Халявщик

- Как нам быть? – спросил у него глава поселения.

- Я бы на ночь убрал с блок – поста всех бывалых ребят, заменив их новичками.

В комнате нависла тяжелая тишина. Крученные-перекрученные мужики отлично поняли, куда клонит вояка. К воротам поселения вела дорога, с обоих сторон окруженная минными полями. Если вражеские толпы забьют эту узкую горловину, милое дельце внезапно обрушить на них массированный огонь. Лишь одно маленькое неудобство, сущий пустячок – для этого придется пожертвовать нарядом блок – поста. Но в Улье люди гибли так часто, что это стало таким же привычным явлением, как на Земле марши сексуальных меньшинств. Поэтому, исключительно для очистки совести обсудив наскоро парочку других вариантов, остановились на предложении военного.

- Лучших арбалетчиков на крыши домов у ворот! – приказал в завершении совета глава Грозового…

Женщина легкой походкой ступила на освещенную площадку у ворот стаба.

- Привет, мальчики! – певучим голосом произнесла она.

«Мальчики», вместо того, чтобы выдворить прочь незваную особу, уставились на нее, будто вышколенные псы, готовые выполнить любую команду хозяйки.

- Откройте ворота! – приказала нимфа и наклонила голову к переговорному устройству. – Я готова.

- Еще нет, - прошептал засевший на крыше дома арбалетчик, и сорвавшийся болт вошел диверсантке точно в сердце. – Вот теперь готова… без вариантов…

Если штатное расписание на случай боевой тревоги и наличествовало, то новичков не удосужились с ним ознакомить. Буран сквозь зубы матерился, свирепо грозя:

- Только звякни кто оружием, яйца оторву!

Софт пристроился на сбитом из досок настиле, опоясывающем стену с внутренней стороны, и уставился на освещенную прожекторами площадку. Так приказал Буран. Через несколько минут стал ясен смысл его команды.

Вспыхнуло еще несколько прожекторов, снопы света ударили по дороге, ведущей от блок – поста к воротам. Вся она была плотно забита вооруженными людьми. Яркий свет их ослепил, тогда как глаза защитников успели худо-бедно к нему привыкнуть.

Едва вспыхнули прожектора, раздалась громкая команда:

- Огонь!

Тут же убийственно зарокотали два тяжелых пулемета. Через мгновение к кровавой жатве подключилось больше сотни защитников Грозового, вооруженных автоматами. С первых секунд происходящее мало напоминало битву, это было жестокое и беспощадное избиение противника, угодившего в самим собой вырытую яму. Часть сектантов в тщетной попытке спастись прыснула в стороны, обрушив своей массой заграждение из колючей проволоки. К смертоносной музыке стрелкового оружия добавилась басовая партия взрывающихся мин.

Софт поливал сектантов огнем вместе со всеми. Надо сказать, что это занятие ему совсем не понравилось, особенно когда со стороны противника донеслись ответные выстрелы. Понятно, что враг палил в белый свет, как в копеечку, но пуля – она же дура, влепит тебе в лоб, не спросив, кто такой и откуда. Поэтому, меняя рожок, Софт задерживался, укрывшись за стеной, намного дольше, чем требовалось. Чем-то ночной бой напомнил ему встречу с пожирателем монстров. В обоих случаях от человека ничего не зависело. Все решал слепой случай. Тогда псевдоящер мог напасть на беззащитных людей или пройти мимо, сейчас в аналогичной роли выступал горячий свинец. Хорошо пулеметчикам, они хоть как-то защищены, а ты, чтобы стрелять, должен сам открыться противнику. Что поделать, оборона поселения в первую очередь заточена на отражение монстров.

Сектанты очень долго соображали. Тупые, почти как зараженные. Тоже лезли за добычей, забив на чувство самосохранения. Или их опоили какой-то гадостью? Все ломились и ломились к стенам, будто намереваясь опрокинуть их своей массой. Только минут через пятнадцать до них дошло, что ловить им здесь кроме пуль нечего. Но зато как они припустили! Аж пятки засверкали. Бегуны могли позавидовать их прыти. Впрочем, бегуны занимались совсем другим делом, как и остальные зараженные, они подтягивались на выстрелы, предвкушая знатный пир.

- Отставить стрельбу! – раздалась зычная команда.

