Тонкая грань

– Ты думаешь, с ней что-то случилось? – в голосе Кодзу слышалось одновременно удивление и некоторая напряженность.

– Я не знаю, – вновь покачал головой Кира. – Не знаю, как объяснить. У меня с ней что-то вроде связи… Я ее… чувствую, понимаешь? Не реацу, не её эмоции, а что-то другое. Просто чувствую, что она где-то есть, что она жива и здорова. Даже когда она ушла в Уэко Мундо, я продолжал ее чувствовать. Пожалуй, тогда связь стала даже прочнее.

– И что же? – нахмурился Кодзу. – Ты перестал ее чувствовать?

– Вроде того, – тихо произнес Изуру, тщательно подбирая слова. Сердце до краев переполнилось какой-то неприятной тяжестью. А к горлу подкатывал неприятный ком. – Перестал на какое-то время. А теперь снова чувствую, но… что-то не так… Словно она как-то изменилась. Словно это уже не моя Йоко…

“Думаешь о чем ты, Йоко? Довольна собой очень ты, полагаю я…”

“Помолчи…”

“Поверить не могу я, что поступить так могла ты… В последнюю очередь от тебя ожидала я такого…”

“Камиюмэ. Пожалуйста. Помолчи”.

Произошедшее с Ннойторой в корне изменило отношения Йоко и Эспады. Те арранкары, что раньше относились к ней хотя бы с толикой уважения, сейчас старались избегать Накамуру всеми силами, словно прокаженную. Ямми, который был таким же бузотером, как и Джируга, попросту игнорировал девушку.

Нэл по-прежнему отсиживалась у себя, а если покидала свое жилище, то старалась не попадаться Йоко на глаза, а та не навязывалась, наблюдая со стороны, чтобы Одершванк не натворила каких-нибудь глупостей. От внимания Йоко не ускользнул тот факт, что поклявшийся отомстить ей Тесла большую часть времени стал проводить в компании Нэлиэль.

Разрывающаяся между двумя подругами Тия изо всех сил старалась помирить Накамуру и Нэл, но последняя не шла на контакт, пребывая где-то глубоко в себе.

Заэль, пожалуй, был вторым после Улькиорры, которого исчезновение Ннойторы ни капли не взволновало. Кажется, даже наоборот, он был благодарен Йоко, что у нее наконец-то дошли руки избавиться от привносящего хаос в размеренную жизнь Лас Ночес Джируги. Так что их отношения остались прежними. Отстроив многострадальный научный центр, Гранц вернулся к своим исследованиям, старательно восстанавливая утерянные в погроме данные. А когда Йоко, к своему огорчению, поняла, что просто так вернуть дружбу Нэл ей не удастся, то зачастила в лабораторию ученого пуще прежнего.

Зато Гриммджоу, кажется, был совершенно счастлив в связи со смертью Ннойторы. Хотя во время их боя с Йоко и позубоскалил немного на тему того, что она должна была поручить ему его устранение, а не какому-то там новичку. То, что Джиругу он бы вряд ли одолел, его ничуть не волновало. Более того, Джагерджак заявил, что не простит Улькиорре того, что отнял его хлеб, и во что бы то ни было со временем его превзойдет.

Шиффер был в своем репертуаре и в ответ на заявление Гриммджоу только пожал плечами, дескать, мне по барабану, делай, что хочешь, только не удивляйся, если помрешь.

Несмотря на все это, что-то в корне изменилось. Дисциплина, ранее поддерживаемая одним лишь присутствием Накамуры, пошла трещинами. Собрания Эспады срывались одно за другим, словно Йоко одномоментно растеряла весь свой авторитет. Арранкары либо являлись неполным составом, либо не приходили вообще, за исключением все того же Улькиорры и Тии. Доверие арранкаров, завоеванное с таким трудом, развеялось в один миг одним единственным неверным решением.

Помня, какая ситуация царила в Обществе душ во время ее визита, как злые языки шептались у нее за спиной и одаривали полными глубочайшей неприязни взглядами, Йоко никак не ожидала, что здесь, в Уэко Мундо, это продолжится. Причем, отношение арранкаров к ней, словно к пустому месту, задевало почему-то куда больше, чем отношение шинигами.

