Страница 29 из 56
Я брожу по палубе в одиночестве. Даже моряки, наблюдающие за мачтой, не спят в это время, и море все еще такое тихое, что я едва слышу плеск волн, разбивающихся о корус нашего корабля. Недалеко от нас, где рассеянные факела теперь блестят в ночи, плывет Тамуранский корабль с Рафаэлем и Кинжалами на борту. Мой взгляд устремляется от него к небу. Сегодня ясная ночь. Звёзды слой за слоем усыпают темноту над головой: знакомые созвездия богов и ангелов, древних мифов и легенд, так густо, что небо сверкает вместе с ними. Этой ночью океан отзеркаливает их свет, словно мы плывём через море звёзд.
Мой глаз задерживается на созвездии, состоящее из полукруга и длинной линии. Падение Лаэтеса. Если то, что рассказал нам Рафаэль правда, то мы не продержимся надолго в этом мире с нашими силами. Не важно, что произойдёт, будет ли наша поездка удачной или мы погибнем в пути, я покину этот мир без своих сил. Шёпоты в моей голове яростно отшатываются от этой мысли. Мои руки сжимают и разжимают перила. Я должна найти способ избежать этой участи, должен быть путь, который позволит мне жить и сохранит то, что делает меня сильной.
Ты всё ещё можешь повернуться к ним спиной. Ты всё ещё можешь…
Звук шагов заставляет меня оглянуться вокруг. В тусклом свете факелов я могу разобрать Виолетту, приближающуюся ко мне, тяжелый плащ, которым она укуталась. Она выглядит худой и больной, её глаза впали, но она стоит сама, на своих ногах. Она замирает от моих движений.
— Аделина, — говорит она.
Это первое слово, которое я услышала от неё с тех пор, как она оставила меня несколько месяцев назад. Даже её голос звучит сейчас по-другому, слабый и хриплый, будто она может сорвать его в любой момент.
Враждебно. Отдалённо.
Я жмурюсь и отворачиваюсь от неё.
— Ты проснулась, — бормочу я.
После столь долгого времени, это единственные слова, которые пришли мне в голову. чтобы ответить. Она отвечает не сразу. Вместо этого, она обматывается плащом сильнее, подходя к перилам, и смотрит в ночное небо.
— Серджо сказал, ты пришла в Тамуранию, чтобы найти меня.
Я молчу в течении долгого времени.
— Я пришла по многим причинам. Одна из них касается тебя и слуха, что ты была там.
— Зачем ты хотела меня найти? — Виолетта поворачивает своё лицо ко мне.
Когда я не отвечаю, она хмурится.
— Или ты вспомнила обо мне только после того, как твоё вторжение не удалось?
Лёд в её голосе удивляет меня. Полагаю, что так не должно быть.
— Я хотела сказать тебе вернуться в Кенетру, — отвечаю я. — Что это безопасно для тебя, и то, что я сделала…
— Ты хотела попросить меня вернуться? — Виолетта смеётся и немного качает головой. — Я бы отказалась, если бы ты нашла меня, при любых обстоятельствах.
Шёпоты говорят мне не волноваться о её словах, о том, что они ничего не значат. Но они продолжают причинять мне боль.
— Смотрю на тебя, — шепчу я. — Снова думаю о том, какая ты благородная.
— А что на счёт тебя? Убеждаешь себя, что ты улучшаешь те страны, в которые идёшь, думая, что делаешь что-то хорошее…
— Я никогда не думала так, — рычу я, перебивая её. — Я делаю это, потому что хочу, потому что я могу. Это то, что кто-то на самом деле считает правильным, когда они захватывают власть и называют это альтруизмом, разве не так? Я просто не боюсь это признать.
Я вздыхаю и снова отворачиваюсь. Наполовину, я ожидала, что Виолетта прокомментирует мою горячность, но она не делает этого.
— Почему ты хотела меня найти? — Снова спрашивает Виолетта тихим голосом.
Я сильно прислоняюсь к перилам, ища честного ответа.
— Я плохо сплю, когда тебя нет рядом, — наконец раздраженно бормочу я. — Есть… голоса, которые отвлекают меня, когда я одна.
Виолетта сжимает губы.
— Это не имеет значения. Я здесь, и ты здесь. Счастлива? — Она позволяет молчанию пронестись между нами. — Рафаэль сказал мне, что я была в бреду несколько недель, что я проснулась только после того, как вы прибыли.