Она казалась нелепой, опрометчивой. Могла даже закрасться поспешная мысль, что человек, отдавший команду, тайно работает на сектантов. Ведь значительная часть врагов еще была освещена лучами прожекторов, и никто не мешал защитникам Грозового всаживать очередь за очередью в беззащитные спины.

- Надеть приборы ночного видения! – приказал Буран. – Кто их забыл в суете, бегом за ними в казарму и обратно.

Пока он говорил, погасли оба прожектора. А Софт, надев очки, заметил, как от поля к стабу приближаются уродливые силуэты. Монстры направлялись к накрытому для них богатому столу. Стал ясен приказ о прекращении огня. Чем больше мертвецов, тем дольше людоеды задержаться у Грозового. А оно людям надо?

Вдалеке раздались выстрелы, изредка слышался шум взревевших моторов. Это уцелевшие в бойне сектанты наткнулись на часть зараженных. Пошла вторая часть веселья, в будущем гарантирующая поселению спокойную жизнь.

Но то будущее, а сейчас люди застыли в тревожном ожидании. Трудно предугадать действия зараженных. Вдруг они, собравшись огромной толпой, решат, что мертвые подождут, и ринутся на штурм Грозового? Остановить монстров будет потруднее, чем людей, особенно если их возглавит элита.

Но обошлось. Твари плотно занялись сектантами. До стен то и дело доносились душераздирающие вопли. Кроме мертвецов на земле лежало достаточно тяжело раненых, а монстры всегда предпочитали еще живых людей покойникам.

Громыхнуло. Раз, другой, третий. Твари полезли за сектантами, подорвавшимися на минах, и не могли своими убогими мозгами понять, что за обрывками колючей проволоки их ждет смерть.

Убедившись, что зараженные увлеклись поеданием трупов, Буран отправил большую часть людей в казарму. Софт тоже оказался в числе счастливчиков. Но уже после обеда его вновь отправили на стену. Вернее, к стене. Прибой, заместитель Бурана, наблюдал за тварями в миниатюрный перископ, а бойцам категорически велел не высовываться. И правильно. Зачем возбуждать аппетит зараженных видом людей? А пустые стены им точно не захочется попробовать на зуб.

Двое суток город оставался в осаде. Выев сектантов подчистую, монстры ушли. Остался только десяток пустышей, приковылявших к шапочному разбору и теперь глодавших тела подорвавшихся на минах собратьях. Их при первой же возможности перебили из арбалетов. Ну и правильно, а то кто-нибудь из них подорвется на мине. И лишний шум, и перевод дорогой вещи на убогое создание.

Кусты были достаточно густые, и ветер дул в сторону Мамбы, поэтому она могла, находясь в полной безопасности, наблюдать за могучим элитнником и его свитой. Проблема заключалась в том, что стая располагалась точно на пути к кластеру, который вот-вот должен был перезагрузиться. И не обойти ее, не обползти. Мамба засела в заросшем кустами островке, вокруг которого простиралась голая степь. Так что никуда не денешься, приходится молча лежать и завидовать.

Попытка влиться в стаю могла иметь летальные для Мамбы последствия. Обычно элита безразлично относилась к изменению числа своих вассалов, а вот кому-то из них такое новшество могло не понравиться. В ближайшие планы Мамбы не входили разборки с рвачом или рубером. Лучше довольствоваться объедками, чем подвергнуться нападению заведомо более сильного противника.

Элитник, коротко рыкнув, осадил выдвинувшегося вперед топтуна. Это когда надо атаковать хорошо вооруженную колонну иммунных, первой бросается на штурм челядь. Если же речь идет о вкусной и обильное еде, хозяин должен быть впереди стаи на лихом коне.

Мамба умела ждать, особенно зная, что есть хорошая возможность плотно перекусить. Вот на землю пал серый туман, продержался какое-то время и бесследно рассеялся. Элитник еще раз рыкнул, тормозя свиту, и вдруг испуганно замер.

Раздался свист мчащегося на всех порах поезда. Элитник круто развернулся и со всех ног бросился наутек. Он был уверен, что в его сторону стремительно мчится разъяренный скреббер. А что бывает при встрече со взбешенным скреббером, монстр явно знал на чьем-то горьком опыте.