Полуночная звезда (ЛП)

Корабли постепенно начинают растворятся в шторме. В дали, Тамуранские всадники направляются в сторону нашего второго флота на западных границах. Моя невидимость сбрасывает линию Тамуранских судов, защищающих главную бухту, и некоторые наши стреляют из пушек в уязвимые стороны ближайших вражеских судов.

Магиано ведет нас на борт корабля. Он яростно взмахивает рукой одной из наших барил.

— Наш! — кричит он на солдата-наездника.

Балира поворачивается в нашу сторону. Она летит вниз, приближается к кораблю, затем ныряет на поверхность воды с огромным сплеском. Волна укачивает нас. Магиано взбирается на перила у гнезда, выпрямляется, и я следую за ним. Когда балира проплывает рядом с кораблем, мы прыгаем через край и приземляемся на спину. Первоначальный всадник уходит в сторону, ныряя в воду и поднимаясь вверх вдоль корпуса корабля.

Магиано тянет меня к нему на спину балиры. Она скользкая от дождя, и я благодарна за ремни, которые дают нам безопасную опору о плоть. Балира беспокойно шевелится в воде. Она резко поворачивает, затем устремляется вперед, готовясь к полету.

Тогда волна океана пропитывает мои ноги. Я втягиваю воздух.

Серджо уже упоминал об этом: в воде есть что-то, что делает барил больными. Теперь я понимаю что. Океан кажется чужим. Есть присутствие яда, в темноте, которая кажется одновременно знакомой и тошнотворной.

Я чувствую дрожь и хмурюсь, пытаясь определить, что это такое. Я ощущала этот мрак еще до этого, в моих кошмарах. Я знаю, что это.

Шепоты в моей голове переполошились и возбудились.

Мои мысли рассеиваются, когда связь между Энцо и мной туго натягивается. Я задыхаюсь. В тоже время Магиано выныривает обратно, управляя балирой и выпускает нас в небо. Он резко поворачивает нас вправо, его рука крепко захватывает мою талию. Я кричу, когда взрыв огня попадает в пространство, в котором мгновением назад были мы.

Энцо появляется в небе на небольшом расстоянии от нас. Его темные волосы хлещут спину от ветра и дождя, промокшие насквозь, и я вспоминаю о последней битве между нами, когда я глядела в пустоту его глаз. Мое сердцо болит, когда я понимаю, что ненавижу его. Я снова задыхаюсь, когда его сила напирает меня, зарывает когти. Шепоты хватаются за нити, угрожая превратить меня в марионетку.

Затем Магиано наносит ответный удар Энцо. Он имитирует энергию Жнеца, и я вижу впыхивающие искры из рук Магиано, и он швыряет их в Энцо, растягиваясь в линию огня. Балира Энцо отдергивает голову от пламени, унося его дальше от нас, а давление на мою энергию ослабляется. Я снова дышу. Тогда я набрасываюсь на него. Энцо не может убить тебя, не убив себя. Он хочет только победить тебя. Я сохраняю эту близкую мне мысль, и это дает мне силы.

Я резко тяну нас к нему. Когда я схватываю наши нити и топлю их в своем мраке, моя связь закрепляется в его сердце, заглушая его энергию. Он заметно вздрагивает, его глаза сжимаются, он тяжело давит на узду балиры и существо уходит от меня. Он начинает погружение. Его энергиеятолкается против моей, горячая и палящая, огонь загорается в моей черноте. Я вздрагиваю. Мы летим все ниже и ниже, пока Энцо не скользит по воде. Дождь бьется о мое лицо, и я отчаянно вытираю глаз, чтобы очистить взгляд.

Через нити энергия Энцо бросается на меня. Мое зрение размывается, затемняется на мгновение, и темные силуэты продвигаются вперед. Нет. Я не могу позволить себе поддаться иллюзии прямо сейчас. Среди этого хаоса я слышу голос Энцо, как будто он обращается именно ко мне.

Тебе здесь не место, Аделина. Разворачивайся.

Его слова вызывают во мне волну гнева и подталкивают нас продвигаться быстрее. Сейчас мы очень близко к берегу, и несколько наших кораблей прорвались через оборону Тамурании. Мысль о победе танцует в моей голове. Я нахожусь там, где я хочу. И я возьму Тамуранию, как я забрала Кенетру у вас.

