Халявщик

Напрасно Мамба опасалась немедленной перезагрузки. Для замены кластера требовалось куда больше времени. И первым свидетельством этого стал уход низших зараженных. Они сообразили, что теперь им будет перепадать слишком мало пищи. Мамба осталась одна.

- О, на ловца и зверь бежит! – радостно выдал Корнет, заметив идущего по коридору административного здания Софта.

- И куда зверь побежит на этот раз? - усмехнулся Софт, который после блистательной победы вторую неделю добросовестно бездельничал.

- Никуда. Есть другое поручение. Кстати, до тебя дошли слухи о Светлогорске?

- Давно. Честно говоря, я был лучшего мнения о его защитниках.

Орда, перенацеленная Опохмелом, продолжила свой бег и обрушилась на Светлогорск. По слухам, городу досталась партия дефектных противотанковых мин, а только они могли нанести серьезные ранения элите. Противопехотные далеко не всегда выводили из строя даже руберов и рвачей. Поэтому самые мощные твари оказались у стен города. Их поддерживала толпа менее развитых зараженных, сумевших пережить разрывы мин и выстрелы защитников города. Парочка элитников могучими ударами вынесла городские ворота, еще трое вскарабкались на стены. Следом за элитой на городские улицы хлынуло еще две сотни тварей. Здесь их встретили несколько успевших развернуться артиллерийских расчетов, бронетранспортеры и снайперы. Рубка была ужасной. От тотального истребления горожан спасло полное отсутствие у зараженных согласованных действий. Большинство из них разбежалось по домам в поисках еды.

Элиту удалось прикончить ценой громадных потерь. Твари разнесли на запчасти почти все пушки и бронетранспортеры. Рядовые бойцы гибли десятками, поскольку их оружие малого калибра останавливало только лотерейщиков и топтунов. Во многом победа была одержана благодаря оказавшемуся в городе отряду стронгов, лихо отстреливавших рвачей и руберов из автоматов внешников.

- Но ты не знаешь последней новости. Светлогорцы скрывали до последнего и только недавно сообщили, что в бойне погиб их глава.

- Которому я тет-а-тет сообщил предложение Утеса насчет доли в оружейном кластере в обмен на их нейтралитет.

- Зришь в корень. Разумеется, мы не собираемся озвучивать этот секретный договор, но безвозмездно вольем  солидные финансы в восстановление города. А теперь поговорим о тебе. Ты собирался прибарахлиться к свадьбе.

- Да. Хочу самое лучшее свадебное платье Эльнуре и себе приличный костюмчик.

- Вот и славненько. Мы собираемся распотрошить городской кластер. Там стоит супермаркет с едой и другими ценными вещами. А около него свадебный салон. Прокатишься, подберешь наряды, а заодно и в мародерке поучаствуешь. А то как-то несолидно получается. Ты, конечно, герой, но кое-кто уже начинает бухтеть. Типа, почему рядовой сотрудник бьет баклуши, тогда как остальные заняты делами.

- Да я все понимаю. Самому неудобно. Люди носятся с какими-то поручениями, а я вроде на особом положении. Так что поеду, без вопросов.

- Вот и ладушки…

Караван отправлялся солидный. Четыре фургона, два грузовика, рефрижератор, автобус «Неоплан», заполненный сборщиками чужого добра и мощное силовое прикрытие. А как иначе, если в Елани живет без малого десять тысяч иммунных, и все хотят кушать по три раза в день, хорошо одеваться, пользоваться качественной мебелью и техникой. Перед отправкой к Софту подошел возглавлявший набег Глухарь:

- Будешь с Монахом заниматься выпивкой. Меня Корнет предупредил, я тебе маякну за двадцать минут до отправления. Как говорится в таких случаях, совет вам да любовь.

- Спасибо. Знать бы еще, как выглядит этот самый Монах.

- А вон он уже кайфует в салоне. И место держит, специально для тебя.

Монах оказался молодым парнем лет двадцати с небольшим хвостиком, чьи манеры говорили, что не случайно он заработал свое прозвище, наверняка планировал служить Богу, да оказался в месте, где можно поверить только в сатану.

- Много раз до этого потрошил кластеры? – первым делом спросил Монах

- Ни разу.

