Тонкая грань

Не сказать, что голос Ичиносэ застал Маэми врасплох, но отчего-то она почувствовала себя так, словно он поймал ее с поличным на месте преступления. Панически оглядевшись, словно в этом полупустом зале можно было где-то спрятаться от его цепкого взора, она обернулась. В полутьме помещения лицо Маки, на котором отражалось пронзительно-зеленое сияние, было почти неузнаваемым и выглядело откровенно жутковато.

— Значит, это и есть он, да? — ушла от ответа Йоши, повернувшись к окруженному поручнями провалу, дно которого не было видно за стеной ослепительного света. — Ручей реацу.

Взгляд Маки после этих слов переменился, и Маэми не была этому удивлена. Личный телохранитель Айзена-сама. Почему-то должность Ичиносэ в Лас Ночес было принято называть именно так, хотя человек, имеющий хотя бы отдаленное представление о силе самопровозглашенного владыки Уэко Мундо, хохотал бы до колик, услышав такое. Как бы там ни было, осведомленность Маки о происходящем в замке и за его пределами, невольно вызывала уважение, хотя Йоши не могла припомнить ни одного раза, чтобы он хоть когда-нибудь сидел в наблюдательном пункте, как Ичимару Гин, или же кого-то расспрашивал. Нет, он всего лишь наблюдал и делал выводы. И, как показывала практика, этого было достаточно.

— Смотрю, ты в курсе, — только и сказал он, не сводя взгляда с девушки.

— Не то чтобы в курсе, — пожала плечами Йоши. — Я слышала истории о Ручье, но ничего конкретного о нем не знала. Ну, кроме того, что он находится где-то в Уэко Мундо.

На самом деле, Маэми немного лукавила. Кое-какое представление о том, что это такое, она имела и лелеяла на его счет немалую надежду. Первоисточник всего сущего — именно так описывался Ручей реацу в древних хрониках, которыми обладал клан баунто. То, что удерживает мир от распада и возвращает ему первозданный вид. Проклятая татуировка на лопатке до сих пор горела огнем, и Йоши чудом держала лицо, не показывая боли. Избавиться от этого клейма было ее заветной мечтой, и, может быть, Ручей реацу поможет ей в этом. Возвратит ей первозданный вид, когда на ее спине еще не было этой проклятой метки.

Маэми не знала и знать не хотела, зачем Ручей был нужен Ёсино-сама. Глава клана не посвящала ее в свои планы, поставив перед ней только одну конкретную цель: найти это место и, когда придет время, обеспечить безопасный проход сюда.

И Йоши не могла сказать всего этого Маки, хотя стоять здесь под его пристальным взглядом было почти невыносимо. Но ей не нужно было напоминать, что случится с ней в том случае, если она хотя бы отдаленно заикнется об этом. А перед глазами нет-нет да и появлялась добрая улыбка Сома, и сказанное тогда «Уверена, ты справишься, Йоши» было хуже любого издевательства.

Разумеется, она справится. У нее нет выбора. Или сделает то, что от нее требуется, или… При воспоминании о том, что тогда случилось с парнем, нарушившим приказ Ёсино, Йоши передернуло. Она не была готова повторить его судьбу.

Ичиносэ оставалось только мысленно покачать головой, глядя на отчаянные попытки Йоши найти выход из сложившейся ситуации. Ее дурацкая привычка делать все самой, не деля ношу с кем бы то ни было. Всегда самостоятельная и независимая. Хотя, наверное, тяжело вести себя иначе, зная, что твоя жизнь тебе не принадлежит…

— Долго ты еще собираешься вести себя так, словно я ничего не знаю?

Йоши резко обернулась, неверяще смотря на него широко распахнутыми серыми глазами. Маска сдержанности одномоментно разлетелась вдребезги, и сейчас девушка выглядела растерянной и явно не понимающей, что делать и говорить дальше.

— О-о чем ты? — от нахлынувшего изумления она аж заикаться стала. И изумление в ее глазах перерастало в откровенный ужас.

— Я же не слепой, Йоши, и не идиот, — вздохнул Маки. С каждым его словом Маэми менялась в лице и под конец выглядела так, словно находится на грани обморока. — Я видел знак на твоей спине и я знаю, что это такое. Мне раньше доводилось встречаться с баунто, и такой символ был у каждого из них. А в архиве Общества душ мне удалось найти необходимую информацию.

— Вот как… — Йоши дрожала, словно осиновый лист. И стояла, не двигаясь, будто с замиранием сердца ждала чего-то.

