Прекрасная начальница

Она замешкалась.

– Правда?

– Ну конечно, Слива.

На какое-то время Ханна замерла, а потом я услышал шорох ткани, когда она сняла повязку с глаз, и ее тихое дыхание.

– А вот и ты, – она рукой двинулась вверх по моей груди и шее, а затем подушечкой пальца очертила контур моих губ. – Муж. Невероятно, правда?

Все мое тело охватила жажда коснуться ее.

– Хан…

Влажными и охрененно пухлыми губами она прижались к моим, заставив заткнуться, пока, не теряя времени, стягивала с меня боксеры. Проведя языком по шее, Ханна двинулась вниз, по груди и животу, щекоча кожу кончиками волос.

– Минет до свадьбы – хорошая примета, – заверил я ее, когда она взяла меня в руку, лизнув у самого основания и скользнув языком к головке. – Это означает, что мы на верном пути.

Я почувствовал, как она засмеялась, целуя, посасывая и облизывая мой твердый, как чертов камень, член, не ослабляя хватки.

– Вот черт, – выгнувшись на кровати, прошептал я. – Слива, эта повязка… и твой язык. Блядь.

Она настолько меня завела, что я начал ритмично приподнимать бедра, а потом почувствовал, как Ханна схватилась за свою маленькую ночнушку и, задрав ее до бедер, оседлала меня.

– Не трогай мои сиськи, – нагнувшись, прошептала она мне на ухо.

– Все, что угодно, – тут же поклялся я. – Только не останавливайся.

– Ты мастер засосов, а у меня открытое платье.

– Ты уже говорила.

– Оставишь засос – и год без отсоса.

Хотя она, наверное, – ну правда же? – шутила, лишь от одной мысли об этом у меня на мгновение перестало биться сердце.

– Обещаю, – с трепетом сказал я.

Она протянула руку к моему члену, скользя им по восхитительно гладкой коже у себя между ног, от чего я сжал в кулаках простынь по обе стороны.

– Ханна? – позвал я, резко выдыхая.

Остановившись, она спросила:

– Да?

– Хоть за бедра можно схватить?

Я чувствовал, как она все еще прикасается ко мне, после чего засмеялась.

– Что же это будет за платье, в котором мои бедра будут выставлены напоказ?

– Прости, прости, – засмеявшись, начал оправдываться я. – Ляпнул не подумав. Слива, блин, давай просто запрыгивай на мой член.

Но ни фига. Я почувствовал ее жар, совсем близко, и она просто медленно села мне на бедра, проводя руками мне по животу.

– Все в порядке? – спросил я, принимая сидячее положение и на ощупь находя ее лицо. – Ты снова сходишь с ума из-за платья? – я попытался украдкой коснуться кожи под ее глазами, чтобы убедиться, что она не плачет, но Ханна отвернулась от меня.

– Я не плачу.

Я кивнул, ничего не говоря и не желая давить на нее.

– Просто нервничаю, – призналась она.

В груди стало тесно.

– Ты ведь знаешь, что, несмотря на грядущую свадьбу, между нами ничего не изменится. Да? Мы все те же Уилл и Ханна. Те же мы, и только вдвоем.

– Но все уже ощущается не так, как раньше, – сказала она, касаясь кончиками пальцев моих губ, когда я открыл рот, чтобы возразить, а затем быстро добавила: – Я не в плохом смысле. Просто… теперь я чувствую большее давление и ответственность. Сейчас все серьезнее. Раньше я смотрела на твое тело и думала: «Как же мне повезло. Оно только мое, на всю ночь». А теперь: «Господи, а что, если с ним что-то случится и…»

– Ханна. Не накручивай себя, – целуя кончики ее пальцев, нежно прошептал я.

Она сделала успокаивающий вдох и скользнула рукой вниз по моей шее, словно рисуя путеводную карту к моему сердцу.

– Мне всего двадцать пять, – после долгой паузы сказала она. – И я знаю, что моя жизнь будет разрушена, если в ней не будет тебя.

Эта мысль резко ударила меня изнутри.

– Я всегда буду с тобой.

Она ничего не сказала, а просто продолжила выводить крохотные кружочки кончиками пальцев по моей груди.

– Ну же, Слива. Мы и так отлично заботимся друг о друге. Просто теперь будем делать это в качестве мужа и жены.