Она говорит это горько, будто не хочет этого признать. Но это заставляет меня посмотреть на неё снова, изучить её выражение лица, будто я пытаюсь выяснить, о чём она думает. Она ничего больше не говорит.
Интересно, означают ли её слова то, что она оплакивала моё отсутствие, что она, возможно, тоже не спала по ночам, смотря в сторону своей кровати и размышляя, почему меня там не было. Интересно, были ли её сны полны ночных кошмаров.
Я жду, пока она оставит мою компанию и вернётся в свою каюту. Но, по какой-то причине, она решает остаться со мной на палубе. Мы обе не желаем извиняться, обе пытаемся расшифровать скрытые послания в словах друг друга, никто из нас не хочет провести ночь в одиночку. Поэтому мы ждем вместе, когда дрейфуем в тишине сквозь звёзды.
К тому времени, мы достигаем Эстенцианской гавани, мой Кенетерианский флот окружил наши корабли с обеих сторон, и мои Инквизиторы направляют нас в порт. Виолетта молчит этим утром; она вернулась, чтобы игнорировать меня, и я удовлетворена, делая то же самое. Магиано стоит рядом со мной и хмуриться на приближающуюся гавань. Хотя он стоит спокойно, я чувствую тот страх, скрытый внутри него. Он слегка наклоняется ко мне.
— Если Терен не тот, кто нам нужен…
— Это он.
Я выпрямляю спину и поднимаю голову. Это сердце моей империи. Я Королева, я снова здесь и я не сомневаюсь в этом.
— Нам придётся понаблюдать за новым раундом теста Рафаэля. — Магиано корчится от этих слов, и я удивляюсь снова, во что он вернулся во время своего теста.
Тяжёлые облака висят над городом, когда мы направляемся во дворец. Даже воздух кажется сегодня душным, что-то похожее на сырое утро, но темнее, более коварнее, признаки бури. Кинжалы идут позади нас, возглавляя патруль Тамуранских солдатов. Они тоже непросты. Ты можешь убить их здесь всех, нетерпеливо говорят мне шёпоты. Они находяться в твоей стране, в окружении твоих Инквизиторов. Почему бы тебе не начать действовать, волчонок?
Я должна. Часть меня трепещет при мысли, видящей предательство на лице Рафаэля. Но вместо этого, я веду их во дворец и вниз к подземельям. Когда мы приближаемся к камере Терена, Рафаэль, кажется, замедляет шаги, будто сам воздух вокруг нас истощает его. Он должен был почувствовать тёмный вихрь энергии Терена, и это влияние тянуло его вниз.
Виолетта рядом с ним. Она, кажется, устала после времени, проведённого на палубе прошлой ночью, потому что она не может стоять на своих ногах этим утром. Серджо несёт её. Он делает это без особых усилий, в то время, как Виолетта льнёт к нему, как будто может развалиться. По крайней мере, она проснулась. Я заставляю себя отвернуться от неё.
Когда мы достигаем двери камеры Терена, Серджо проходит мимо стражников, стоящих по обе стороны.
— Нет, — говорит он им, когда они идут за нами, как обычно. — Мы пойдём одни.
Стражники обмениваются неуверенными взглядами, но Серджо просто мрачно кивает им. Они склоняют свои головы и не перечат ему.
Мы входим в камеру.
Серджо сообщил нам, что Инквизиторы, стоящие на посту в камере, должны были уйти сегодня. Так что камера пуста, звуки воды водяного рва усиливаются от их отсутствия. Единственная фигура здесь сидит, согнувшись, в самом центре каменистого островка, его изодранные тюремные одежды раскидались вокруг него в круг. Он смотрит вверх, когда мы входим. Тёмные тени под его глазами кажутся ещё глубже, чем я помнила, придают ему призрачный вид. Засохшая кровь покрывает его вокруг запястьев, и, когда я присматриваюсь ближе, я ясно вижу появление свежей крови, более яркие и свежие.
— Ты уверенна, что хочешь сделать это? — спрашивает Магиано, когда мы собираемся на краю рва. — Ты можешь говорить с ним отсюда, разве нет?
— Могу, — отвечаю я, хотя мы оба знаем ответ, который я на самом деле хочу дать. — Но мы не можем отправиться в поезду с кем-то, кто отделён от нас цепями и рвом.
Магиано не спорит. Вместо этого, он неуловимо сжимает мою руку. Его прикосновение посылает искру тепла через меня.