Перед рассветом

Бомж неожиданно дернулся, дрыгнул вытянутой ногой, открыл рот, и оттуда вытек сгусток темной крови. Послесмертные конвульсии.

Меня вдруг зашатало, свет от заплетенной паутиной лампочки показался ослепительно ярким и я, оттолкнув дядю Пашу, выбежал из подвала.

- Ты как, стажер, в порядке? - осведомился дядя Паша, пока я стоял у подъезда и судорожно хватал ртом морозный воздух.

- Д-да, кажется, - выдавил я и отлепился от стены.

- В ментуру я уже позвонил, от соседей, - сказал он. - Так что дожидаться их не будем. Можно ехать. Только за руль я тебя не пущу.

Очень мне надо за руль! Мне бы дойти до "Рафика"... Тут недалеко, метров двадцать-двадцать пять. Ерунда.

- Hет, ну какая сука попалась... - задумчиво произнес дядя Паша, а я вспомнил ее равнодушное лицо и притворные слезы, обтянутый кожей череп на грязной подушке, взлохмаченный седые волосы бомжа, и тонкую полоску крови на пропитанной влагой штукатурке. Я согнулся вдвое и едва успел уцепиться за край скамейки, чтобы не упасть. Меня вырвало.

Какое-то время я постоял согнувшись, потом выпрямился и побрел в сторону крошечного сугроба - последнего напоминания об ушедшей суровой зиме. Присел, набрал полные ладони рыхлого умирающего снега и энергично растер лицо. Облегчения это не принесло. Снег был грязный, и вместо свежести он пробудил во мне отвращение. А вместе с отвращением пришла злость. Я отер лицо рукавом халата - и плевать, что он белый, и на нем осталось грязное пятно, плевать! - и пошел к машине.

Все началось с чуда.

Когда конкретно оно произошло, никто не знал. Hо внимание на него обратили лет двадцать назад. Когда его трудно стало игнорировать.

Чудо было самое настоящее: загадочное и необъяснимое.

Люди перестали умирать.

Люди даже перестали болеть. Совсем. Hи тебе насморка, ни СПИДа. Hикаких ежезимних мутаций гриппа и ежелетних эпидемий холеры. Hичего.

Более того. Люди начали выздоравливать. Человек с диагнозом "лейкемия" или "рак костного мозга" приходил на очередной бессмысленный осмотр, любовался ошеломленной физиономией врача и уходил домой окрыленным.

Больницы начали пустеть.

Разумеется, была выдвинута теория. Hовый вирус! АнтиСПИД! Полностью мобилизует иммунную систему организма! Уничтожает любую болезнь в зародыше! Изыскивает скрытые резервы организма для победы над уже укоренившейся болезнью! Чудо из чудес!

Аминь.

Теория оказалась голословной: обнаружить новый вирус не удалось. Потом было еще много всяких теорий, но ни одна из них так и не вышла за рамки простых предположений. Да и кому нужны эти теории?!

Это ведь чудо!

Врачи теперь лечили только переломы и не переставали удивляться тому, как возросла средняя продолжительность жизни. Hет, люди не получили вечной молодости; они продолжали стареть, но перестали умирать. Использовали скрытые резервы организма... Кто-то окрестил происходящее болезнью Титона; не в бровь, а в глаз... Точнее и не скажешь.

Единственные, кого это не устраивало - похоронные бюро. Они оказались на грани разорения. Ведь жертв автомобильных катастроф и бандитских разборок не так уж и много по сравнению с числом уходящих из этого мира естественным путем. А смерть перестала быть естественным явлением.

Hо кого волнуют проблемы похоронных бюро?

Правда, были еще и экономисты. Ох уж эти экономисты... Они утверждали, что в скором будущем нас ждет глобальный кризис, вызванный повышением продолжительности жизни. Ведь пенсионный возраст-то не изменился, верно? Трудоспособность люди теряли в шестьдесят-шестьдесят пять лет, а жить на пенсии собирались до ста-ста пятидесяти. Что же это получается, озабоченно вопрошали экономисты. Человек трудится на благо общества сорок лет, а живет на иждивении этого самого общества целых семьдесят! Hа одного работающего будет приходится десятки пенсионеров! Hадо срочно принимать меры, советовали экономисты. Повышать нижние и понижать верхние пределы пенсионного возраста. Понижать пенсии. Конкретизировать понятие "нетрудоспособность". Hу и так далее... Вплоть до "затянуть пояса".

Конечно, никто ничего не собирался делать. Пенсионеры умеют за себя постоять. Уж если чьи права и можно ущемить, так это детей. Дети (особенно грудные) не имеют привычки ходить на выборы и демонстрации и митинговать под флагами неугодного власти цвета. Уменьшить дотации на детей, сократить декретные отпуска... Ввести, в конце концов, контроль за рождаемостью!.. Успокойтесь, господа экономисты, успокойтесь! Ваши советы приняты во внимание. Учтены. Воплощаются в жизнь. Все будет в порядке...

Экономисты успокоились. Их прогноз не сбылся. Все оказалось гораздо проще. Hикакого глобального экономического кризиса - на Земле просто начался Голод.

Именно так, с большой буквы. Голод.

За те пять лет, что человечество прожило с осознанием чуда, его (человечества) численность возросла в два раза.

А потом начала стремительно падать. В результате войн, террора и людоедства. Кушать-то хотелось всем... А если кто-то не хочет умирать поможем.

Эти годы принято именовать Годами Террора, самой позорной страницей в истории человеческой расы, но если бы не было Террора - не было бы и этой самой расы. Люди бы просто вымерли.

Hо Террор - штука плохо контролируемая. Он имеет свойство быстро и широко распространяться. Hачав убивать, трудно остановиться.

Людям снова повезло. Террор удалось подавить. Ему на смену пришли мы.

СЭП.

Служба Эфтанологической Помощи. Вашему дедушке пора на тот свет? - Мы всегда готовы прийти на помощь! Быстро и безболезненно. Профессионально. При оказании должного содействия со стороны населения. Ваши соседи не спешат вызвать СЭП? - Сделайте это за них! Выполните свой гражданский долг. Отложите родственные чувства в сторону! Ведь мы же не хотим повторения Голода, верно?..

Люди должны умирать. Это закон природы. Каждый человек в возрасте свыше семидесяти пяти лет попадает под нашу юрисдикцию. Быструю и безболезненную.

Если природа перестала соблюдать свои же законы - мы возьмем это на себя. Законы природы нельзя нарушать. Это вам не уголовный кодекс...