Тонкая грань

– Полагаю, это неудивительно, – пожала плечами она. – Надо думать, убеждения Общества душ насчет Пустых нуждаются в корректировке. Это не то, чему столетиями обучали шинигами в Академии, но, знаешь, что? Я рада, что все так, как ты говоришь. Если арранкары действительно очень похожи на нас, а Айзен поставил тебя фактически во главе их, то ты сможешь убедить их. Сможешь убедить, что у них нет причин сражаться с Обществом душ.

Взгляд Накамуры внезапно потяжелел на целый центнер, и она посмотрела на Рангику так, словно та сморозила полную чушь.

– Даже не подумаю, – отчеканила Йоко. Мацумото, не ожидав столь резкой перемены, удивленно на нее воззрилась. Впрочем, постепенно непонимание само исчезало из ее глаз, но девушка все равно решила произнести это вслух. Чтобы раз и навсегда расставить все точки над i. – Некоторые арранкары действительно не хотят сражаться, это факт. Но убеждать их, что со стороны Общества душ нет никакой угрозы, – это нечестно. Угроза есть и она будет всегда. Вражда шинигами и Пустых длится столетиями, и вряд ли что-то в ближайшее время изменится. Заставить Сейрейтей признать нынешний порядок неверным… Хотела бы я посмотреть на смельчака, который вынесет такую идею на рассмотрение. Я точно не смогу. Но что я действительно смогу, так это предупредить тех, кто мне дорог, о том, что может их ожидать в бою с шинигами. И смогу предупредить Готэй 13 о способностях арранкаров. И могу только верить, что этих знаний будет достаточно, чтобы глупо не сложить голову.

– Мда… – протянула Мацумото, не найдя контраргументов. Она не хуже Йоко знала о консервативности Общества душ, традиции которого передавались из поколения в поколение сотни лет.

– Я надеюсь, ты не собираешься идти в бой, когда настанет время решающей битвы, – хотя это и прозвучало, как вопрос, Рангику не составило труда услышать предупреждение подруги.

Даже не вздумай вмешиваться!

Но она и не собиралась. Да даже если и соберется, капитан ее не пустит, в этом можно не сомневаться.

– А с Йоши ты виделась? – осторожно поинтересовалась Мацумото. – Она ведь с вами ушла?

– Виделась, – нахмурилась Йоко. Ее последняя встреча с Маэми, закончившаяся взаимными упреками с переходом на личности, ей здорово не понравилась и оставила весьма неприятный осадок. – Хотя мы почти не пересекаемся, так что я практически ничего о ней не знаю. Помнишь, она рассказывала о парне, которого любила? – И, получив в ответ кивок, продолжила: – Оказалось, что он жив и здоров и все это время работал на Айзена.

– Ну, тогда неудивительно, что она так легко согласилась уйти, – хмыкнула та. В ее голосе не слышалось ни упрека, ни какой бы то ни было неприязни. Они с Йоши всегда неплохо ладили, и Мацумото была готова с уважением отнестись к ее выбору.

– В том-то и дело, что мне кажется, что дело не только в Ичиносэ, – заметила Накамура. – Несомненно, что он – тоже одна из причин ее ухода, но не единственная, это точно. Потому что особого счастья в ней не чувствуется. Не знаю, как объяснить понятнее, но не так ведут себя женщины, найдя после долгих лет своего единственного и на все времена любимого мужчину. Она вечно чем-то загружена. Конечно, она всегда была немного себе на уме, но не настолько!

– Не нравится мне это, – Рангику стала серьезной. – Если подумать, от нее всегда попахивало какой-то обреченностью. Словно она готовилась в любой момент умереть. Глупости, конечно, но все-таки. Правда, не нам говорить ей, что делать. Если подумать, она куда старше, чем мы обе вместе взятые, и вряд ли будет совершать необдуманные поступки, но…

– От ошибок никто не застрахован, – закончила за нее Йоко.

– Вот-вот…

Накамура вздохнула. За то время, пока они пили чай, они успели перемыть кости всем обитателям Лас Ночес, которых Йоко знала лично, начиная с Соскэ и заканчивая Пеше и Дондочаккой. Всем, кроме одного-единственного.

– Чем он там занимается? – наконец спросила Рангику.

