Страница 22 из 26
15.10.2006 15:24. Фотографии: наши люди
Фотографии, скопившиеся на Санином компе. За последний, скажем, год.
Андрей, командир батареи, на плацу
Данил, взводник в четвёртой роте. Терек, центр города
Саня, командир второго взвода батареи. Там же
Денис, командир третьего взвода батареи, и Андрей
Турское-1 ночью
Андрей на плацу
Святой Георгий на Ардонском шоссе
Учебный центр «Дарьял»
Горы
Около учебного центра «Зарамаг» – сопки
Плаца уже нет – его уже уничтожили экскаваторы. Святая святых полка станет местом строительства новых пятиэтажных общаг. Веселее всего было наблюдать, как стаскивали с постамента танк, находящийся в кадре на заднем плане. Данила – он живёт вместе с нами – уже скоро уедет домой, демобилизуется. Из тех, кто ещё с нами живёт, здесь нет адыгейца Челебия и Жени – женщины Андрея.
22.10.2006 14:34. Байки и фразы за неделю
Гапонько беседует по телефону: «…Нет, товарищ полковник, никого не могу дать. Нет, никого нет. Вообще людей нет. Нет, РТГр в наряде по столовой, а антитеррор – в рабочке. Я понимаю, товарищ полковник».
РТГр и антитеррор – это подразделения быстрого реагирования. К слову так.
Их вернули. Вид жалкий. Как преуспевающие бомжи. Сочетание новых ворованных шмоток и наспех зашитого грязного старья. Слоёв – как в капусте: на улице ночью холодно. Лица – ещё более жалкие. Поймала их милиция, когда они крались мимо вокзала. Планировали уехать в Беслан, а оттуда на электричках – в Россию. Бить их пока не стали. Опасно их сейчас бить. Сбивчиво рассказывали, путаясь в вариантах и мотивациях.
«…Я ещё когда в 22-й бригаде служил, меня один дембель стал напрягать на бабки. Я ему бабки не стал отдавать. Короче, мы с ним сцепились. Я ему хорошо так попал, и он меня поставил на десять штук. Тогда я рассказал офицеру. Все стали ходить, говорить что я типа «красный», всех сдаю. Ну и меня переводят, с дембелем у меня уже нормальные отношения, но сюда слух дошёл, что я красный. И мне говорят: за тобой косяк, хочешь загладить – давай 5 штук. А если не дашь – мы на тебя местных натравим, они тебя в Тереке утопят».
Короче, утверждают, что Кешисян их на бабки ставил. Требовал переводы из дома. А дома нет денег.
И бойцы-то, мягко говоря, не самые слабые. Но открыто признали, что боятся Кешисяна.
А Кешисяну – неделя до поезда. И сажать его совершенно неправильно. Хотя и понятно, что он действительно собирал деньги с батареи. Но при этом он идеальный старшина и очень правильный человек во многих отношениях. Не во всех. Чем кончится – неизвестно.
Бойцов посадили в зазеркалье. Зазеркалье – это сорокасантиметровый промежуток между решетчатыми дверями оружейки – внешней и внутренней. И сидели они там всю ночь, в одних на двоих наручниках. Гражданку с них срезали, надели на них военную форму – даже подшитую специально. Только петлицы сняли – чтобы не проглотили и себя не убили. Накормили хлебом и водой. Я их караулил, будучи ответственным, и хранил ключи. Своеобразно чувствовать себя тюремщиком.
Были они тихие и пришибленные. Потому что дисбат вполне возможен. Потому что одиночное СОЧ – это доклад в штаб округа, а групповое – двое и более – доклад министру обороны. Мы их оформили, как два одиночных, вроде как один ушёл вечером, другой – утром. Гапонько лишили 50 % квартальных, Андрея тоже чего-то лишили. Мне, кажется, выговор, замполиту выговор, ещё кому-то выговор.
На столе – вещи из то ли украденного, то ли отобранного рюкзачка. Зажигалка, моток изоленты, заводная бритва, сухое горючее в мыльнице, железнодорожное одноразовое мыло, два блокнота с убогими солдатскими стихами и неплохими рисунками (это не отобранное, это – их), свитер, грязное покрывало, книжка «Приколы и игры для весёлой нетрезвой компании», карточка ростовской ГТС. Спортивная сумка: две старые рваные куртки и химза. Форму продали. Химза ворованная, не наша.
Ночью приходил майор с дивизии – проверяющие каждую ночь ходят, наряды проверяют. Удивился – что это они у тебя тут сидят? Да вот, нажрались, буянят. «Зачем вы, – спрашивает, – нажрались?» «Не знаем», – отвечают. «Конечно, это они никогда не знают, потому что идиоты! – подхватываю я. – А сами, как напьются перед дембелем, начинают буянить. Чтобы жизнь себе не сломали – приходится изолировать». «Может, спать их положишь?» – «Не, пусть посидят».
А почему врём? Потому что распространяться о СОЧ ни им, ни мне не выгодно.
«Ну ладно».
…Прошло пять дней. Вроде бы дадут по полгода условки. Меньше наказаний не бывает.
О письмах. Вот что мне пришло и что написано на штемпелях:
Таня: 5.09–17.09, 2.10–7.10, 14.10–18.10
Ася: 6.09–9.09, 30.09–6.10
Меллер А. Л.: 11.09–19.09, 26.09–04.10, 4.10–12.10, 11.10–20.10 заказное
Мышка: 18.09–23.09, 25.09–1.10, 11.10–17.10
Иттари: 29.09–4.10
Янка: 26.09–2.10 +заказное
Серый: 10.09–14.09
Услышали, что с 25 ноября становимся БТГр. «Холодно, – говорю, – зимой на плацу стоять». «Не, зимой ничего. Зимой перевалы заперты», – Андрей. Вообще, да. БТГр не только плац. Но и боевые действия в любой заварухе.
Получил повседневку. Это то, в чём, скажем, курсанты в Москве ходят. Очень мне нравится эта форма, должен признаться. Иду, получимши, размер – совершенно мой, и улыбаюсь идиотически. На оснащение формы по уставу ушло 400 рублей и ночь времени. Погоны, шевроны, звёздочки, пуговички, петлички, значки, кокарды, кантики. Зато теперь сам собой шибко доволен.
Бушлат, кстати, тоже получил. Огромный. Но сумел обменять через Кешисяна. Удачно.
colonelrabin
06.01.2009
Хоть и офицер, хоть и 26 лет, а выражение лица и поза на фотографии – как в 18 лет у рядового еще той, СА… первые месяцы – они у всех первые. Извините, не удержался.
ameller
06.01.2009
Это точно. Первые месяцы вот так.
А оно ведь ещё и привычка к самой тряпке тоже нужна. Я в ней за всю службу часов десять проходил, из них пять – пока за звание проставлялся. Да ещё часа четыре её замполь носил, чтобы свою не разукрашивать. Всё время в полевой. Я бы и сейчас так же выглядел, наверно.:)
22.10.2006 14:44. Воскресные фотографии
Подготовка к смотру была. И туман. Совершенно независимые явления. Поскольку повседневка – это что-то интересное, сделал фотографии себя. И тумана.
Взял под ручку рядового Ермакова, который охренительно рисует. «Что, художка? А основы композиции были? Значит, фотографировать умеешь». Сфотографировал его, показал, что хочу получить из себя. И получил.