Страница 2 из 24
Суровые предарктические земли Древней Норвегии, Швеции, Дании стали местом рождения современного авантюризма. В течение двенадцати веков северяне и их потомки были владыками морей. Законным или незаконным путем, но они сумели захватить эту власть. Прошло уже более тысячи лет с тех пор, как Эрик Рыжий открыл Исландию и повел свои корабли, по бокам увешанные щитами, к берегам Винланда, как викинги называли Северную Америку, в то время как другие:
На побережье Калабрии до сих пор стоит сторожевая башня, с которой жители Иберийского полуострова с тревогой вглядывались в даль Средиземного моря – не покажутся ли корабли викингов? Кровь викингов течет в их потомках – британцах, норманнах, голландцах и немцах Гамбурга, Бремена и Данцига, трех знаменитых свободных городов Европы. Кровь викингов есть и в нас, быть может сильно разбавленная, но это та же кровь, которая текла в жилах авантюристов всего мира!
О приключениях властителей морей написаны сотни книг, и мы не можем, конечно, рассказать обо всех. Кровь, которую они влили в вены бриттов, помогла тем изгнать из Англии римлян после пяти столетий владычества, а усиленная кровью норманнских солдат, явившихся вместе с Вильгельмом Завоевателем, дала толчок для тех дел, о которых мы и поведем свой рассказ.
Следует считать вполне логичным, что человечество зародилось в тропиках, где условия для жизни были благоприятными. По мере увеличения населения люди в поисках пищи перемещались на север, осваивая новые земли. Здесь им приходилось использовать шкуры животных и волокна растений, чтобы защититься от холода и укрыться от дождя. По мере приближения к полюсу люди становились сильнее и агрессивнее. Закаленные в суровых условиях Скандинавии северяне силой и неукротимой энергией превзошли уроженцев блаженных, обласканных солнцем земель. Самую сильную расу породило слияние англичан и норманнов.
В век борьбы, который начался после отречения Карла V, когда Голландия наконец освободилась от тирании Испании, вдоль побережья Фрисландии возникло сообщество морских нищих – гёзов, каперов, которые скрывались среди проток и мелей, превративших голландское побережье в лабиринт, где преследовать их было практически невозможно. Эти люди были безгранично преданы делу освобождения Голландии и временами составляли единственную его надежду. После освобождения Лейдена от осады им сопутствовала удача. И то, что они заставили Испанию полной мерой расплатиться за свою тиранию, не считалось отклонением от их морали.
В то же самое время добрая королева Елизавета I, которая заигрывала с Филиппом II и раздавала обещания принцу Оранскому, нередко нарушая их, разрешила своим подданным заниматься пиратством. Не обращая внимания на войну, Дрейк, Хокинс, Фробишер, Кавендиш и подобные им смельчаки на маленьких суденышках совершили путешествия, которые навечно вписали их имена в историю Великих географических открытий. В погоне за богатством они сделались великими исследователями. Дрейк обошел вокруг Земли, став вторым мореплавателем после Магеллана, который совершил кругосветное путешествие. Другие расширили границы географии почти до современных пределов. Но главным их стимулом было золото, особенно испанское. Разгром Армады и смерть Елизаветы дали Испании передышку. При короле Якове сэр Уолтер Рэли безуспешно пытался отыскать страну Эльдорадо, но перед этим англичане под его руководством предприняли первую попытку закрепиться в Северной Америке, на побережье Виргинии, за которой последовало переселение пуритан в Новую Англию.
Искатели приключений очень давно наводнили восточные моря, и самым выдающимся среди них был Томас Джонс. Подобно капитану Уильяму Кидду, жившему почти век спустя, он в 1617 году был послан сэром Робертом Ричем, ставшим позже графом Уориком, в Индию. Томас Джонс отправился туда на корабле «Лев», якобы для того, чтобы захватывать суда пиратов и отбирать у них добычу. Это, по словам Томаса Роя, тогдашнего посла при дворе Великого Могола, было «самым распространенным предлогом для того, чтобы самим заняться пиратством». Джонса поймал капитан Мартин Приг, действовавший по приказу знаменитой Ост-Индской компании, когда он погнался за кораблем королевы-матери Великого Могола. Настигнув его, Приг открыл огонь и обстреливал «Льва» до тех пор, пока он не вспыхнул и не сгорел. Часть команды погибла в огне, а Джонс с уцелевшими пиратами был взят в плен и доставлен в Лондон. Однако его так и не отдали под суд, – очевидно, поддержка благородного патрона спасла Джонса от этого позора.