Чувствуя, что еще немного, и она точно сойдет с ума, Йоко отчаянно искала способ сбросить стресс. Привычные действия вроде жесткого спарринга с Гриммджоу не приносили результата, а зачастую наоборот лишь усугубляли положение, и без того аховое дальше некуда. Гин – единственный человек в этом негостеприимном местечке, которому можно было поплакаться в жилетку, как назло, ушел в очередной рейд. И Йоко места себе не находила. Бродила по замку, как неприкаянная. Дошло до того, что она начала сама избегать арранкаров, даже Тию, которая не спешила от нее отворачиваться, но и не стремилась к общению.

Как-то вечером, когда терпеть все это стало совсем невмоготу, Накамура отчаялась настолько, что явилась к Айзену, с которым с момента превращения Улькиорры словом не обмолвилась, хотя прошло уже почти три недели. Соскэ тоже был в своем репертуаре и, видимо, решил понаблюдать, как Йоко дойдет до ручки самостоятельно.

В комнате, где обычно происходили их встречи, Айзена не оказалось, и Йоко едва не зарычала от бессилия, пребывая на тонкой грани истерики. По крайней мере, слезы уже подкатывали к глазам, но она закусила губу, давая им красный свет. Вопреки ожиданиям, что искать его нужно в тронном зале, Соскэ обнаружился в собственной комнате, что находилась на самом верхнем этаже замка.

Ворвавшись туда без стука, Накамура от души хлопнула дверью, словно несчастный косяк таким образом мог забрать хоть малую часть свалившейся на ее плечи тяжести. Айзен, сидевший за столом и читавший какую-то книгу, только повернул голову в сторону Йоко, слегка изломив бровь.

– Неужели соскучилась, Накамура-кун? А я уж было подумал, что теперь будешь бегать от меня до скончания времен.

– Хоть ты не начинай! – сил вести себя хоть сколько-нибудь вежливо не было. Да и кроме того, Айзен, кажется, был чрезвычайно рад тому обстоятельству, что Йоко отбросила официальный тон.

– Не понимаю, чем ты так озабочена, – тихо хмыкнул Соскэ, чуть прищурив глаза. – Полагаю, ты прикидывала последствия своего решения. Неужели все оказалось хуже, чем ты думала?

– Да ни черта я не прикидывала! – вспылила Йоко. – Ты и сам прекрасно все знаешь! Нэл меня теперь ненавидит, хотя я сделала это из-за нее!

В запале она сама не заметила, как начала ходить взад-вперед перед своим визави и размахивать руками.

– Тия общается через силу, явно просто по привычке! Да и другие арранкары недалеко ушли! Приплюсуй к этому то, что мне теперь нет места и в Обществе душ! – Йоко обвиняющее ткнула в Айзена пальцем.

– И, конечно же, во всем виноват я, не так ли, Накамура-кун? – голос Соскэ был спокойным и полным какого-то удовлетворения. – Я велел капитанам вынести относительно тебя такое решение, я подговорил Ннойтору напасть на Нэлиэль и, разумеется, это я подсказал тебе идею приказать Улькиорре его прикончить. Я ведь уже, кажется, говорил. Будущее твое. Не обожгись, играясь с ним. Как долго ты собираешься винить меня во всех своих ошибках? Пора бы уже научиться нести ответственность за содеянное, тебе не кажется?

– Заткнись! Слушать не желаю! – отрубила Накамура, махнув рукой. – Ты притащил меня сюда, с этого все началось! Ты и твоя чертова Хоугиоку отняли мою жизнь, об этом ты почему-то предпочитаешь умалчивать! Да, я знаю, что поступила необдуманно, но не нужно строить из себя невинную овечку и говорить, будто все это – моя вина.

– Забавно слышать, Накамура-кун, – все также спокойно усмехнулся Айзен, смотря на девушку, как на маленького ребенка, который истерит из-за того, что родители не купили ему конфетку. – Но разве то, что ты оказалась здесь, не было твоим собственным выбором? Разве Гин не предложил тебе выбор? Ведь ты сама решила идти по этому пути.

– Бред! – возразила Йоко. – Ты не стал бы предлагать выбора, не будь на сто процентов уверенным, что я сделаю так, как хочется тебе. И если бы я отказалась, ты нашел бы способ добраться до меня! Ты ведь сам говорил, что тебе нужна сила Хоугиоку, что скрыта в моем теле! Все дело в этом.

– Просто повторяй себе это, Накамура-кун, – полуулыбка Соскэ стала чуть шире. – И убеждай себя в этом сколько угодно. Рано или поздно тебе все равно придется столкнуться с реальностью, ты не сможешь бежать от нее вечно.