Судьба

СТУК!

Икинцыцы 1 почувствовал иной стук сердца, который был ему знаком, но не чувствовал очень давно. Он положил правую руку на область сердца и понял, что ему ничего не показалось. Он все еще чувствовал стук сердца. И это не от страха или волнения. Блум открыла ему свое сердце и призналась в своих истинных чувствах. Он узнал всю правду и был в шоке.

Но этот стук не давал ему покоя. Он посмотрел на Блум и начал осознавать, что она ему далеко небезразлична. И его забота о ней, верная дружба, помощь и поддержка — он на самом деле испытывал чувства к ней, которые он не осознавал до этого момента. Ему тоже нравилась Блум, но он сейчас только понял, что она ему нравилась именно как… девушка. Он, сам того не осознавая, сказал Блум, что не против жениться на ней. Он округлил глаза и понял только сейчас, что он тоже полюбил ее. Это камень не позволял ему осознать собственные чувства к ней и раскрыть их, а Блум позволила ему открыть сердце и почувствовать… тепло. Икинцыцы 1 понял, что без нее он становится злее и мрачнее, а с ней с точность наоборот. Он чувствовал, что без нее он просто погубит себя и свою жизнь. И ее тоже.

— «Блум… черт… как же я сам не понял свои же чувства. Я был так слеп, что не замечал ее чувства ко мне. Она полюбила… меня? Монстра? За что? Что она во мне такого увидела? Только оригинальное имя?», — Икинцыцы 1 продолжал смотреть на плачущую Блум, — «Я сам без нее не могу. Почему она не сказала мне об этом давно? Ты глупая, Блум. Глупая, что полюбила меня», — а потом закрыл глаза, — «Как и я», — а потом вновь открыл глаза, — «Я обязан быть с ней после всего, что мы пережили! Я не брошу ее! Я дал слово Скаю, что не оставлю ее одну. И сдержу слово. Нет, Блум! Я просто обязан любить тебя. Просто… обязан…».

6. Икинцыцы 1 развернулся и посмотрел в сторону окна. Он сжал кулаки и закрыл глаза. Он так долго молчал, что обязан сделать свой выбор, который ему свободно предоставляет Блум. Он понял, что Блум даст ему свободу, а один он будет взаперти в вечном одиночестве. Икинцыцы 1 возненавидел одиночество окончательно и больше не хотел к нему возвращаться. Потому что свободу надо делить с любящим человеком, а один он будет заключенным в одиночество. А заключенный — это не свободный.

— Почему ты так долго молчала, Блум? Почему ты не сказала мне об этом давно? — спросил Икинцыцы 1, из-за чего Блум убрала ладони и посмотрела на его спину, — Ты любила меня все это время. Все 6 лет ты была неравнодушна ко мне и старалась защитить меня от зла, — Икинцыцы 1 повернулся к ней, — Какого фига я должен тебя бросать после всего этого? Какого черта я должен уходить, оставив тебя одну с разбитым сердцем? Я монстр, но не настолько, чтобы вот так бесчувственно разбивать людям сердце, — затем он подошел к ней и взял аккуратно за подбородок, — Ты делала все для меня и ради меня. Почему я должен уходить? Если бы ты сказала мне об этом раньше, мне было бы легче. Нам было бы легче, — а потом он взял ее за руки и посмотрел в глаза, — Блум… ты просто открыла мое сердце, — а потом улыбнулся, — Как я могу не любить тебя после этого? Я ведь обещал, что мы вместе начнем этот год с чистого листа — вместе же и начнем. Что скажешь? Согласна терпеть меня всю жизнь?

А вот это удивило Блум. Она думала, что он от шока отвергнет ее чувства или попросит дать время, а вот тут он ответил сразу и без колебаний. Он даже улыбнулся самой простой и искренней улыбкой, что говорило об одном: он рад, что она призналась ему в чувствах наконец-то. Он рад, что перед ними ограничения сняты. Он даже счастлив. Блум не знала, что сказать, но ее щеки покраснели.

— Т-ты… я… я тебе… тоже н-нравилась? Все это в-в-время?

— Получается, что да, — кивнул он, — Просто я сам этого не понимал и был самым настоящим дебилом.

— Еще какой, — кивнула Блум, — Так чего же сам молчал?

— Не знаю, — дебильно улыбнулся Икинцыцы 1.

