Судьба

Он не раз за нее заступался, несколько раз выручал, постоянно смешил ее, поддерживал, уважительно к ней относился, даже доверял, хоть и не все. Он очень хорошо к ней относился и уделял ей больше внимания, чем Блум, хотя той он доверял практически все. Рэйнбоу для него была, как родная сестра, поэтому он с ней возился. Да, с его стороны ничего подозрительного не было, зато его отношение к ней, когда она живет одна без родителей, было очень хорошим. Всем известно, что Икинцыцы 1 очень сильно поддерживает сирот, каковым он с младшим Икинцыцы тоже стал. И Блум сирота, и Рэйнбоу, и Рондоближ, и Малдер, и т.д. Но к радужноволосой еще никто так много времени не уделял, даже ее бывший. Икинцыцы 1 стал ей близким человеком, поэтому волновалась за него, когда у того была депрессия. А потом поняла, что у нее к нему далеко не дружеские чувства.

Вдруг к ней домой кто-то постучался. Рэйнбоу слегка удивилась, но пошла открывать дверь. Когда открыла дверь, то у порога квартиры стоял… Икинцыцы 1. Он был без улыбки, так как настроение у него было испорчено после сегодняшнего «позора». Рэйнбоу округлила глаза, так как не ожидала, что он придет сюда после всего, что было.

— Икинцыцы 1?

— Привет, Рэйни. Ты… прости меня за этот… гребаный поцелуй. Я и вправду не хотел тебя унижать, хотя я и себя унизил. Это по игре было, а нарушать… ну… некрасиво было. Ты ничего такого не подумай, ладно? Не злись на меня из-за сегодняшнего, — просил Икинцыцы 1.

— Что ты? Я вовсе не держу на тебя зла. Просто я… была в шоке, — Рэйнбоу опустила голову.

— Да я сам был в ужасе. Почему я это сделал? Блин… я жалею об этом, — Икинцыцы 1 закрыл лицо руками.

— Остынь, Ики 1. Я не держу на тебя зла. Просто… я не ожидала этого с твоей стороны. Хоть и было слегка приятно. Ты сам прости, что тупо сидела и позволила тебе сделать это. Хотя… — она положила руку на плечо, — Все нормально. Другие ведь этого не видели. Чисто между нами это было. Я-то разозлюсь, если кто-нибудь разболтает про этот поцелуй.

— Я их просто уничтожу. Не хватало, чтобы унижали нас. Агр… нашли, чем поиздеваться. Больше никогда не буду играть в эту игру, — зло произнес Икинцыцы 1, — Надо было врезать по лицу Икинцыцы 2 и уйти. А вышло, что я испортил тебе настроение. Извини… я глубоко сожалею…

— Ики 1, да успокойся ты, — Рэйнбоу улыбнулась и обняла его, — Я не злюсь на тебя. Ты тут вообще не причем. Всего лишь игра. Ты по правилам игры должен был это сделать. А так ничего особенного. Остынь, ты же мой друг. Лучший друг, — а потом отстранилась от него, — Если бы тебе сказали поцеловать в щеку, например, Рарити, то тогда был бы стыд и срам. Или поцеловать кого-то, с кем ты не дружишь — вот это точно позор. А так я — это мелочи. Ты не волнуйся, Икинцыцы 1. Если бы мне сказали тебя поцеловать в щеку, я бы чувствовала то же, что и ты сейчас. Ты тоже был бы в шоке, как и я сейчас. Не волнуйся на счет этого. Мне ведь доверять можно. Я никому не расскажу.

— Ты… ты серьезно на меня не злишься? — Икинцыцы 1 посмотрел на нее.

— Серьезно, — улыбнулась Рэйнбоу, — Кстати, можно вопрос?

— Ну задавай.

— Я… ну… я первая, кого ты поцеловал в щеку? — спросила Рэйнбоу.

— Если честно… нет, — Икинцыцы 1 вспомнил об Аманэ.

— Эмм… а кого ты успел поцеловать в щеку?

— Это тайна, Рэйнбоу, — улыбнулся Икинцыцы 1, — Тайна умрет вместе со мной. Не могу сказать. Но могу сказать, что это тоже… по игре, — про это Икинцыцы 1 наврал.

— А-а-а. Я-то думала, что ты успел втюриться в кого-нибудь.

— НЕТ! Этого никогда в жизни не будет! Ты же видишь, как мои товарищи отупели?

— Отупели? — Рэйнбоу подняла бровь вверх.

— Да. Кики раньше был изобретательным и фантазия у него работала даже лучше, чем у меня. Укусуцу с нами становился независимым, а теперь зависит от Флаттершай. Шенки тоже мягким стал. Макс «Добряк» больше не напоминает себя старого образца, уделяя больше внимания Эпплджек. Про Джеки вообще молчу. Да и с Икинцыцы 2 и так все ясно.

