Тонкая грань

После ухода из Сейрейтея, совсем как в прошлый раз, в душе Йоко вновь обосновалась пустота, и она уже всерьез начала жалеть, что послушалась Айзена и нанесла визит в Общество душ. Легкость и радость от того, что она снова увидела дорогих сердцу и любимых душой людей, постепенно таяла, оставляя после себя боль растревоженных ран. А воспоминание о том, что друзья, соседствуя с Кодзу, живут там, словно на пороховой бочке, и подавно не повышало настроения, и без того убитого.

По пути к замку Накамура, хоть и понимала бессмысленность подобных мыслей, но все равно ужасно злилась на совет капитанов за их решение. Лучше бы они действительно просто ее выгнали, как и было сказано в официальной версии. Но нет, обязательно надо было придумывать втихаря другой план… Хотя, возможно, это тоже было проверкой ее преданности Готэй 13. Проверкой, которую она с треском провалила. Не могла иначе. Йоко были чужды убеждения, что порой, чтобы спасти миллионы людей, надо жертвовать сотнями. И она уж точно не была готова жертвовать друзьями ради долга.

Черт, надо было хотя бы попытаться предупредить Изуру и Момо…

От этой мысли предупредительная добрая улыбка Кодзу сама по себе всплыла в памяти, и девушка рассердилась еще больше. На себя, на Кодзу, на Соскэ, на капитанов, на всю эту проклятую ситуацию, в которую она попала.

И почему люди не могут просто жить в мире?

«Ты – великовозрастный ребенок, который наивно мечтает о мире во всем мире», – так ей сказала тогда Хоугиоку, и, разумеется, была права. Но так ли это плохо?..

Но вот и главный вход, а значит пора «менять костюм». Прекращать быть Накамурой Йоко из Общества душ и снова становиться Йоко из Лас Ночес, куратором Эспады и носителем Хоугиоку.

Коротко кивнув склонившемуся перед ней в поклоне арранкару, девушка придала своему лицу максимально бесстрастное выражение и, вздохнув поглубже, ушла в сюмпо. Перспектива прямо сейчас отчитываться о своем походе Соскэ ее совершенно не радовала, и после некоторых сомнений Накамура решила не идти к нему вообще. По крайней мере, сама. Захочет, сам ее позовет. А может, и не позовет. С него вполне может статься не устраивать ей душещипательных бесед, сопровождаемых насквозь фальшивыми добрыми и понимающими улыбками, а оставить вариться в собственном соку и наблюдать со стороны, как она выберется. И девушка при всем желании не могла бы сейчас сказать, какой из вариантов ей больше нравится.

О том, что тут определенно что-то не так, чутье забило сразу же, стоило только ступить на каменный пол замка. И хотя внутреннее убранство коридоров и помещений, вычурно украшенное рядовыми арранкарами с целью оживить это место, не изменилось, да и тягостной атмосферы не наблюдалось, Йоко сердцем чувствовала беду. За время ее отсутствия здесь могла пройти не одна неделя – течение времени в Обществе душ и в Уэко Мундо было различным, и в обители Пустых оно текло гораздо быстрее. Неужели случилось что-то непоправимое?..

Добравшись до своей комнаты и убедившись, что там также ничего не изменилось, Накамура быстро привела себя в порядок. Плохое предчувствие настолько крепко осело в ее сердце, что даже тошно становилось. Необходимо было срочно разобраться, что к чему, так что, долго не думая, девушка направилась прямиком к покоям Нэлиэль. Одершванк, как и Гин, всегда старалась быть в курсе происходящих в Лас Ночес событий.

Однако стоило только войти в комнату, как сразу стало ясно, что ни Нэл, ни ее фракционы уже какое-то время здесь не появлялись. В помещении царил настоящий разгром, чего обычно не случалось, потому что Пеше и Дондочакка очень щепетильно следили за порядком. Зная Нэл, можно было предположить, что у нее случился приступ жизнерадостной взбалмошности, и она просто искала здесь что-то, но тогда почему беспорядок после этого остался?

– Переехали они отсюда, что ли? – вслух спросила у пустого помещения Йоко.

Такое вполне могло произойти, учитывая, что на территории комплекса было великое множество различный построек. Вероятно, Нэлиэль надоело ютиться в комнатах замка, и она решила занять одну из них, как Тия. Собственно, Йоко и сама подумывала о подобном, и останавливала ее разве что банальная лень, что все равно придется постоянно мотаться в замок.

Не придумав ничего лучше, Накамура пожала плечами и пошла в особняк Халлибел. Уж та-то точно знает, куда подевалась Одершванк. Благодаря ее влиянию, арранкарки стали настоящими подругами и проводили вместе уйму времени.

