Страница 17 из 56
Я их королева. Мальфетто, нет, не так, меченых. Я даю им то, чего они хотят, и они дарят мне свою верность. Я тоже этого хочу. Мой взгляд перемещается на дрожащих заключенных на земле. Я останавливаюсь на самом маленьком, мальчик. Он смотрит на меня пустым взглядом. Рядом с ним старый мужчина поднимает своё заплаканное лицо так долго, чтобы я могла увидеть в них ослепляющую ненависть. Королева демонов, я знаю, о чем он думает.
Шёпоты в моей голове собрались в глухой рокот. Я склоняю голову и закрываю глаз, тщетно пытаясь их заткнуть. В другую ночь я могла бы быть более жестокой, чем сейчас; в прошлом году я приказала казнить заключенных передо мной, так что в этом нет ничего нового. Но сегодняшней ночью моё сердце чувствует тяжесть из-за письма Раффаэля.
Видение Виолетты продолжается в толпе моих мыслей.
Достаточно одного взгляда на Магиано. Он неуловимо качает головой, и его слова повторяются у меня в голове, как будто он шепчет мне на ухо.
Возможно, он черпает мою силу. Пусть люди немного тебя полюбят, моя Аделинетта.
— Освободить их, — я слышу, как говорю это, когда потираю виски. — И продолжайте празднование.
Хриплые радостные крики толпы исчезают, когда они понимают, что я сказала. Заключенные таращаться на меня в изумленном молчании, как и мои инквизиторы.
— Я что-то не ясно сказала? — выкрикиваю я. Углы пространства темнеют, и навязчивый вой шепотов хлещет в воздухе. Вокруг толпа позволяет освободить испуганные вздохи, когда они отходят от надвигающегося мрака. Мои солдаты начинают действовать, развязывая веревки, которые связывали руки заключенных и заставляли стоять на коленях, так что они могут поблагодарить меня. Они колеблятся, растерянно моргают, и я смотрю на них. Удивительно, как моя сестра влияет на мои решения, даже когда ее нет рядом.
— Убирайтесь вон, — огрызаюсь я на пленников, стоящих на коленях. — Пока я не передумала.
Им не нужно второго приказа. Девушка первая карабкается, чтобы встать на ноги, потом бросается к старику и тянет его, помогая подняться. Старая женщина следует их примеру. Мальчик задерживается дольше, недоуменно смотря на моё лицо, прежде чем он тоже спешит за остальными. Толпа оборачивается на них, и музыканты пытаются снова начать играть, рассеянное пение начинает пробивать неловкую тишину.
Я снова смотрю на арку, но Магиано там больше нет.
Его отсутствие вызывает в моей груди волну тьмы, оставляя меня измученной, и теперь все, чего я хочу — уйти от сюда и найти его. Я плету иллюзию невидимости вокруг себя, пока толпа пытается вернуться к празднованию. Только Серждо понимает, что я ушла, хотя не зовёт, чтобы остановить.
Я отвращенно качаю головой, когда иду. Все это из-за Виолетты, сделавшей меня мягче этой ночью.
Я выхожу их сада, и иду в тёмный зал. Здесь тоже есть толпа нового дворянства, меченые, которым я вручила аристократические титулы после зачистки их от немеченых. Я прохожу сквозь них. Один из дворян разливает вино, когда я сталкиваюсь. Я бегу по коридору, пока не прихожу к винтовой лестнице, охраняемой инквизиторами, и тогда я поднимаюсь на пустой этаж. Наконец-то, покой.
Я останавливаюсь и прислоняюсь головой к стене. Шепот кружится в облаке вокруг меня, и их ярость вызвает сильное головокружение. Я стараюсь успокоиться.
— Магиано, — зову я, интересно, он может быть рядом, но мой голос разносится лишь эхом по коридору.
Ты не должна была отпускать их, говорят шёпоты. Они всегда отвечают, когда никого нет.
— Почему бы и нет? — резко возражаю я сквозь зубы.
Безобидные вырастают, чтобы стать вершителями гнева. Ты знаешь об этом лучше, чем кто-либо ещё, глупая королева.
— Пожилая пара и пара детей, — отшучиваюсь я с издевкой. — Они не могут причинить мне вреда.
Я закрываю глаз, и шёпоты вырываются во тьме, сверкая неприкрытыми ухмылками.
Ах! Какой высокомерной ты выросла, маленький волчонок. Мой гнев разгорается, когда они используют моё старое прозвище, и в ответ шёпоты восторженно рукоплещат. Да. Это приводит тебя в ярость, так ведь? Ты самонадеянна, моя королева. Почему? А ты погляди. Мальчик уже вернулся к тебе.
