Полуночная звезда (ЛП)

Но Виолетта не просыпается. Мой пыл колеблется. В этой подавляющей тишине, я отчаянно жду, когда она откроет глаза.

Моритас снова смотрит на меня. Я едва вижу её сквозь чёрный, сбивающийся туман.

Твоё время в Подземном Мире ещё не пришло, Аделина, говорит она.

Отказавшись от своей силы, я предлагаю тебе твою жизнь взамен. Она поворачивается к Виолетте. Но её время в смертном мире закончено.

Мой восторг падает. Виолетта уже умерла. Моритас не отдаст её душу. Она не вернётся на землю с нами.

— Пожалуйста, — шепчу я, снова поворачиваясь к богине. — Должно быть что- то, что я могу сделать.

Моритас смотрит на меня чёрными глазами. Душа должна быть заменена душою.

В обмен на жизнь Виолетты, я должна пожертвовать чем-то, что мне не выгодно.

В обмен на жизнь Виолетты, я должна отдать Моритас свою жизнь.

Нет. Я отстраняюсь, спотыкаясь назад. Все эти вещи, которые я увидела в моём будущем, всё то, что я могу иметь. Я думаю о Магиано, о том, как мы смеялись с ним, о его улыбке и о том, как он притягивал меня ближе. Я никогда не сделаю этого снова, если отдам свою душу. Никогда не пройдусь по улицам с рукой, сжимающей его руку, или не услышу мелодию его лютни. Моё сердце мечется в агонии. Я не увижу восхода, я не увижу заката. Я не увижу звёзд и не почувствую ветра на моем лице.

Я трясу головой. Я могу занять место моей сестры.

И все же.

Я смотрю на бездыханное тело Виолеты, навсегда застывшее. Со жгучей уверенностью, я понимаю, что Виолетта, с которой мы проделали весь этот путь, никогда не сомневалась предложить свою жизнь в обмен на мою.

Я убивала и причиняла боль. Я покоряла и разоряла. Я сделала всё это для удовлетворения собственых желаний, сделала всё это из-за собственного эгоизма. Я всегда забирала то, что хотела, и это не приносило мне ни малейшего счастья. Если я вернусь на поверхность одна, я всегда буду помнить момент, когда решила выбрать свою жизнь вместо жизни сестры.

Он будет преследовать меня, даже с Магиано на моей стороне, вплоть до моей смерти. То, что я видела для себя в будущем — это будущее, которое я не могу принять, не с прошлым, которое я уже создала. Это иллюзия.

Ничего большего.

Возможно, после всех жизней, которые я забрала, мое искупление — возрождение одной жизни.

Я инстинктивно тянусь к сестре. Я встаю, подхожу к ней сквозь туман, и кладу руку на серебристо-белый столб.

Она открывает глаза.

— Аделина? — шепчет она, моргая.

И всё, что я вижу перед собой, это маленькая сестра, которая вплетала мои волосы в косы, которая пела мне и хныкала под лестницей, которая перевязывала мой сломанный палец и приходила ко мне во время грозы.

Она моя сестра, всегда, даже мёртвая, даже на расстоянии.

Моё сердце снова сжимается, когда я думаю, что я делаю, и я сдерживаю рыдания. Ах, Магиано. Я буду скучать по всем дням, котрых у нас не будет, по всем моментам, которые мы не разделим друг с другом.

Прости меня, прости меня, прости меня.

Я открываю рот. Я хочу попросить прощения у сестры за то, что не смогла спасти её в горах, попросить прощения за то, что не послушала её, за то, что не говорила ей почаще того, что люблю её. Я готова сказать тысячи слов.

Но я не говорю ни одно из них. Вместо этого я говорю:

— Сделка завершилась.

Слабое свечение окружает Виолетту. Колонна исчезает. Она втягивает глубокий вдох воздуха, затем опускается на колени. Она жива. Я даже чувствую биение её сердца, жизнь, которую оно даёт ей, которая проникает в неё, как волна, добавляя цвет её коже и света в её глазах. Она трясет головой, затем протягивает руку, чтобы схватить мою, когда я опускаюсь на колени рядом с ней.

— Что случилось? — бормочет она.

Она осматривается вокруг. Позади неё витает фигура Моритас, терпеливо ждущая меня.

Сделка завершена.

Виолетта тянет мою руку.

— Пойдем, — говорит она, её пальцы крепко сжимают мою руку.