— Ты уж извини, но было бы странно просто поверить, что ты пришла сюда из-за меня, — продолжал Ичиносэ. — Прошло семьсот лет. Даже если когда-то у тебя были ко мне чувства, они давно прошли, так уж устроены люди, даже если они баунто. Поэтому Айзену-сама и мне изначально было ясно, что ты здесь по своим причинам. Ничего не говори, я знаю, что тебе нельзя. — Он решительно поднял руку, видя, что Йоши хочет что-то возразить. После чего заговорил четко и с расстановкой. — Я понимаю, что ты действуешь не по своей воле. И уважаю твое решение несмотря ни на что разобраться с проблемой самостоятельно. Но и ты должна понять, что, если дело дойдет до прямой конфронтации, мы неизбежно станем врагами. Ты не сможешь ослушаться Сома Ёсино, я никогда не предам Айзена-сама.

— Я знаю, — тихо произнесла Йоши. — Знаю.

— Но, несмотря на это, ты мне все-таки не чужая, — произнес Ичиносэ.

— Именно поэтому, когда дело дойдет до такого, убей меня, Маки. — Ужас из ее взгляда исчез так быстро, словно его и не было никогда. И сейчас там были лишь уверенность и твердость. Восстановив душевное равновесие, утраченное после его слов, Йоши снова стала собой. — Никто из клана не будет меня жалеть, я уже предатель, живущий исключительно по милости Ёсино-сама. А умирать от руки кого-то из них или же от нарушения приказа я не хочу. Поэтому прошу тебя. Когда придет время, спаси меня. Ты не представляешь, что она делает с нарушителями. И к тому же…

Закончить Йоши не успела, потому что в этот момент из ослепительно-зеленого провала, про который они уже успели забыть, показалась рука, затем вторая, а уже после из сияния, которое на поверку оказалось чем-то аморфным, но вполне осязаемым, буквально вынырнул Айзен-сама.

Маки смотрел на него во все глаза, не ожидав, что он вернется так быстро. Согласно плану, в Ручье они с Йоко должны были пробыть около недели, а прошло еще только четыре дня. Легкая на помине Накамура показалась следом. Выглядели оба точно так же, как и тогда, когда нырнули. Но что-то не давало Ичиносэ покоя. Может, с виду все и было в порядке, но это не могло обмануть его чутье, которое прямо-таки истошно орало, что что-то тут не так.

— Айзен-сама, Вы… в порядке? — наконец, вновь обретя дар речи, все же осторожно поинтересовался Маки.

Но никакой реакции на вопрос не последовало. Айзен вообще его проигнорировал, двинувшись к выходу из зала. И только на лице Йоко появилась загадочная полуулыбка, но Маки, никогда не придававший значения присутствию девушки, этого не заметил.

Комментарий к Том 3. Глава 27. Возвращение в строй. Боль Йоши С четырнадцатой попытки глава все же была дописана. Прошу прощения за задержку.

Можно сказать, эта глава – переломный момент. После нее пойдут действия.

Кому не сложно, оцените, пожалуйста, этот фик и черкните пару строчек: https://ficbook.net/readfic/3212907

Автор и я будем очень признательны.

====== Том 3. Глава 28. Смятение Гина. Невероятные новости ======

— Давненько не виделись, Йоко-кун.

Гин был в своем репертуаре и отсиживался в наблюдательном центре. Оказалось, что пока Йоко и Айзен «купались» в Ручье реацу, Ичимару успел вернуться из рейда, да не один. Отсутствовав больше недели, он умудрился забраться так далеко, как не заходил еще никто. И, как выяснилось, не напрасно. В Лас Ночес он вернулся в сопровождении весьма колоритной парочки. Высокий темноволосый мужчина и маленькая девочка с короткими светло-зелеными волосами. На ее голове красовалась маска в виде этакого шлема с одним рогом, как у Улькиорры, только тут она закрывала еще и левый глаз. Оба были закутаны в какую-то черную рвань. Впечатление они произвели на Йоко неизгладимое. Нет, не своим внешним видом — этим ее было не удивить. Но реацу, которая исходила от Пустого, оказалась настолько мощной, что у Накамуры даже слегка закружилась голова. О прочих обитателях замка, за исключением Эспады, и речи не шло — явно все, как один, рухнули без сознания. Девочка рядом с ним явно была не обычной Пустой, потому что выдерживала натиск его духовной энергии, не моргнув и глазом, хотя от нее самой не чувствовалось какой-то особой силы.