Я открываю глаз и оглядываюсь вокруг. В зале передо мной стоит мальчик с угражающими глазами. Он безмолвно смотрит на меня.
Мой гнев снова зажигается, и призраки иллюзии впыхивают в углу моего сознания.
— Я думала, я сказала тебе убраться.
Мальчик не отвечает. Вместо этого он шагает ближе. Это кровавые слёзы текут из его глаз? Кровавая лихорадка. Мой гнев переходит в неуверенность. Тогда мальчик испускает вопль и бросается на меня с ножом.
Я кричу, отшатываясь назад, и инстинктивно прикрываю руками лицо. Сквозь туман мыслей я замечаю, как мальчик исчезает. Он сменился на громадное создание. Его сгорбленную спину покрывают черные фурункулы, а его длинные когти щелкают о пол. Он дергается ко мне, его клыки растягиваются вокруг всей его головы. Воплощение моих шёпотов.
Что такое, Ваше Величество? Боишься своих залов?
Он наваливается на меня с вытянутыми руками, рот расширяется. Он — иллюзия, всего лишь иллюзия. Его не существует. Замечание Раффаэля отвекает меня, тревожит мою энергию, поэтому я снова теряю контроль.
Вот и все. Если только я встану спокойно, он исчезнет в облаке пыли, когда достигнет меня. Он не может причинить мне боль.
Но я не могу заставить себя остановиться. Я в опасности. Мне нужно бежать. Я так и делаю. Я бегу, когда монстр преследует меня, его когти разрывают каменный пол. Я чувствую его горячее дыхание на моей спине.
Коридор бесконечно передо мной растягивается, как и пасть, и когда я моргаю, из стен коридора вырываются руки и тянутся ко мне.
Просыпайся, кричу я на себя, когда бегу. Просыпайся. Проснись!
Я спотыкаюсь. Пытаюсь задержать себя, но вместо этого падаю на руки и колени. Существо протягивает ко мне свои руки и я в ужасе смотрю на него. Но он больше не монстр. Я вижу лицо своего отца, искаженное яростью. Он хватает меня за запястье и тянет вперед, волоча по полу.
— Где ты спрятала свою сестру, Аделинетта? — спрашивает он тихим голосом, даже когда я пытаюсь освободиться. — Что ты с ней сделала?
Она бросила меня. Это не моя вина. Она бросила меня по своей воле.
— Что я сделал, чтобы покончить с такой дочерью, как ты?
Мой отец трясёт головой. Мы заворачиваем за угол и входим в пространство нашей старой семейной кухни. Мой отец хватает нож для мяса с полки. Нет, не надо, пожалуйста.
— Ты открываешь рот, и из него льется только ложь. Кто научил тебя этому, хм, Аделина? Это был один их наших конюхов? Или ты уже родилась такой?
— Я сожалею. — Слезы стекли по моим щекам. — Мне очень жаль. Я не вру. Я не знаю, где Виолетта. — Я понимаю, что я не ребенок в ловушке старого дома. Я в королевском дворце Эстенции, и я королева. Я хочу вернуться к торжеству. Почему я не могу проснуться?
Отец поглядывает на меня. Он вытягивает мою руку и ударяет ее об пол. Я плачу так сильно, что почти задыхаюсь. Он ставит нож над моим запястьем, затем поднимает его над своей головой. Я сжимаю глаз и жду удара.
Пожалуйста, позвольте мне проснуться сейчас, умоляю я.
Шепоты смеются в ответ на мою просьбу. Как вы пожелаете, Ваше Величество.
— Ваше Величество? Аделина.
Рука, сжимающая мою руку, ослабляет хватку. Я смотрю вверх, чтобы увидеть, что она принадлежит Магиано. Кухня исчезла, а я снова лежу на полу дворцового зала. Магиано тянет меня к себе, когда я продолжаю рыдать — хотя по выражению его лица, он, кажется, наконец успокоился, сделав со мной зрительный контакт. Я обнимаю его ближе и крепче прижимаюсь. Мое тело дрожит в его руках.
— Как вы умудряетесь всегда находить худший коридор, чтобы в нем полежать? — говорит Магиано, но его передразнивание слишком вялое. Он подносит лицо к моему уху и лепечет что-то, что я с трудом могу понять. Снова и снова, пока шепоты в моей голове постепенно не блекнут в тени.