Но я уже чувствую слабость, заполняющую моё тело. Мои плечи поникают. Я борюсь, чтобы сделать следующий вздох. Всё вокруг меня, потоки тьмы, когда-то связаные с моим телом теперь привязываются глубоко в серую массу, и когда я пытаюсь оторваться от них, они словно пронзают моё тело миллионами крючков в разных местах. Смерть уже пришла за мной.

— Я не могу, — шепчу я ей.

— Что это значит? — хмуриться на меня Виолетта, не понимая. — Теперь, дай мне помочь тебе, — отвечает она, наклоняясь ко мне, обернув одну руку вокруг моих плеч и пытаясь поднять меня. Она тянет только укрепляющиеся нити, и я кричу, когда боль копьями пронзает меня.

— Я привязана к этому месту, Виолетта, — шепчу я. — Это моя сделка с Моритас.

Глаза Виолетты округляются. Она смотрит на надвигающуюся вокруг тьму, на возвышающийся выцветший образ Моритас, молча наблюдающей за нами. Затем Виолетта поворачивается ко мне. Теперь она понимает.

— Ты обменяла свою жизнь на мою, — говорит она. — Ты пришла за мной.

Я качаю головой. Нет, я пришла сюда за собой. Это было моей целью с самого начала — спасти себя под предлогом спасения мира. Я провела всю свою жизнь, борясь за своё благополучие и власть, уничтожая в замен на то, что произошло. Я хотела жить. Я всё ещё хочу жить.

Но я не хочу жить той жизнью, которая у меня была. Виолетта хватает меня за плечи. Она трясет меня.

— Я должна была уйти! — плачет она. — Я была больна, я умирала. Ты королева Морских Земель, у тебя всё ещё впереди. Зачем ты это сделала?

Слёзы наполняют её глаза. Они такие же, как и у нашей матери, печальные и добрые.

Я слабо улыбаюсь ей. Тьма пульсирует, ожидая меня, и нити, тянущие меня вниз, продолжают связывать меня.

— Всё хорошо, — шепчу я, беря руку Виолетты с моего плеча и сжимая её в своей. — Всё в порядке, сестренка, всё в порядке.

Виолетта поворачивает свое лицо к Моритас в отчаянии.

— Дай ей вернуться, — говорит она.

Рыдания искажают её слова.

— Пожалуйста. Это не правильно, я не должна жить. Отпусти её. Я не хочу возвращаться без неё.

Но Моритас просто молчит, наблюдая. Сделка завершена.

Виолетта плачет. Она оглядывается на меня, потом прижимает свое тело ко мне, притягивая к себе. Я протягиваю руку и обнимаю её, и мы сцепляемся вместе в этом тумане. Моя сила убывает; даже нависать на Виолетте, кажется, отнимает все мои силы, но я отказываюсь отпускать её. Слёзы скатываются по моему лицу. Осознание того, что я умираю, тонет в моих тугих объятиях. Я никогда не увижу смертный мир. Я никогода не увижу

Магиано. Я чувствую, как разрывается моё сердце, и чувствую внезапный страх.

Страх — твой меч.

— Оставайся со мной, — шучу я. — Ненадого.

Виолетта склоняет голову мне на плечо. Она начинает напевать песню, знакомую песню, которую я не слышала уже очень давно. Та колыбельная, которую я пела ей, когда мы были маленькими, та, которую когда-то пел мне Рафаэль у берега эстенцианского канала, история о речной девушке.

— Первые Весенние Луны, — шепчет она. — Помнишь?

Я помню. Это был залитый солнцем вечер, и я протянула Виолетту сквозь поле золотой травы, которая росла на земле у нашего дома. Она смеялась, спрашивая меня, где я её брала, но я просто хихикала и прикладывала палец к губам. Мы проходили через ширь, пока не доходили до острого выступа, возвышающегося над центром нашего города. Когда солнце отбрасывало фиолетовые, розовые и оранжевые оттенки вдоль неба, мы ползли на животах к краю скалы. Искры цвета и света танцевали вдоль городских улиц. Это была первая ночь Весенних Лун, и начали появляться гуляки. Мы с восторгом смотрели, как взрываются фейерверки в небе, разбрасывая ещё больше цветов мира, а этот звук оглушал нас радостью.

Я помню наш смех, как мы неловко держались за руки, невысказанность между нами, то, что мы на мгновение были свбодны от отца.

— Сёстры навсегда, — заявила тогда Виолетта своим молодым голоском.