Страница 2 из 13
– Даа?! – голос Виктора маме показался недовольным, будто она отвлекла его от какого-то важного дела.
– Вить, привет, помешала что ли?
– Мам, привет, да нет, всё нормально. Мы тут с ребятами готовимся новый год встречать, пиццу печём.
– А, ну ладно, я просто думаю, что-то ты не звонишь маме родной.
– Да ладн, мам, на той неделе только созванивались…
– «На той неделе»! – Лена даже возмутилась. – Ты считаешь, родной матери надо раз в месяц звонить?
– Ой, перестань, мам, поздравляю тебя! Побегу я, пока! Нам уже в печку пора ставить! Чмоки-чмоки!
В трубке раздались гудки отбоя. Ландышеву охватило некое недоумение: не «чмоки-чмоки» она надеялась услышать от любимого сына в этот предпраздничный вечер. Человек, которому она посвятила всю свою жизнь, близкий человек, ради которого она была готова отдать себя всю без остатка, бросает трубку, чтобы бежать печь пиццу со своими друзьями.
Лена вздохнула: она не понимала это новое поколение. Вот скажите на милость, зачем в этот зимний день печь пиццу, когда исторически у нас сложились совсем иные традиции. Может быть, в жаркой средиземноморской Италии и существует ритуал печь пиццу на Новый год (или Рождество), но в России в эти нежаркие дни принято нарезать салаты и (если позволяют финансы), мазать на бутерброды красную икру…
И что-то ещё неуловимо тревожное осталось у неё на душе после этого короткого разговора. Что именно, она пока не могла понять. Бывало, конечно, Виктор, и раньше порой взбрыкивал и домой неделями не звонил. Но в этот раз было что-то странное. Елене показалось, что у сына изменился голос. А может быть, она просто давно не видела родного сына, ужЕ год прошёл с его последнего визита в Зеленопольск. До поры до времени мать и сын регулярно общались по скайпу, но с того момента, как Виктор объявил, что у него сломался компьютер, и этой милой радости родная мама лишилась. Так не слишком ли давно она не виделась с сыном?
Лена твёрдо решила: после праздников она поедет к студенту и проведает, как он там живёт. А сейчас надо идти в ночь – и работать. И не ради себя – ради любимого сыночка.
Размышления о превратностях судьбы можно было вести бесконечно, но пора было собираться на работу. И пусть ей всю новогоднюю ночь предстояло просидеть за рулём, женщина должна всегда оставаться женщиной, и Ландышева отправилась в ванную наводить на себя марафет. Отражение в зеркале не подводило: девушка считала себя весьма привлекательной. Высокая симпатичная шатенка имела выразительные голубые очи, овеянные томной поволокой. Несмотря на серьёзный семейный опыт и наличие взрослого дитяти, она знала себе цену и искренне причисляла себя к категории девушек на выданье. Такие соблазнительные леди нравятся джентльменам при любых временах и нравах, а в магазинных очередях к ним до пенсии обращаются: «девушка». Покойный супруг ласково называл её по строкам известной песни: «Девочка моя синеглазая», и Елена по сей день была бы рада такому обращению, так как её «брови вразлёт, ветреная чёлка» не могли не волновать мужской пол. Жаль только, мужчины, встречавшиеся Ландышевой после смерти мужа, были далеки от поэзии и музыки, потому ограничивались стандартными, заезженными комплиментами
Первый месяц зимы погода в городе не радовала, перебиваясь оттепелями и малоснежьем. И только в канун Нового года небесная канцелярия расщедрилась, навалила повсюду сугробы, закрепив это зимнее великолепие крепким морозцем.
– 17 по Цельсию показывал термометр в бортовом компьютере «Калины».
«В такую погодку мы бы обязательно пошли на ёлку», – мечтательно подумала Лена, с ностальгией вспоминая ушедшие семейные годы, подразумевая под «мы» себя с сыном и покойным мужем.
Но сейчас всё это было в канувшем в вечность прошлом. Таксистка горько вздохнула и провернула ключ зажигания. Двигатель «Калины», недовольно заурчав поначалу, тем не менее, быстро одумался и завёлся, извергая в окружающее пространство клубы сизого дыма. Через минуту, превозмогая врождённую противную вибрацию, машина отправилась в рейс.
