Раздели мою печаль

Пять дней отсутствия отца промелькнули как один час. С его появлением в доме внутреннее напряжение Миланы мгновенно возросло.

– Здравствуй, Милана, – сказал он, переступив порог, и у девушки похолодело внутри.

Отец снова назвал ее Миланой, а не Ланой, а это означало, что серьезный разговор таки состоится. И она не ошиблась. За столом, после ужина, как только глава семейства произнес «Милана», сердце у девушки замерло. В предчувствии чего-то страшного, что должно было на нее обрушиться, Милана затаила дыхание.

– Ты знаешь, дочь, что мы с мамой всегда желали тебе добра, – начал отец. – Согласна?

– Да, да, – испуганно пролепетала она.

– Милана, извини за прямоту, но я должен сказать, а ты со мной согласиться, что у тебя, мягко говоря, невзрачная внешность, – продолжил отец, – которая не привлекает парней, мужчины не останавливают на тебе взгляды. Я прав?

– Да, – кивнула Милана.

– Найти подходящего достойного человека, чтобы он взял тебя в жены, нелегко. Не каждый поведется на твою неказистость, простоту и серость, тем более что ты немного туповата и не смогла получить высшее образование.

Отец вытер салфеткой губы, сделал глоток воды, не спеша поставил стакан на стол. Под Миланой шатался стул, словно она была не в кухне, а на корабле во время шторма. В голове молниеносно, сменяя друг друга, проносились разные догадки.

– Да, в наше время девушке без высшего образования трудно найди подходящего человека, – получив одобряющий взгляд мужа, вставила свое слово мать.

– Я долго думал, Милана, как нам быть, – продолжил отец, специально сделав многозначительную паузу, – и как выйти из положения. Мы с мамой хотим, чтобы ты была счастлива и с благодарностью вспоминала нас.

– Да, Мила, да, – закивала мать.

– Можно я уйду? – спросил Игорь.

– Нет, – ответил отец.

– Хорошо, я посижу, чтобы не пропустить самое интересное, – усмехнулся брат.

Родители вдвоем с осуждением взглянули на него, и он замолк.

– И вот чисто случайно я, когда ездил в часть решать вопрос твоего, Милана, трудоустройства, встретил старого знакомого, – сказал отец. – Мы пошли с ним попить кофе, и выяснилось, что Александр Сергеевич год назад развелся с женой. Детей она забрала с собой, а мой приятель остался в своем большом доме без хозяйки.

Милана начала догадываться, о чем пойдет речь дальше, но все еще тешила себя слабой надеждой, что ошибается.

– Александр Сергеевич – серьезный и ответственный человек! Блестяще идет вверх. Подумать только: в сорок лет он уже полковник и повышение не за горами! – Отец поднял указательный палец. – Я похвастался, что у меня незамужняя дочь, которая не блещет красотой, но хозяйкой по дому и хорошей женой вполне может быть. В итоге Александр Сергеевич любезно согласился в субботу нанести нам визит – прибыть на ужин.

– У нас будет сватанье? – с усмешкой спросил Игорь.

– Нет, пока смотрины, – ответил отец, – если все срастется, то через пару недель молодые подадут заявление, а в сентябре сыграем свадьбу.

У Миланы задрожали колени, мир вокруг зашатался.

– Но… папа, я не хочу замуж, – тихо сказала она.

– Мила, все девушки обязаны когда-то стать женой, – сказала мать. – Такова жизнь.

– Но… Я не знаю этого человека.

– Вот поэтому папа и договорился о встрече, чтобы вы смогли присмотреться друг к другу.

– Нет! Не надо! – вскрикнула Милана. – Я не хочу!

– Все! Хватит! – заорал отец, стукнув кулаком по столу. – Ты не какая-то там избалованная барышня! Ты современная девушка, которая должна понимать, что родители хотят тебе только добра.

– Выдав силой замуж за старикана?! – пробормотала Милана сквозь слезы. – Мы же не в Средневековье! Нет, я не хочу замуж ни за полковника, ни за генерала. Я хочу быть… Я имею право быть со своим избранником!

Сказала – и испугалась своих слов. Это был чуть ли не первый ее открытый протест. От страха и безысходности по щекам девушки бежали крупные горошины слез, и она с надеждой смотрела то на мать, то на отца.