Но огонь Энцо палит мои внутренности, оборачиваясь вокруг сердца, закрывая в нити. У меня вспыхивает другой слой пота, мое зрение размывается еще больше. Я вижу себя, тянущуюся и плетущую что-то в воздухе. Нет. Я не могу позволить ему контролировать меня.

Ты моя, Аделина, рычит Энцо. Оберни свои силы против своего флота.

Я не могу остановить его. Мои руки поднимаются, готовые выполнить его приказы. Тогда я чувствую, как мир давит меня, и я в отбрасываю голову в агонии. Плащ-неведимка распространяется на Тамуранский флот, скрывая их от моего собственного. Я бросаю завесу мнимой боли и швыряю её в своих же всадников в воздухе.

Они кричат. Я беспомощно смотрю на это, не в состоянии дышать от всплеска энергии, когда мои всадники падают с балир. Я борюсь за воздух.

Мир затуманивается. Я заставляю себя сосредоточиться на связи. Как будто Энцо стоит рядом и сжимает руками мое сердце, выжимая и выжимая, пока я не готова лопнуть. Я должна разорвать его хватку.

Ясный голос кричит над нами: — Аделина! Остановись!

Даже прежде чем я могу посмотреть на него, я уже знаю, что это Раффаель.

Но он не один. Перед ним на балире лежит маленькая, хрупкая фигура. Это Виолетта, ее волосы — темная полоса шелка на ветру. Руки Раффаеля плотно обернуты вокруг нее.

Она здесь. С ними.

На мгновение все вокруг меня исчезает. Все, что я могу делать, это смотреть на Раффаеля, который поворачивается в мою сторону и открывает рот, чтобы что-то сказать.

Что-то пролетает мимо моего видения. Белый плащ. Один из моих инквизиторов. Я успеваю лишь бросить взгляд в мою сторону, прежде чем вижу своего солдата на балире, несущуюся к нам с поднятой дубиной. У меня нет времени подумать или вскинуть руки в обороне. Инквизитор взмахивает дубиной и крепко хватает меня за плечо, насильно поднимая меня вместе с балирой. Шепоты в моей голове вопят. Мир все темнеет и темнеет, пока я ничего не вижу и не слышу, лишь крики Магиано где-то далеко.

А потом все становится чёрным.

Глава 10

Аделина Амутеру

Таким образом, мы согласны с тем, что в любой день мои войска, Аристаны, вступают во владения Восточной Амадерой до устья реки, и ваши войска, Саланы, вступят во владения Западной Амадерой. Не будет пролито крови.

— Договор между Аристанами и Саланами до второй Гражданским войны Амадеры, 770–776.

* * *

Я просыпаюсь из-за звона цепей. И я понимаю, что эти цепи на моих запястьях. Мир обостряется и размывается снова и снова, поэтому могу сказать, что вокруг все лишь темно-серое и серебристое, что камни подо мной холодные и сырые. На мгновение я возвращаюсь в подемелья Инквизиторской Башни; мой отец только умер, и мне суждено сгореть на костре. Я даже слышу его смешок в углу комнаты, вижу туманный мираж того, как он стоит, прислонившись к стене, рана на груди разорвана и кровоточит, его рот искривился в улыбке.

Я пытаюсь сбежать от него, но цепи держат меня, что бы я не двигалась слишком далеко. Раздается бормотание недалеко от меня.

— Она просыпается.

— Представьте ее перед Триадой. Будьте осторожны с цепями. Где Посланник? Нам нужна его помощь…

Они говорят на тамуранском; я не могу понять, о чем они говорят дальше.

Голоса исчезают и, спустя мгновение, я чувствую, как меня начинают поднимать. Мир пошатывается. Я пытаюсь сосредоточиться на чем-нибудь, на чем угодно, но мой разум слишком мутен. Шепоты заполняют мою голову абсурдным шумом, затем рассеиваются.

Корридор, лестницы и прохладный ночной бриз. Поблизости слышится голос, который я слишком хорошо знаю. Магиано. Я поворачиваюсь, тоскуя по нему, но я не могу взглядеться, чтобы определить, где он. Кажется, он злится. Его голос проплывает рядом, а затем далеко, пока я полностью не перестаю его слышать. Они собираются причинить ему боль. Эта мысль направляет каждую каплю моей бушующей энергии всплыть на поверхность, и я спутываю нити, нападая в слепую. Я убью их, если они сделают это. Но мое нападение кажется слабым и непослушным. Вокруг меня образуется кольцо криков, и оковы на моих руках болезненно затягиваются. Моя сила снова растворяется.