Вот именно эту улыбку Блум хотела больше всего видеть. Она сама улыбнулась и крепко обняла его, но тот ответил взаимностью и прижал девушку к себе. Оба почувствовали покой в их сердце и тепло, несмотря на холод в доме. затем Икинцыцы 1 первым отстранился от нее и продолжал улыбаться.

— Так ты… не уйдешь от меня? — спросила Блум.

— Да нет. Сегодня останусь у тебя ночевать, а дальше посмотрим… хотя… от тебя я ни на шагу.

— Значит… ты согласен на новые отношения между нами?

— Хех. Абсолютно! — подмигнул он, — А чем будем официально устанавливать эти отношения? Давай напечатаем официальный документ и подпишемся на нем.

— В ЗАГСе будешь подписываться, дурачок, — Блум чуть усмехнулась, — А официально установим отношения вот как.

Блум взяла его лицо руками, а потом сама наклонилась к нему и впилась в губы медленно. Икинцыцы 1 не сопротивлялся и в этот раз осознанно отвечал взаимностью. Потому официально это их первый совместный поцелуй. Неофициально поцелуй случился позавчера ночью, но в этом не суть. Затем Блум прекратила поцелуй и посмотрела на него с милой улыбкой.

— Слушай… — Икинцыцы 1 почесал затылок, — Тут холодно. Может… согреемся?

— А как? — поинтересовалась она.

— Эмм… позавчера… у нас все вышло случайно… Так что… может быть… чтобы укрепить и официально считаться парой…

— Я поняла, — Блум заткнула его указательным пальцем, — Мне тоже холодно, милый. Только обещай, что не бросишь меня.

— Слово рейнджера, — Икинцыцы 1 положил ее руку на свое сердце, а потом улыбнулся.

Икинцыцы 1 и Блум вновь поцеловались, но в этот раз медленно отходили в спальню. Свет и так не был включен, потому могли спокойно отправиться туда и дальше продолжить свое дело. В этот раз все пройдет осознанно и официально. И по любви, а не по вынужденной ситуации. Теперь они больше не друзья. Они официально теперь пара.

Полночь, 13 января…

0. Икинцыцы 2 проснулся от того, что захотелось пойти в туалет (дурацкая причина: D). Он вышел из своей комнаты и решил посмотреть, спит ли старший брат. Открыв дверь в его комнату, он округлил глаза, ибо не увидел его на месте. Ему оставалось почесать затылок, так как «больной» Икинцыцы 1 должен был лежать в постели и выздоравливать.

— Эу… а где он? — вслух спросил себя Икинцыцы 2, после чего вытащил телефон и решил позвонить ему.

Он услышал лишь гудки, но тот не принимал вызов. Снова куда-то пропал. А потом Икинцыцы 1 отклонил вызов, что вынудило Икинцыцы 2 вновь позвонить ему. Но на этот раз оператор сказал «Абонент выключен или находится вне зоны действия в сети». Ему оставалось лишь нахмуриться.

— Что-то я не понял. Надеюсь, что завтра этот дебилоид объявится, — с этими мыслями Икинцыцы 2 отправился в туалет.

Утро, 13 сентября…

Икинцыцы 1 и Блум спали на кровати голыми в точно такой же позе, как они спали тремя днями ранее. В этот раз на их лицах не было беспокойства и переутомления. Затем оба зевнули и проснулись, открыв глаза. Вот только в этот раз вместо шока и удивления пара лишь улыбнулась друг другу, потому что они провели совместную ночь по собственному желанию и по своей воле.

— Доброе утро, — первым поздоровался Икинцыцы 1.

— И тебе, милый, — Блум потрогала его щеку левой рукой, — Как спалось?

— Вроде бы нормально. Только сна не увидел. А ты?

— Тоже самое. Слушай, а сколько время?

— Сейчас посмотрю, — Икинцыцы 1 развернулся и взял свой телефон, который лежал на тумбочке, после чего посмотрел на время, — 7:30. Пора вставать.

— Блин… неохота в универ идти.

— И это говорит староста, — Икинцыцы 1 показал ей язык.

— Ой, я тоже простой человек.

— Хм. Нам так вставать или лежать?

— Лучше встать. А то наше отсутствие не так поймут, — решила она.

— Понял.

Пара вместе встала с постели и по-быстрому оделась. Блум первой отправилась в баню, а Икинцыцы 1 отправился на кухню, чтобы согреть себе и ей завтрак. Сегодня они пойдут в университет, хотя им хотелось остаться сегодня дома наедине.