– Не скажу, чтобы это меня радовало, но дело поправимое. В нашей работе что главное? Бери побольше, неси, куда скажут, и при этом держи ушки на макушке, а глаза широко открытыми, поскольку, хотя нас и охраняют, но некоторые твари хитры до ужаса и проскальзывают через цепь бойцов. Не знаю, возможно, это местные байки, но рассказывали, будто один рвач просочился через канализацию и успел положить кучу народа, прежде чем его самого угомонили из крупного калибра.

- Наверное, в прошлой жизни он был диггером, - предположил Софт.

- Да какая разница кем! Хоть английской королевой. Тут важен сам факт, охрана не дает стопроцентной защиты от тварей, - ответил Монах и сменил тему. – Знаешь, чем хороша эта точка? Перезагрузка заканчивается в начале восьмого по местному времени, в супермаркете почти нет людей. Очень удобно. Когда мародеришь в разгар дня, возникает много проблем. Люди же не понимают, что их перенесло в другой мир, они считают нас обычными грабителями. И обязательно находится герой, считающий своим долгом дать отпор бандитам.

- Что вы с такими героями делаете?

- По возможности бьем по кумполу до потери сознания. Но чаще приходится мочить.

- Зачем? Можно ранить в ногу.

- А ты сам подумай. Допустим, герой окажется иммунным. Ну и как он уцелеет среди зараженных с раненой ногой? Сожрут, к гадалке не ходи. Поэтому выходит, что гуманнее пристрелить человека. Ну все, подъезжаем к городу. Ты, главное, делай, как я, и все будет путем.

В супермаркете действительно оказалось всего несколько человек обслуживающего персонала. Один из них, мужчина в строгом костюме, напрасно терзал свой мобильник.

- Ты, мужик, лучше сходи, убедись, что ни воды нет, ни света. Кранты пришли, местный апокалипсис, - сочувственно посоветовал ему один из сборщиков хабара.

А Монах уверенно двинулся между стеллажей. Софт заметил винно-водочные ряды и метнулся к ним, но был остановлен жестким окриком:

- Куда? По карманам собираешься бутылки распихивать. Тебе же было сказано – делай, как я.

Монах распахнул дверь в торце зала, прошел метров двадцать по коридору и завернул в просторную комнату. Вся она была уставлена коробками. Монах окинул их опытным взглядом, ухватил одну и дал ЦУ Софту:

- Бери пока виски, коньяк, водку. Сухач и прочую кислятину в топку. Если хватит места, то прихватим разных вкусностей для баб, но пока на этом не заморачивайся. И не рви сразу пуп. У нас здесь не спринт, а марафон, придется вдвоем унести больше сотни ящиков.

Софту попался хороший напарник – в том смысле, что Монах не обладал выдающимися физическими данными, и бывший гимнаст выдерживал заданный им темп, даже не успевая запыхаться. Когда выбрали все крепкое спиртное, Монах подошел к стоящему в зале шкафу с элитными напитками и высадил стекло.

- Забираем, - сказал он Софту, вытащив из кармана две холщевые сумки. – Несем в автобус, потому, что выпивка ценная, а бутылки хрупкие. Такое спиртное идет на склад города и выставляется в торжественных случаях.

У автобуса напарников перехватил Глухарь:

- Монах, заканчивай один, у Софта дело есть.

Салон находился напротив магазина. Софт зашел туда и застыл в нерешительности. Ему вспомнилась шутка отца. Чем отличается социализм от капитализма? Да ничем. В обоих случаях невозможно выбрать нужную вещь. При социализме из-за отсутствия выбора, а при капитализме потому, что глаза разбегаются. Все же для себя Софт остановился на замечательной кремовой тройке и накинул пиджак для примерки. Он посмотрел в большое зеркало и заорал от ужаса. Из-за его спины выглядывала уродливая морда рубера.

Через секунду Софт почувствовал его смрадное дыхание. Он развернулся, срывая автомат с плеча. Времени целиться не было, чудовище уже занесло для удара когтистую лапу. Софт в бессильном отчаянии нажал на курок.  Пуля угодила в бедро рубера. Такой калибр не пробивал костяную броню развитых монстров, а если каким-то чудом это удавалось, то зараженные подобные раны напрочь игнорировали, словно не замечали их вовсе. Софт заорал от осознания неминуемой смерти. Но прошла секунда, другая, а он все еще оставался жив. А из бедра рубера ударил фонтан крови. Уж ударил, так ударил. Светлый потолок окрасился в насыщенно красный цвет, а монстр бессильно уронил лапы и рухнул на пол. Его конечности задергались в предсмертной агонии.