же ещё и жаркие ночи в отремонтированной сожителем спальне. Власов, как замечала сама Ландышева, был весьма пылким любовником. Но то ли он уж слишком рьяно старался, выкладываясь до отказа во время их ночных оргий, то ли её по-прежнему не устраивал его запах, но кроме обречённой усталости и недосыпа, она ничего после этих ночей не испытывала. Этой даме не нужен был шахтёр-стахановец, идущий на новый трудовой подвиг с покрасневшим от напряжения отбойным молотком. Количество отгруженного за ночь угля её нисколько не волновало. Елене требовалось более утончённое отношение, когда любовь и секс нежно переплетаются меж собой, и бабочки в животе готовы упорхнуть ввысь. Интимные старания Петра, насколько бы техничными они не были, не казались ей достаточными – она считала их бездушными, автоматичными. И с каждым толчком своего неутомимого напора, Власов всё больше превращал Ландышеву в дерево, обстукиваемое настойчивым дятлом. Сам любовник считал, что всё делает правильно и безупречно, не догадавшись ни разу спросить, а чего же хочет его партнёрша. Это была его фатальная ошибка: интим не сблизил этого мужчину и эту женщину. Что было бы успешно в других отношениях, здесь оказалось откровенно провально. Любви со стороны Елены не возникало, но терять домовитого, покладистого и щедрого мужчину она не собиралась. Но однажды подруга Лена Чернова не предложила ей горящую путёвку на юг. Как водится, только на отдыхе наши сердца так и норовят сбежать в самоволку, после которой больнее только им самим. Но об этом стоит рассказать чуть попозже.