— Хех, — усмехнулась она, — Не говори так. Пусть живут счастливо. Потом нормальные семьи у них образуются.

— Это да. С этим никто не спорит. Только они должны запомнить, что в семье у них не все идеально будет. Ждите скандалов, как говорится.

— Хм. Тут ты прав. Ладно, может, зайдешь? Чай выпьешь.

— Да не. Домой пора. Я просто хотел извиниться перед тобой за сегодняшнее, — Икинцыцы 1 опустил голову.

— Не извиняйся. Ты тут абсолютно не причем. Просто забудь это и все. Я тоже забуду. Будем считать, что нам нанесли удар. Потом отомстим им как-нибудь. А пока отдохни и поспи. Не бери в голову лишнее, окей? — Рэйнбоу пожала ему руку.

— Как скажешь. Но ты тоже не бери в голову лишнее, — посоветовал он.

— «Уже взяла», — мысленно произнесла Рэйнбоу, — Ладно. Заметано.

— Хорошо. Завтра в универ не идем. На выходных я поеду к другим друзьям, еще на кладбище схожу. Так что не скучай, окей? — Икинцыцы 1 улыбнулся.

— Ладно. Счастливой дороги тебе.

— И тебе спокойной ночи, — после этих слов Икинцыцы 1 спустился вниз по лестнице и покинул здание, отправившись домой.

— Эй, — прозвучал женский голос сзади.

Это была Рэйнбоу, которая подошла к нему. Он резко открыл глаза и посмотрел на нее, после чего присел. Было видно, что она тоже лишняя в этой компании.

— О, ты чего не с ними? — спросил с улыбкой Икинцыцы 1.

— Да так… скучно. Да и о тебе вспомнила. Не разбудила?

— Нет. Я и не спал.

— Тогда извини за беспокойство, — Рэйнбоу опустила голову, — Не против, если я сяду?

— Я своих принимаю. Тебе можно, — разрешил Икинцыцы 1, после чего Рэйнбоу села с ним на траву, — В честь чего ты без настроения? Зефир достал? Да его можно откусить.

— Да нет. Тут дело не в Зэфире, — сказала она.

— А в чем?

— Знаешь, я в последнее время сама не своя. Думаю, что ты тоже заметил это.

— И не я один. Но я спрошу: что стряслось? Ты реально какая-то не такая, — он посмотрел на нее.

— Не знаю. Я уже не радуюсь одиночеству. Почему-то мне горестно становится, когда я одна. У тебя хотя бы есть семья в виде Икинцыцы 2 и Кота. А у меня никого нет, — Рэйнбоу загрустила.

— А как же Скуталу? Я слышал, что она тоже сирота. Вы относитесь друг к другу, как родные сестра. Почему бы ей не жить с тобой? Тебе ж веселее будет и ей тоже. Жить с кумиром — это здорово. Хе-хе-хе, — усмехнулся Икинцыцы 1.

— Тут дело даже не в этом. Скуталу… да, моя фанатка. Хотя чего от меня фанатеть? Сама Скуталу любит быть независимой и самостоятельной. Она не станет жить со мной.

— Хех. Но ты в последнее время… скучная. Хотя… я тебя понимаю, — улыбнулся Икинцыцы 1.

— Правда? — она с удивлением посмотрела на него.

— Да. Ну во-первых, ты девушка. А твои эмоции… ну перепады настроения обычно у девушек бывают. Я видел подобную картину и не раз. А во-вторых, люди взрослеют и перестают быть детьми. Ты же тоже видишь меня совсем другим. Я перестал хулиганить и бесить каждого подряд, — рассказал Икинцыцы 1.

— Думаешь?

— Знаю, — подмигнул он.

— Слушай, а можно один личный вопрос задать? — Рэйнбоу посмотрела на него.

— Хм. Смотря какой.

— Эмм… я слышала часть твоего разговора с Шенки еще утром. Ты сказал, что радуешься одиночеству. Тебя действительно радует это одиночество?

— Хм, — Икинцыцы 1 закрыл глаза, перестав улыбаться, — Если честно признать… нет. Не рад.

— Эмм… — Рэйнбоу не удивилась ответу, — А чего тебе не хватает?

— Родителей не хватает, — ответил он на полном серьезе, — Слишком часто остаюсь один. Хотя бы Кот. Если бы хотя бы он оставался дома, то мне и то было бы спокойней. А Икинцыцы 2 и Кот… к Рарити уходят. Там они чувствуют семейную заботу, а про меня забывают. Да, они меня ненавидят и я их тоже, но… как-то не так я себя чувствую, когда один бываю. Обидно, что забывают. Хотя… я им завидую. Зачем им я, если родители Рарити заменят Икинцыцы 2 родителей? Даже собственной семье не нужен, — его слова удивили Рэйнбоу.