Судьба

— Л-ладно… — Икинцыцы 1 медленно встал, — Я… п-пойду…

— Иди, — Блум встала и принесла его свитер и куртку, — Я завтра помогу тебе на экзамене. Я сама виновата, что так произошло. Ты прости меня.

Икинцыцы 1 надел свитер и куртку, но ничего не сказал. Он посмотрел на нее и выглядел уже бледным. Он все еще проклинал себя за произошедшее, а Блум он не винил. Сама же Блум волновалась за него и за его душевное состояние.

— Ты приходи завтра. Я помогу тебе…

— Я сам сдам… — тихо сказал он, — Я могу тебе доверять?

— Можешь, — кивнула она, — Никто не узнает. Я никому не расскажу. И ты не рассказывай. Я сегодня пойду к врачу и завтра скажу тебе. Если я все-таки… короче, уверена, что нет.

— Я тоже, — Икинцыцы 1 опустил голову, а потом развернулся, — Меня точно убить надо. П-прости… Из-за меня… я…

Икинцыцы 1 не в силах был сказать в виду морального состояния, потому вышел из дома Блум с опущенной головой и отправился домой. Блум сама опустила голову и чувствовала стыд. Однако… ее сердце забилось настолько, что она была согласна со словами Икинцыцы 1. Они не могут быть друзьями после пережитой ночи. Блум боялась его потерять, потому у нее осталось два варианта: либо признаться, либо просто остаться знакомой, так и не выдав ему чувства. Но о дружбе уже речи точно не пойдет, потому что Икинцыцы 1 начнет ее избегать. Нет, он не боится ее. Он боится причинить ей боль и сделать еще хуже. И она это понимала.

Но что поделать с сильным стуком сердца? Она положила руку на сердце и поняла, что больше не может держать эти чувства в секрете. Если она не признается, то опоздает. И ее слова больше ничего не будут значить. Блум поняла: жизнь исполнила ее новогоднее желание. Вот только слишком рано и не совсем так, как ожидалось. Но по-другому она тоже представить не могла. Сейчас перед ней ограничения были сняты. Потому что она чувствовала, что после пережитого Икинцыцы 1 просто обязан будет на ней жениться. Он боялся разрушить дружбу — и это фактически случилось. Но Блум в этом никого не винила, потому что их отношения уже плавно переходили на следующую стадию. Вот только он до сих пор понимать этого не желал. Что и расстраивало девушку.

3. Икинцыцы 2 проснулся от холода довольно рано — 7 утра. Его дом из-за отсутствия света превратился в большой холодильник. Он даже не заметил, как Кот оказался в его комнате и спал у него под одеялом, пытаясь каким-то образом согреться. Сам Икинцыцы 2 слегка побледнел от холода. Коту это особо не грозило из-за наличия шерсти.

Свет не дали, потому Икинцыцы 2 оставалось отправиться в зал и одеться в куртку. Дом стал очень холодным. Порой ему казалось, что на улице даже теплее, чем тут. Он уже начинал беспокоиться по поводу экзамена, ибо в такой мороз не подготовишься. Ему оставалось ждать старшего брата, чтобы вместе с Котом отправиться к Рарити. Он надеялся, что у них теплее, чем тут.

Вскоре дверь в дом открылась, что означало одно: старший брат вернулся. Икинцыцы 2 посмотрел туда и увидел старшего брата, который зашел в дом с бледным лицом. Закрыв дверь, он медленными шагами направился в зал, чтобы потом пойти в свою комнату и вздремнуть. Если Икинцыцы 2 думал, что тот попросту замерз, то глубоко сильно ошибался.

— Здорова, пропажа. Чего такой бледный? Замерз? — спросил Икинцыцы 2, на что тот кивнул молча, — Ты язык обмерз что ли?

— Я спать хочу. Отстань, — тихо попросил Икинцыцы 1, после чего зашел в свою комнату.

0. Икинцыцы 2 оставалось удивленно посмотреть на эту дверь, ведущая в комнату старшего Икинцыцы. Что с ним такое случилось? Он бледный, но не только от мороза. Икинцыцы 2 почесал затылок и пожал плечами, после чего повернулся обратно в сторону телевизора. Затем вытащил телефон и решил позвонить Рарити. Та приняла вызов через минуту.

— Алло.

— Милая, доброе утро… брр.

— Скорее холодное утро, — поправила его Рарити, — Как ты? Рада тебя слышать.

— Я тоже, — улыбнулся он, — Недавно проснулся. Икинцыцы 1 у Блум ночевал и только сейчас вернулся. Бледный он. Такое чувство, что он на улице ночевал.