Она снова подняла руку, поглаживая пальцем от одного края моей нижней губы к другому. В моей крови бушевал адреналин.

– Я о тебе забочусь? – спросила она.

– Конечно. А в те моменты, когда боишься сделать что-то не так, ты просто уточняешь.

Спустя несколько мгновений молчания она робко поинтересовалась:

– Например, как сейчас?

Мне нравилась эта игра с завязыванием глаз, но при этом мне не нравилась эта темнота, потому что хотел увидеть лицо Ханны. Однако ее голос подстрекал мое воображение: вот она слегка покусывает губы, не сводя с меня глаз и сосредоточенно касаясь моей кожи. Настолько нежно, что это сводит с ума. Так все и начиналось между нами. Она спрашивала, а я ее направлял.

– Ты не уверена, как осчастливить меня прямо сейчас?

– Просто немного нервничаю, – прошептала она. – Будет лучше, если ты скажешь мне, чего хочешь.

Казалось, мое сердце остановилось, а затем застучало с бешеной силой. Прошло уже какое-то время, с тех пор как мы примеряли на себя эти роли. Учителя и ученицы.

– Оседлай меня снова, – проинструктировал ее я голосом, похожим на животный рык.

Я почувствовал, как Ханна немного переместилась, а затем ощутил, насколько сильно она возбуждена, хотя едва касалась моего члена. Я подавил стон.

– Опускайся на меня. Но не торопись. Сначала немного подразни.

Она взяла меня в руку, удерживая прямо у своего входа и начиная опускаться. Сантиметр за сантиметром.

Охуеть, до чего же хорошо.

Я чуть не кончил.

– Да, вот так. Вот так.

– Уилл…

Мы занимались любовью тысячу раз, а может и больше, и я всегда удивлялся, ловя себя на мысли, что считаю до десяти, лишь бы отвлечься и не кончить, едва оказавшись в ней.

– Двигайся вверх и вниз, – сказал я. – Не жадничай, я хочу ощутить тебя всю.

Ее теплое дыхание послало волны мурашек по моей коже на шее, волосы защекотали плечи, и она сделала именно то, о чем я ее попросил. Ханне удалось с легкостью опуститься на меня всего одним движением – она оказалась невероятно мокрой.

У меня мозги поехали набекрень от интенсивности происходящего; казалось, что на меня обрушилось все и сразу: вот они мы, на пороге сумасшедшего приключения. Так сильно я еще ничего не желал в своей жизни.

И как только Ханна начала, покачиваясь, двигаться на мне, с каждым разом все увереннее, растворяясь в происходящем и давая волю своим чувствам, у меня в голове мелькнул вопрос: а как много людей на самом деле находят именно того человека, к кому отчаянно хочется прикоснуться, быть рядом с ним, принадлежать ему? У многих ли брак базируется на дружбе, и они живут с людьми, которыми восхищаются больше всего?

Я стянул с Ханны повязку, поймав выражение ее лица в тот момент, когда она от бессилия начала падать на меня: взгляд прикован к моему лицу, губы приоткрыты в немом стоне. Когда наши взгляды встретились, на ее лице промелькнуло облегчение – ей нужно было видеть меня, успокоиться, посмотрев мне в глаза – и я знал, что она могла безошибочно прочитать мои мысли. Как и я ее.

Забей на то, что принято у других. Доверься мне. Нам под силу создать свои собственные традиции.

Потребность в наслаждении побежали вниз по моему позвоночнику, распаляя и сводя с ума. Пальцами впившись в ее бедра, я с силой подталкивал вперед и назад, пока я не почувствовал ее в нужной точке на вершине блаженства, а когда она прошептала: «Мне нравится смотреть, как ты кончаешь», – я последовал за ней.

Я кончил в нее с животным стоном, отчаянно не сводя с нее глаз.

– Видишь? – прошептала она, уткнувшись влажным от пота лицом мне в шею. – Мне нужно было в этом убедиться. Что завтрашний день – всего лишь формальность. Прямо сейчас все ощущается так, будто мы уже женаты.

– Завтрашний день был формальностью уже с тех пор, как ты взяла меня в руку на той жуткой студенческой вечеринке.

Лежа на мне, она захихикала.