– С кем?! С голодранцем Русланом? – закричал отец, выпучив глаза. – Да если он приблизится к тебе, я ему ноги повыдергиваю!

– Я не сказала, что с ним, – дрогнувшим голосом ответила Милана. – Просто с избранником. С тем, с кем я захочу быть.

– Все! Я устал! У тебя с матерью два дня подготовки, – объявил отец, вставая из-за стола. – Смотри, Марина, чтобы все было на высшем уровне. А ты, Милана, не вздумай что-нибудь учудить. Ты меня знаешь: прибью – и рука не дрогнет.

– Вы… Вы меня не любите, – по-детски пролепетала Милана и расплакалась.

– А вот это ты зря, – не сдержалась мать.

– Иди в свою комнату и успокойся, – распорядился отец. У двери он остановился и сказал: – Еще раз подумай: кому ты такая нужна?

Милана бросилась в свою комнату, закрылась в ней, упала на кровать и дала волю чувствам. Днем она никогда не ложилась на заправленную утром постель, но сейчас ей было все равно. Обида на родителей сжимала горло, и вскоре Милана начала нервно всхлипывать сквозь слезы. Чтобы никто не услышал, она уткнулась лицом в подушку, подавляя рыдания. Она была в отчаянии и не знала, что делать. Родители решили поставить жирный крест на ее будущем – без ее согласия, как всегда. Одно дело решать за своего ребенка в детстве и совсем другое – когда она взрослый человек. Похоже, они намеревались построить ее взрослую жизнь по своим правилам, а она так и осталась беспомощным младенцем, который не в состоянии что-то изменить, противостоять силе старших.

Когда Милана обессилила от плача, за окном уже начали сгущаться сумерки. Она перевернула мокрую подушку на другую сторону и легла на бок. Почему-то в голову полезли воспоминания из детства, из того периода, когда окружающий мир видится в более ярких и насыщенных тонах. Тогда она воспринимала нравоучения родителей и их контроль как должное – другой жизни она еще не знала.

– Веди себя как взрослая девочка! – часто слышала она от матери.

Теперь она выросла, а должна вести себя как ребенок, подчиняться, выполнять их требования, жить по законам «семьи» и даже выйти замуж по их выбору. Она всегда старалась угодить родителям, чтобы услышать от них одобрение, – маленькой девочке хотелось, чтобы мама целовала ее вечером, укладывая в кроватку, читала на ночь книжку, просто прижимала к себе и гладила по голове. Изредка она удостаивалась похвалы, и тогда мама говорила: «Мила, ты хорошо справилась с заданием!» Девочка подходила к ней и робко прижималась, но мать отстраняла ее, напоминая, что она уже взрослая. А она хотела быть ребенком! Однажды Милана упала на асфальте и сильно разбила коленку, но она так боялась наказания родителей, что терпела и прятала от них ранку. Вечером она была вознаграждена одобрительными словами отца:

– Лана, ты молодчинка! Надо обработать ранку зеленкой, но ты не должна плакать. Не будешь?

И она терпела, сдерживалась, хотя слезы сами катились из глаз. Ей запрещали плакать, постоянно напоминая, что она большая девочка. Если Милана рыдала, ее не успокаивали, напротив, строгим голосом приказывали:

– Немедленно вытри сопли и возьми себя в руки!

Милана росла тихим, послушным и безвольным ребенком, которому запрещалось носиться по улицам с соседскими детьми, что-то просить, жаловаться, капризничать, есть немытые овощи, смотреть мультики по телевизору, иметь свое мнение. Милана быстро усвоила то, что ей навязывали, и рано поняла, что ее проблемы никому не интересны: они только расстраивают родителей, а она хотела заслужить их внимание и ласковые слова. Она научилась держать все в себе, иначе ее не будут любить. А как ей хотелось хоть капельку любви! Как-то, когда они гуляли в парке, Милана сорвала на клумбе астру, подбежала к матери и протянула ей цветок.

– Мамочка, это тебе подарок! – радостно сказала она, надеясь получить одобрение.

Что тогда было! Мать при всех отругала ее за неумение вести себя, бросила цветок в урну, а Милану отшлепала по рукам.