— Да мы все как бы в морозильнике спали. Я даже со Свити Белль спала под двумя одеялами. Даже так не согрелись, — жаловалась она.

— Хех. Я бы согрел тебя. Вот только я сам тут холодный, как лед, — пожал плечами Икинцыцы 2.

— Да. Тут никто никого не согреет, как я полагаю.

— Это точно. Кстати, я думаю к тебе с Котом прийти. У вас целая семья дома.

— А Ики 1 что? Бросишь одного в холод? Его тоже возьми.

— Ладно. Возьму твоего братика. Хотя… он спать пошел. Видимо, читал и решал много с Блум. Она точно заставит его заработать мозгами. Хотя бы умнее станет.

— Хорош паясничать, Ики 2. Вы когда придете?

— Ближе к обеду. Когда все проснутся.

— Окей. Ладно, мы вас будем ждать с нетерпением. Целую.

— И я тебя.

На этом их разговор закончился. Икинцыцы 2 улыбнулся, но ему оставалось лишь ждать обеда, когда все его члены семьи проснутся. Кот обязательно пойдет, а на счет старшего Икинцыцы были сомнения. Понимая, что сидеть и мерзнуть нет смысла, Икинцыцы 2 вернулся в свою комнату и лег под одеяло, чтобы согреться как-то.

Утро, 12 января…

4. Вчера Икинцыцы 1 отказался идти к Рарити, хотя младший его уговаривать особо не стал. Тот вместе с Котом отправился к ней и остался у нее весь день. Вечером дали свет, потому Икинцыцы 1 теперь мог кое-как согреться у себя в холодном доме. Блум же вечером отправилась к врачу и узнала результаты.

Сегодня был день экзамена, потому первая группа присутствовала в кабинете и готовилась. Пока не пришла Блум, а остальные сидели на своих местах. Икинцыцы 1 по-прежнему был бледным, переживая тот позорный для себя момент. Нет, такое невозможно забыть. К его счастью, никто не придирался к нему на счет молчаливости. Даже Икинцыцы 2, который общался с Рарити и с другими спокойно. Шенки присутствовал здесь, но тут он был уже в качестве гостя, ибо уже мог числиться как выпускник, а не как студент.

— Вы готовы, дети? — спросил с дебильной улыбкой Кики.

— ДА, КАПИТАН! — хором ответили почти все, кроме молчаливых парней и Икинцыцы 1.

— Я не слышу!

— Тогда купи себе слуховой аппарат, ушастик, — посмеялся Сираж, а другие его поддержали.

— Да ну вас, — отвернулся Кики с обидой, — Я так не играю.

— Эй, чувак! — Брендон обратился к Икинцыцы 1, но тот его не слушал, — У нас еще один глухарь нашелся! Мороз точно заморозил ему ушные барабаны.

— О! Тогда я имею права сказать ему все, что я хочу. А что? Все равно не слышит, — Сираж посмотрел на Икинцыцы 1 и вдохнул, чтобы сказать одно слово…

— Пасть порву, — резко обломал его Икинцыцы 1, а Сираж выдохнул и с обломом рассмешил почти всю группу.

— О! Оказывается, что он слышит! — так же дебильно улыбнулся Брендон.

— Я-то надеялся, что ты оглохнешь. Агр… — с раздраженным лицом Сираж положил голову на парту, а Заира закатила глаза.

— Тогда чего ты молчишь, Ики 1? Снова в мыслях? — спросил Кики.

— Он у нас философом станет в будущем. Не мешайте ему мыслить. Скоро станет гением мысли. Аха-ха-ха-ха! — засмеялся Икинцыцы 2.

Вот только Икинцыцы 1, который всегда реагировал на подобные слова, в этот раз молчал. Почему-то не последовало словесной перепалки, из-за чего младший Икинцыцы прекратил смеяться. Ему уже начинало казаться, что тот заболел в холоде вчера.

0. Вскоре в кабинет зашла Блум. Настроение у нее было спокойным. Она не улыбалась, но сразу посмотрела на старшего Икинцыцы, который был бледным. Уж истинную причину его состояния она прекрасно знала. Судя по тому, что первая группа особо никак не отреагировала и вела себя спокойно, Икинцыцы 1 замолчал и никому ничего не рассказал.

Блум вздохнула и опустила голову, после чего подошла к Икинцыцы 1, а потом села с ним за парту. Тот чуть посмотрел на нее, а потом отвернулся. Да, он уже морально не мог воспринимать ее как подругу.