– Тем же, чем и всегда, – усмехнулась девушка. – Старается быть в курсе всех дел и втихаря издевается над ничего не подозревающими арранкарами. Иногда мы разговариваем о том и о сём. Но ты же его знаешь – ничего конкретного. “Не понимаю, о чем ты, Йоко-кун”, “Это все твои выдумки, Йоко-кун” и всё в том же духе…

Мацумото оставалось только горько усмехнуться и признать правоту подруги.

– Но, знаешь, порой он мне кажется самым нормальным человеком во всем замке, – произнесла Накамура. – По крайней мере, он ни разу не выставил меня вон, когда я приходила плакаться ему в жилетку.

– Прямо-таки плакалась? – скептически изломила бровь та.

– Поначалу постоянно, – недовольно признала Йоко. – Что ж я, железная, по-твоему? Потом вроде ничего, привыкла, но в первое время было очень непросто, впору в петлю лезть. Затем навалились дела, стало не до сожалений, а привычка приходить и разговаривать осталась.

Опасаться какой-нибудь дурацкой ревности со стороны Мацумото было так же глупо, как ждать задушевных и искренних разговоров от Гина. Уж на этот счет Йоко была спокойна, как удав.

– Рассказать ему об этом? – Накамура кивнула на живот Рангику.

Та на миг задумалась, после чего беззаботно махнула рукой.

– А расскажи, – сказала она, одарив Йоко теплой улыбкой. – Конечно, это могло бы стать отличным сюрпризом… – и тут стала убийственно серьезной. – Но, может, так он хоть поостережется поступать необдуманно…

– Свежо предание, – проворчала та. – Ладно, засиделась я что-то у тебя. – Резко встав на ноги, Йоко поморщилась от ощущений в затекших конечностях. – Как бы то ни было, завтра меня отсылают обратно, так что приходи к Сенкаймону на рассвете, если проснешься.

Так как Рангику ни капли не была уверена, что сможет заставить себя проснуться в такую рань, попрощаться решили прямо сейчас. На прощание она снова заключила подругу в объятья, не такие стальные, как при приветствии, но куда более теплые и искренние.

– Возвращайтесь скорее, Йоко, – негромко произнесла Мацумото. – Оба. И берегите себя.

– Жди нас, – улыбнулась Накамура, обнимая подругу в ответ. – Мы обязательно вернемся, обещаю.

После визита к Рангику Йоко решила, что хватит с нее на сегодня посиделок с друзьями и решительно двинулась в сторону дома. Благо, был уже поздний вечер – все-таки с Мацумото они сами не заметили, как просидели целых три часа, – прохожих на улице можно было пересчитать по пальцам, и от этого становилось заметно легче.

– Ну наконец-то, Йоко, мы уже начали волноваться.

Кодзу вел себя настолько естественно, что не знай Накамура, кто он на самом деле такой, ни за что бы не заподозрила, как не подозревала все эти годы, пока он ей не открылся. И сколько бы она ни всматривалась в изрытое морщинами лицо, сейчас в нем не было абсолютно ничего от красавца Кодзухиро, являвшегося в Лас Ночес. Даже ощущался он как-то иначе. И его реацу можно было почувствовать. Словно действительно два разных человека. Невозможно притворяться так долго и так хорошо… Что же он с собой сделал?..

Как бы то ни было, она не могла позволить друзьям что-то заподозрить, поэтому, призвав на помощь свои жалкие актерские способности, изо всех сил делала вид, словно ничего не произошло.

– Может, мне сбежать с тобой?

Часы показывали уже четыре утра, а сна не было ни в одном глазу. Ночь выдалась на удивление прохладной, так что ближе к утру Йоко свернулась клубочком под боком у Изуру, чтобы не замерзнуть. От предложения, которое он высказал вслух, она едва не рассмеялась. А потом задумалась. А ведь было бы здорово… И в Лас Ночес никто не сказал бы ни слова против. Но нельзя. Хватит одной только ее запятнанной репутации. Если в этом деле погрязнет еще и Кира, причем, из простого человеческого желания быть рядом с ней, как ей и самой хочется не меньше, она никогда себя не простит.

– Нет, ты должен быть здесь, в Сейрейтее, – тихо произнесла она. – Чтобы у меня всегда был стимул вернуться. А еще ты мне обещал кое-что, помнишь?