Клиент в новогоднюю ночь был всегда щедр и благодушен. Даже те жлобы, которые в обычные дни выгребают всю сдачу до копейки, под звон курантов готовы оставлять чаевые. А учитывая то обстоятельство, что тариф в этот вечер и так удвоенный, извоз в ночь с 31 декабря по 1 января был настолько выгоден, что позволял забыть о таких радостях как оливье, шампанское и концерт звёзд эстрады после речи президента с бокалом в руке. Бокал непременно будет. Наутро.
Елена уже исколесила за вечер весь городок вдоль и поперёк, развозя благоухающих хвоёй, алкоголем и парфюмом восторженных пассажиров. Они все спешили – кто домой, кто в гости. Шутили, восторгались прекрасной погодой, и даже пытались подпевать бравурным нотам, несущимся из динамиков автомагнитолы:
…Как в сказке придёт новый год
Миллионы огней на ёлках зажжёт
Мы рядом за шумным столом
Сегодня мы вместе, мы вместе…
Девушка за рулём после этих строк опять задавалась вопросом: почему она сейчас в таком месте, а не дома. И вообще – в каком она месте – в глобальном жизненном смысле, а? Но, обречённо вздохнув, таксистка продолжала поддерживать улыбкой всеобщий восторг и рулить по названным адресам.
За полчаса до полуночи внезапно наступило затишье, вызовы на время прекратились. Народ прильнул к телеэкранам и замер в ожидании чуда.
Так безмятежно Ландышева и встретила новый год, вольготно откинувшись на водительском сиденье. В машине было тепло, а крохотная пластмассовая ёлочка, закреплённая на торпедо, олицетворяла вселенский праздник.
В начале первого народ, весело гогоча, стал выскакивать на улицы и запускать фейерверки. Тёмное морозное небо рассветилось яркими брызгами грохочущей пиротехники.
А через полчаса пошли и новые заказы. Всё те же восторженные люди, только чуть более пьяные. Одна радость – не менее щедрые, и всесторонне положительные.
По мере возрастания накала празднества клиенты становились всё менее трезвые, и, соответственно, менее положительные. Впрочем, это с какой стороны взглянуть. Для некоторых ночных гуляк наступал момент истины, когда они начинали понимать, что праздник не состоялся должным образом.
Елена Ландышева работала в Новый год уже не в первый раз, и всегда конец замечательной смены сопровождался появлением клиентов особого типа. Памятуя о всенародно любимой в эти дни комедии «Ирония судьбы или с лёгким паром», она называла этих мужичков «ипполитами». Это были парни или взрослые мужчины, каким-то образом обиженные своими пассиями. «Ипполиты» были однозначно нетрезвы, озлоблены и непотребно откровенны. Они были готовы вывалить на голову безвинной работницы транспортного сервиса всю подноготную своих неудавшихся отношений, клеймили весь женский род, при этом умудряясь одаривать Елену комплиментами, приглашали её провести остаток новогодней ночи вместе в каком-то приятном месте.
Ландышевой от появления этих растрёпанных пассажиров было и грустно, и смешно. За два года подработок в такси она перевидела всяких мужчин-пассажиров, и практически каждый второй пытался с ней флиртовать. Она была симпатичной девушкой и цену себе знала. Но несколько раз её сердце сдавалось, и у таксистки в этом случае случался роман. Скорее, романчик или интрижка, так как если бы с кем-то произошла настоящая любовь, то она сейчас бы точно не вышла в новогоднюю ночь работать, а сидела бы со своим суженым дома у ёлки…
С правого сиденья раздалось нестройное, жалобное пение:
Дома ждёт холодная постель
Потная соседка, а в глазах похоть…
– Соседка, по-моему, была не потная, а пьяная, – скромно заметила Елена печальному клиенту, попытавшемуся исковеркать известную песню.
– Привет, Рошель, – интеллигентный с виду мужчина средних лет, казалось, и не обратил внимание на женское замечание, продолжив вокальные упражнения – …Заходи-ите к на-ам на огонёк…