Когда король Карл I вместе с головой лишился короны, кавалеры его двора и наследник, Карл II, нашли приют в Голландии, где этот грубый гений, принц Руперт, пфальцграф Рейнский, сделался морским гёзом. Он поддерживал дело Реставрации, делился с вечно нуждавшимся принцем добычей, захваченной в море, ходил в Вест-Индию и одно время командовал флотом из семи судов. Руперт мало чем отличался от простого пирата, поскольку плавал, не поднимая флага и не имея необходимой для этого лицензии, или каперского свидетельства (Letter of Marque), но в оправдание своим разбоям он говорил, что им движет благородная цель – реставрация попранной монархии.
Спутником Руперта в морских походах был его брат Мориц. В 1652 году их флот попал у Виргинских островов в сильнейший ураган, которыми славится Вест-Индия, и все корабли, за исключением одного, «Ласточки», затонули. Погибло много людей, среди них и храбрый Мориц. Поврежденная «Ласточка» добралась до берегов Франции, где в 1655 году вошла в порт Дюнкерк, и больше уже никогда не выходила в море.
В это же время была организована серия набегов на владения Испании (Испанский Мэйн), о которой во времена гражданской войны и Реставрации как-то позабыли. В 1648 году войско Кромвеля, под командованием генерала Венабля и Уильяма Пенна-старшего, отца Уильяма Пенна, захватило Ямайку и основало здесь форпост. Это было очень удобное место, и терять его никак было нельзя. Здесь, на Ямайке, обосновались буканьеры, объединившиеся в так называемое Береговое братство. Впрочем, они начали не с Ямайки, а с Эспаньолы (Гаити), которая все еще номинально принадлежала Испании. На этом острове по обширным саваннам бродили огромные стада диких свиней и крупного рогатого скота. Охота на них и заготовка мяса стали очень выгодным и легким промыслом, которым занялись бродяги со всего мира, но в основном англичане, французы и голландцы. Тревожимые время от времени испанскими губернаторами, эти странники осели на маленьком острове Тортуга, который отделяет от Эспаньолы узкий пролив. Здесь они могли жить совершенно безнаказанно и вскоре начали подстерегать торговые суда и захватывать их.
Одним из самых удачливых флибустьеров был Пьер Легран. Дерзкому нормандцу посчастливилось взять на абордаж испанский галеон, груженный золотом. Захватив ценный груз, он оставил опасное ремесло и вернулся в родной Дьеп.
Вождем Берегового братства стал Эдвард Мансвельт. Этот предприимчивый голландский корсар родом с острова Кюрасао не единожды нападал на испанские торговые судна, владения испанцев в Южной Америке и на островах в Карибском море. Преемником адмирала Мансвельта стал валлиец Генри Морган, который превратил флибустьерство в очень выгодную профессию. Впрочем, у него был законно полученный патент, и Морган закончил свою жизнь, пользуясь милостью короля и добившись огромной славы. Презренные разбойники не слишком подходящая для него компания, и в нашей хронике мы о нем говорить не будем. Мы расскажем о птичках, по которым плакали виселицы, а он к ним не относился!
Солнце буканьеров закатилось в 1680 году, когда Морган стал рыцарем и вице-губернатором Ямайки. Впрочем, буканьеры еще четыре года бороздили южные моря, после чего появилось огромное количество английских пиратов, о которых мы и расскажем. Разгон буканьеров, который последовал после заключения мира с Испанией, смерть Карла II, изгнание из Англии короля Якова II и восхождение на английский престол Вильгельма III, принца Оранского, оставили многих авантюристов не у дел. Но уж слишком долго звенело в их карманах награбленное золотишко, что они конечно же не могли с легкостью отказаться от погони за ним.