Дверь ей открыла Сун-Сун, и Накамура была этому рада, потому что эта арранкарка, в отличие от постоянно ругающихся Апачи и Милы Розы, была, пожалуй, наиболее адекватной и в случае необходимости могла рассказать все коротко и по существу.

– Привет, Тия дома? – улыбнулась ей девушка.

– Да, Йоко-сан, – кивнула та, по привычке прикрывая нижнюю часть лица правым рукавом. С большим трудом Йоко отучила эту троицу и фракционов Нэл называть ее «Накамура-сама» и перейти на менее официальный язык. – Халлибел-сама ждет вас.

Некоторая напряженность в ее голосе не слишком понравилась Йоко. Но, с другой стороны, Сун-Сун ведет себя спокойно, значит, с Тией ничего не случилось. Предпочтя оставить эти мысли на потом, Йоко двинулась на второй этаж, который выполнял в особняке роль этакой зоны отдыха. Обычно арранкары собирались там, чтобы развеяться после походов в пустыню, да и вообще по любому поводу. Сначала девушки собирались втроем, потом к веселью робко, но все же подключились фракционы, однажды лихим ветром туда занесло Гриммджоу, потом Йоко сама позвала Заэля, дабы отвлечь его от бесконечных исследований. Так и вышло, что дом Тии постепенно превратился в место для гуляний. Сама Халлибел никогда не была против, и сквозь ее броню непроницаемого спокойствия было прекрасно видно, как приятно ей находиться в большой компании. А Йоко чувствовала себя местной Мацумото.

Но сейчас второй этаж приветствовал ее гробовой тишиной. Не было обычной классической музыки, что играла почти всегда с тех пор, как Тия открыла для себя музыкальный центр, не было обычной беззаботной болтовни. Вообще ни звука.

Не зная, что и думать, Накамура поспешила скорее добраться до комнаты Халлибел. Как и ожидалось, Тия была на месте, сидела за журнальным столиком и читала книгу по ботанике – в последнее время она всерьез увлеклась цветами. Однако стоило подойти ближе, как по ее взгляду, устремленному в книгу, стало совершенно ясно, что написанное там ее совершенно не интересует, потому что арранкарка была явно где-то в своих мыслях.

– Эй, Тия, – негромко позвала ее Йоко, осторожно потряся за плечо. Халлибел вздрогнула и уже потянулась было к висящему за спиной мечу, но потом увидела, кто к ней пришел, и успокоилась.

– Йоко. – В глазах обычно спокойной Сегунда Эспады на миг промелькнула надежда и радость, и она, отложив книгу, поднялась со стула. – Идем.

Окончательно перестав что-либо понимать, девушка не знала, что и думать, поэтому предпочла просто послушаться. Благо, Халлибел не собиралась вести ее в какие-нибудь секретные катакомбы, расположенные под Лас Ночес. Собственно, идти вообще долго не пришлось, всего лишь до комнаты в конце коридора второго этажа, что обычно пустовала. Когда-то давно девушки, посовещавшись, решили сделать из нее гостевую, на тот случай, если кто-то захочет остаться после вечеринки.

Но сейчас она не пустовала, а три кровати, расположенные там, были заняты.

– Что случилось?!

Накамура пришла в ужас, когда узнала в лежащих без сознания арранкарах Нэлиэль и ее фракционов. Пеше и Дондочакка выглядели ужасно изуродованными, остатки их масок были явно насильно сорваны, оставив после себя чудовищные раны, а уровень реацу был на критической отметке. Оставалось только удивляться, что оба еще живы, потому что новая духовная энергия вырабатывалась в мизерных количествах, явно не достаточных для обеспечения нормальных процессов жизнедеятельности. То же, что случилось с Одершванк, и вовсе вогнало Йоко в ступор. Ничего подобного она никогда раньше не видела и даже представить не могла, что такое возможно. Когда Йоко видела Нэл в последний раз, та все-таки выглядела, как взрослая девушка, немного инфантильная, этого не отнять, но взрослая. Сейчас же на кровати лежала маленькая девочка лет четырех-пяти с виду. Но малиновая продолговатая татуировка на лице, зеленые волосы, пусть и превратившиеся в короткие кудряшки, и маска в виде бараньего черепа на голове указывали на то, что это, несомненно, Нэлиэль. От внимания Йоко не ускользнуло, что ее маска также повреждена – от лба по ней расходилась широкая трещина, а шрам на лице был ее продолжением. К тому же, через эту трещину происходила обширная утечка реацу, хотя, в отличие от фракционов, душа девушки вырабатывала ее в достаточном количестве.